– Лейтенант, к вам пришли! – крикнул кто-то из рядовых. – Посыльный из мэрии.

Бенсон поправил замызганный мундир и пошёл в ту сторону, откуда кричали. Возле канавы топтался неряшливо одетый француз.

– Я лейтенант, – сказал он посыльному. – Что велели передать?

– Вам нужно срочно идти в Нанси! – ответил тот. – Туда прилетел транспортный самолёт из Штатов. Это полсотни километров от нас, так что к вечеру должны дойти. Сказали, что задержатся до утра. Но даже если улетит этот, обещали, что будут другие. Если вы сможете улететь домой, то только оттуда!

– Деррик! – заорал Дэвид, заставив дремавшего под одним из деревьев сержанта испуганно вскочить на ноги. – Немедленно организуйте уборку плёнки! Всё смотайте в рулон, возьмём с собой. За нами прилетел самолёт, но можем не успеть, и придётся ждать следующего. Лучше это делать под плёнкой. А я возьму троих и схожу в жандармерию за нашим оружием!

– Едем уже три часа, – сказал Люк сидевшим в тёмном фургоне товарищам. – Где мы сейчас, командир?

– Если не съехали с семьдесят пятого шоссе, то должны быть где-то в районе Каира, – посмотрев на экран комма, ответил Жиль. – Арлет гонит под сто пятьдесят. Может, передать, чтобы сбавила скорость?

– Не стоит лишний раз болтать по комму, – отозвался Калхоун. – Она сама уменьшит скорость, когда будет объезжать столицу. Если ничего не случится, скоро будем в Порт-Саиде. Непонятно воюют египтяне. Проехали через половину страны, а нас так и не остановили для проверки.

Грузовик резко сбавил скорость и остановился. Послышался приближающийся гул турбин, и рядом с ними села машина. С минуту было тихо, а потом услышали разговор на арабском. Что-то требовательно говорили двое мужчин, а Арлет отвечала таким тоном, что, казалось, сейчас заплачет. Раздалось несколько выстрелов, опять заработал двигатель грузовика, и он быстро набрал ещё большую скорость, чем ехали раньше.

– Жиль, ко мне прицепились копы! – связалась с ними Нина. – Здесь запрещена езда без коммов, а мои оправдания были им до... В общем, они хотели, чтобы я вышла из машины. Пришлось стрелять. Оба мертвы, и их коммы наверняка уже сообщили об этом в участок. Теперь наше спасение в скорости! Если успеют отреагировать и перекроют дороги, я застрелюсь! Сейчас выключу комм, и вы сделайте то же самое со своими!

Жиль выругался и выключил коммуникатор.

– Слышали? – спросил он остальных. – Выключайте, может, нас не засекут. Как она гонит! Сумасшедшая баба!

– Она точно нас угробит! – испуганно сказал Феликс. – Выжимает не меньше двухсот!

– По крайней мере, умрёшь сразу, – невозмутимо пошутил Джон. – Сказать, что с нами сделают, если поймают?

– У меня самого богатая фантазия! – огрызнулся наёмник. – Нужно было сесть в полицейскую машину! На грузовике мы привязаны к шоссе.

– Совсем отшибло ум от страха? – спросил Калхоун. – Полицейские машины отслеживаются, и контроль быстро не снимешь, а мы рядом со столицей. Минут через десять точно сбили бы.

Медленно тянулось время. Ревел двигатель, время от времени слышали вопли клаксонов, которыми встреченные водители выражали свои возмущение и страх, и больше ничего не происходило.

– Наверное, мы сейчас на сороковом шоссе, рядом с Порт-Саидом, – сказал Марк. – Нам нельзя въезжать в него днём, тем более ездить здесь с такой скоростью! Наверняка в полицию сообщили о бешеном водителе, а там это могли связать с убийством полицейских!

– И что предлагаешь? – спросил Жиль.

– Пусть Арлет высадит нас здесь, а сама на небольшой скорости отгонит куда-нибудь грузовик. Нужно переждать светлое время и поднятую убийством тревогу.

– Может, отгонишь сам, если такой умный? – ехидно предложил Джон.

– Хватит! – прикрикнул на них Жиль и несколько раз сильно ударил рукояткой пистолета в переднюю стенку фургона.

Нина услышала стук и остановила машину. Она выбралась из кабины и подбежала к открытому Джоном фургону.

– Что на шоссе? – поинтересовался Калхоун. – Дай руку, я помогу. – Он втянул женщину внутрь и помог сесть на лавку.

– Машин мало, – ответила Нина, – особенно грузовых, а в канале нет кораблей. Для чего стучали?

– Какая местность справа от шоссе? – спросил Жиль. – Можно там спрятаться?

– Проехала мимо нескольких деревень, а сейчас там что-то вроде рощи и сад с домом, по-моему, ферма. Хотите отсидеться до темноты? А как же грузовик? Съехать негде, а если бросим, скоро здесь будет вся полиция Порт-Саида!

– А если куда-нибудь отогнать?

– И отгонять должна я? А что потом?

– Спрячешься, а ночью встретимся на шоссе.

–Выметайтесь! – разозлилась Нина. – Как-нибудь обойдусь без вас! Только не забудьте оставить мне хоть одну сумку!

– Я поеду с тобой, – сказал Джон. – В кабине достаточно места, а фургон закроем. И давайте поспешим, пока здесь никто не остановился.

Наёмники вместе с Липманом перебежали на другу сторону дороги, а потом спустились с насыпи и быстрым шагом пошли в сторону росшей в двух сотнях шагов небольшой рощи, а Нина и Калхоун поспешили забраться в кабину.

