Я ничего так не хотел, как чтобы девушка заявила свои права.

Чтобы заявила права на меня.

Это была нелепая мысль, над которой мне пришлось посмеяться. Эта девушка появилась меньше недели назад, как гром среди ясного неба. Я никак не мог испытывать к ней таких чувств. Конечно, мы провели вместе довольно много времени, но этого было недостаточно, чтобы чувствовать себя так. К сожалению, у нас не было достаточно времени, чтобы выяснить, что именно это такое.

Как только эта мысль пришла мне в голову, Кенни зашевелилась и проснулась.

— Я ведь не храпела, правда? — спросила она, поворачиваясь ко мне лицом.

Прижался улыбающимися губами к ее лбу, думая о мягком мурлыканье, которое она считала храпом.

— Нет, это не так уж и плохо.

Она толкнула меня в грудь, отодвинувшись достаточно, чтобы посмотреть на меня.

— Не так уж плохо?

— Нет. По шкале от котенка до бензопилы я бы сказал, что ты была больше похожа на далекий раскатистый гром.

Кенни прижала подбородок к груди и рассмеялась про себя.

— Тебе ли не знать о громе. Хотя я не могу жаловаться. По крайней мере, ты не сказал землетрясение, или апокалипсис, или что-то столь же громкое.

— Не думаю, что тебе когда-нибудь придется беспокоиться об этом. У тебя самый милый храп. — Это не было ложью. Я не спал прошлой ночью после того, как она заснула, просто чтобы послушать ее. Хотя, возможно, это было ошибкой. Мне пришла в голову мысль, что сон никогда больше не будет таким спокойным без звуков ее дыхания рядом со мной.

Я не мог думать об этом. Мне нужно было оставаться в настоящем моменте, не забегать слишком далеко вперед.

— Итак, Кенни... это твой последний день здесь. У тебя есть какие-нибудь особые планы?

Почти постоянный блеск в ее глазах потускнел при упоминании о ее последнем дне на курорте. Это вселило в меня надежду, что, возможно, девушка чувствовала то же самое, что и я. Я решил пока не поднимать эту тему, на случай, если неправильно истолковал ее реакцию. Последнее, что я хотел сделать, это напугать ее перед ее отъездом.

Ничего не говоря, она приподнялась на локте и потянулась ко мне, растянув верхнюю половину своего тела поперек моей груди. Клянусь, я никогда не насытился бы ею. Аромата, исходящего от ее волос, когда они упали мне на лицо, а также мягкости внутренней поверхности ее бедра, когда она коснулась моего, было достаточно, чтобы свести меня с ума. Поэтому я сделал то, что сделал бы любой мужчина — я схватил ее за бедра и притянул к себе, заставляя оседлать мою талию.

На ней была только одна из моих футболок, так что ничто не мешало нам снова соединиться. И как бы мне ни хотелось ничего больше, чем войти в ее жар, я передумал. Мы очень хорошо провели время вместе вчера после того, как покинули «Скворечник», вплоть до того, как заснули прошлой ночью. Хотя я определенно мог заняться этим снова, но не был уверен, насколько ей больно после вчерашнего. Мне пришлось напомнить себе, что она не привыкла к такой активности.

Кенни закатила глаза, когда ее шея и щеки порозовели, и схватила свой телефон с тумбочки рядом со мной.

— Уже почти девять. Разве тебе не нужно сегодня работать?

— Мне нужно кое-что сделать, но это не займет много времени. Вероятно, это всего пару часов. И я уже сказал кухонному персоналу, что меня не будет сегодня вечером, так что мне не нужно беспокоиться об этом.

— Почему ты отменил свою смену?

Она либо действительно не знала, почему я отменил работу, либо хотела услышать, как я это скажу. На самом деле это не имело значения, так или иначе, потому что я все равно ответил ей:

— Ну, я подумал, что мог бы провести время с тобой. Но если ты не хочешь...

— Не будь смешным, — сказала она дразнящим тоном и скривила губы. — Конечно, я хочу.

— Хорошо. Чем пока займешься?

Снова взглянув на свой телефон, она проверила время, прежде чем вернуть его на боковой столик.

— Ну, если я буду с тобой сегодня вечером, мне, наверное, следует собрать все свои вещи, чтобы в итоге ничего не оставить. И мне нужно позвонить маме. Я написала ей вчера вечером, чтобы сообщить, что со мной все в порядке, но уверена, что она захочет поговорить со мной.

Мне не нравилась мысль о том, что она будет собирать свои вещи, но я ничего не мог с этим поделать. И я, конечно, не собирался упоминать об этом, особенно, когда сам не мог понять своих чувств, и тем более не мог их объяснить. Лучше всего было позволить событиям развиваться так, как они были задуманы, и оставить все как есть.

— И у тебя есть работа, — сказала она прямо перед тем, как опустить голову и прижаться мягкими губами к моей шее чуть ниже уха. Это было то, что она обнаружила прошлой ночью — чувствительность этого места и реакцию, которую оно вызывало. Так что тот факт, что она сделала это снова, означал, что ей либо не было так больно, как я думал, либо ей было все равно.

— Да, ну... ты вроде как делаешь это проблематичным.

— Типа вот так? — Она пошевелила задом, помещая мою растущую эрекцию между своими теплыми и влажными складками. — Хм. Кажется у нас тут есть одна большая растущая проблема. Что на самом деле хорошо, потому что, будь это не так, это означало бы, что я сделала что-то неправильно.

— О, так этого хочешь? — Я перевернул ее, зажав между своим телом и матрасом. Расположившись между ее ног, толкнулся бедрами, усиливая давление на ее клитор и заставляя ее глаза закатиться. Едва слышных выдохов, соскользнувших с ее приоткрытых губ, было достаточно, чтобы я понял, что попал в точку. — Ты ненасытна, женщина.

Уголки ее рта изгибались все больше и больше, пока ее щеки не стали высокими и круглыми.

— Что я могу сказать... Ты, черт возьми, лучше, чем игрушка.

Схватив ее за бедро, толкнулся вперед, доказывая, насколько я лучше.

В мире не было ничего сексуальнее, чем видеть Кенни с мокрыми волосами. Я не был уверен, что именно вызвало у меня такую реакцию, но мог только предположить, что это было знание того, что она недавно принимала душ. Что заставило меня подумать о ее мокром обнаженном теле и о том, как мне понравилось принимать душ вместе с ней.

— Все сделала? — спросил я, когда она скользнула на сиденье гольф-кара.

Прежде чем высадить ее сегодня утром, мы договорились сделать то, что нам нужно было закончить, чтобы провести остаток дня без помех. Поэтому, как только я завершил свои повседневные дела, помчался к ее домику, чтобы забрать девушку.

— Ага. Я вся твоя до конца дня. — Кенни наклонилась ко мне и быстро, интимно чмокнула меня в губы. Это был первый раз, когда мы так приветствовали друг друга, и хотя я этого не ожидал, это был довольно приятный сюрприз.

Это заставило меня задуматься, каково было бы испытывать это каждый день. Я так долго чувствовал себя одиноким и смирился со своей участью никогда не иметь настоящих отношений, что никогда не позволял себе представить, каково это, когда кто-то ждет меня дома. Чтобы кто-то приветствовал меня у двери, или целовал, когда я входил в комнату. И этот один крошечный обмен — вероятно, то, о чем она не очень задумывалась, — было всем, что требовалось, чтобы без тени сомнения понять, что я хотел этого.

— Я рассказала маме о тебе, — сказала девушка, прервав мои мысли и заставив меня осознать, что я не двигался с тех пор, как она поцеловала меня.

Я отпустил тормоз и медленно начал разворачиваться перед ее домиком.

— О, да? Рассказала ей, какой я удивительный?

Ее хихиканье плыло по ветру и окутывало меня, как вихрь, кружа в мелодичном звуке.

— Ну, можно и так сказать. Она спросила, чем я занималась и почему не позвонила вчера вечером, поэтому я сказал ей, что тусуюсь с тобой. И, конечно, я не могла не рассказать ей о тебе, поэтому поведала о встрече с тобой в первый вечер здесь и о том, что ты, вроде как, владелец этого места. Мама казалась довольно впечатленной.

— Подожди... Как много ты ей рассказала? Надеюсь не все.

— Ой, а не надо было?

Мой желудок скрутило узлом, а горло сжалось, делая дыхание почти невозможным. Также не помогло и то, что моя грудь сжалась, выдавливая жизнь из легких, что значительно затрудняло получение количества кислорода, необходимого для того, чтобы остаться в живых. С другой стороны, казалось, что у меня был выбор — умереть от удушья или от рук очень сердитой матери.

— Я просто шучу, — сказала она со смехом. Должно быть, Кенни сочла мою реакцию комичной, потому что прижала руку к груди и откинула голову назад. — Все, что я сказала, это то, что мы тусовались каждый день, и как ты водил меня к водопаду и прокатил на лодке. Поверь мне, я не посвящала ее во все подробности. Мы близки, но не настолько.

— Я не собираюсь лгать, Кенни... это очень приятно знать.

— Хотя она была настроена скептически, как будто не хотела высказывать свое мнение, пока я не вернусь домой. А это значит, что она, вероятно, думает, что я влюблена в тебя или что-то в этом роде.

Я все ждал и ждал ее реакции по этому поводу. Я бы приняла что угодно — смех, хихиканье, красные щеки. Что-нибудь. Но когда девушка повела себя так, будто в ее словах не было ничего особенного, как будто только что сказала мне, что ела на обед, я решил проверить воду.

— Ну, а это так? Ты не можешь быть единственной женщиной, невосприимчивой к моему обаянию.

— О, да. Конечно, Дрю. — Саркастический юмор сочился из ее голоса. — Я совершенно без ума от тебя. На самом деле, собиралась сделать тебе предложение сегодня вечером, но ты все испортил, так что, думаю, мне придется оставить это и надеяться, что в будущем у меня будет еще один шанс сделать тебя своим.

— Смейся сколько хочешь, но мы оба знаем, что ты будешь скучать по мне.

Краем глаза я заметил, как она скривила губы и прикусила внутреннюю сторону щеки, глядя на дикую местность вокруг нас.

— Хотя у нее были хорошие новости.

Смена темы разговора практически выбила меня из колеи.

— На счет чего?

— Помнишь, я рассказывала тебе о том, как моя мама судилась из-за имущества моего деда? Ну, она узнала, что вчера судья предоставил экстренный доступ к его финансовым активам.