– Сволочи! – всё ещё злясь, сказала она. – Хоть бы предложили бросить жребий!

– Ты для них чужая, как и я, – отозвался Джон, – а наш еврей не стал бы жертвовать собой ради других. Поехали, только не спеши. Нужно найти съезд и тоже дождаться темноты.

– Долго он будет выкачивать? – нетерпеливо спросила Сандра, глядя на бьющую в сторону от входа в убежище струю.

– Я уже жалею, что взял тебя с собой, – отозвался Грант. – Если надоело стоять, посиди в машине, но не нужно действовать мне на нервы!

Они прилетели в Сеймур-Хаус два часа назад, и он сразу же установил и включил насос. Вода убывала, только не так быстро, как хотелось.

– От дома не осталось даже фундамента, – сказала племянница. – Повсюду грязь! И как здесь теперь жить?

– Фундамент остался, только его не видно. Со временем построим новый дом и посадим деревья. Главное – освободить убежище от воды и всё высушить, чтобы в нём можно было жить. Часть продовольствия должна уцелеть, надеюсь, что нам его хватит, чтобы переждать зиму.

– Солнце светит так же, как до войны, а в душе нет радости. Мама погибла, отец опять облучился, и эта грязь повсюду... Вид как на Луне!

– Сейчас у многих потери, – возразил Грант, – а грязью залита треть Англии. Лить слёзы нетрудно, гораздо трудней всё восстановить!

Ждать пришлось больше четырёх часов. Первой ушла в машину уставшая Сандра, а вскоре к ней присоединился и он. Съели сделанные Элизабет сэндвичи, а после еды ненадолго задремали. Вскоре после пробуждения Грант сходил в убежище и увидел, что осталось немного воды.

– Я в резиновых сапогах, поэтому уже могу посмотреть, – довольно сказал он вышедшей из машины племяннице. – Не вздумай идти следом! Вода холодная, а ты у нас дохлая.

Сеймур осторожно спустился по мокрым ступенькам и двинулся по коридору, разбрызгивая воду, доходившую до середины голени. Освещение обеспечивал закреплённый на лбу фонарь. Проверка одного из стоявших на стеллажах контейнеров вызвала такую радость, что он чуть было не закричал. Внутри было сухо! Вода не попала и в морозильные камеры, но они были отключены.

«Здесь так холодно, что они не полностью оттаяли, – подумал он, открывая камеры одну за другой. – Если их быстро включить, всё замороженное можно сохранить! Значит, в первую очередь нужно заняться генератором и проверить проводку. Без этого я ничего здесь не высушу. Нужно включать нагрев и вытяжную вентиляцию. Сегодня уберём воду, а завтра попрошу слетать со мной кого-нибудь из инженеров».

В последние дни он не выезжал в свою резиденцию или в Кремль и работал, не выходя из квартиры. Установленное оборудование позволяло получать любую информацию, приватно общаться с нужными людьми и контролировать выполнение своих распоряжений. Дополнительную охрану получили все родственники, а жена сидела в квартире вместе с ним. Были серьёзные основания поступать именно так, хотя принятые меры не давали гарантию безопасности. Звонок прервал нерадостные размышления.

– Ты сильно занят? – спросил связавшийся с ним мужчина лет шестидесяти, похожий на актёра Янковского. – Хотел встретиться и поговорить.

– Для тебя время найду, – ответил президент. – Поужинаешь с нами?

– Я уже ел, поэтому только попью чаю. Буду через десять минут.

– Оля! – крикнул Николай Дмитриевич находившейся в соседней комнате жене. – Сейчас подъедет Берестов. Анна здесь?

– Она приготовила ужин и ушла, – ответила приоткрывшая дверь Ольга Егоровна. – Павел будет ужинать?

– Нет, только выпьет чай.

– Чай я заварю сама. Скажешь, когда вы закончите с разговорами.

Президент связался с охраной и распорядился пропустить к нему Павла Берестова, после чего стал просматривать вечернюю информацию. За этим занятием его и застал гость.

– Садись, – махнул рукой на кресло Мурадов. – Сейчас закончу и поговорим.

– Что-нибудь интересное? – бросив взгляд на экран президентского комма, спросил Берестов.

– Информация о сегодняшнем совещании в Карсон-Сити.

– У них же только десять утра, – удивился гость. – Или американский президент собирает совещания по ночам?

– Они недавно начали, – усмехнулся Мурадов. – Мне пока передали перечень обсуждаемых вопросов. Ночью он не будет работать, этим занимался только наш Сталин. Ладно, остальное подождёт. Что у тебя за разговор?

– Ты долго думаешь сидеть взаперти? Учти, что если и дальше будешь ограничиваться полумерами, то рано или поздно тебя достанут. Нужно или двигаться дальше, или всё отыграть назад и надеяться на то, что тебя простят.

– Если двинусь дальше, меня точно грохнут, – сказал президент. – Сейчас мной недовольны, а после этого будут ненавидеть. Чувствуешь разницу?

– Их возможности убавятся, а твои возрастут, не говоря уже о поддержке народа! Сам же знаешь, что с ними невозможно двигаться дальше. Как и твой предшественник, ты использовал систему откатов и смог укрепить армию, но теперь этот ресурс закрыт, а из бюджета много не получишь! Как только соберёшь думских говорунов, тебе многое припомнят! Каждые два депутата из трёх куплены твоими противниками! Не собирать их вообще? Ты готов к диктатуре? Так ведь политическая власть без финансовой может быть только на время! Ты таскаешь за хвост ядовитую гадину и при этом не хочешь вырвать ей зубы!