После ужина его, наконец-то, оставили одного. Юноша поднялся на второй этаж в свою комнату и лёг на кровать, заложив руки за голову. Теперь можно было обдумать то, что он узнал за день. Многие на его месте давно бросили бы ломать себе голову над странностями такой амнезии, но аналитический ум Оливера упорно пытался в них разобраться. Он знал о многом из того, с чем сегодня столкнулся, но только как о наборе фактов. В памяти не осталось ни лиц, ни других образов. Похоже, что эти факты ему просто записали в мозг. В связи с этим возникает вопрос: для чего это сделано? То ли для того чтобы помочь восстановить утерянное, то ли заменили этими записями события, которые заставили забыть. Если верно второе, то сможет ли он когда-нибудь разобраться и хоть что-нибудь вспомнить?

– Он очень славный, но какой-то странный, – сказала мужу Алис, когда дети вышли из столовой. – И мне кажется, что ему трудно смириться с болезнью.

– Мне обещали, что он быстро привыкнет, – отозвался Джон. – У них было много таких ребят, и они прекрасно прижились в новых семьях. Ну что хорошего было у этого парня в России? Возможно, любящая семья, но мы сможем их заменить. Мне не нравится то, как себя ведёт дочь. Оливер выглядит старше своих лет, и он очень красивый парень, а у неё сейчас самый дурной возраст. Как бы Сэнди в него не влюбилась.

– Я с ней поговорю, – пообещала Алис. – Тебе когда на службу?

– Ещё не скоро. Отпуск закончится через двенадцать дней.

– Вот и слетай с Оливером к брату. Только не берите с собой дочь.

– Опять потеря в Англии, – прочитав сводку, сказал начальник Следственного управления центрального аппарата Службы Безопасности России генерал-лейтенант Скворцов. – Кто на этот раз?

– Семья крупного предпринимателя Виктора Третьякова, – ответил начальник отдела внешних операций полковник Никитин. – У него производство ширпотреба и крупные торговые сети. Сейчас не выпускаем за границу никого из режимного списка. В остальном, Сергей Николаевич, нет ничего такого, о чём стоит докладывать.

– Что выяснили по Третьякову?

– Из консульства передали, что машина упала с высоты двухсот метров, а потом воспламенился накопитель. В том, что от них осталось, не стали разбираться. Близких родственников нет, поэтому взяли прах и организовали похороны.

– Какая машина? – спросил генерал.

– «Волга 3000», – ответил Никитин. – Он был очень богатым человеком и не привык ни в чём себе отказывать.

– Не слышал, чтобы у нас разбилась хоть одна машина этой марки, – задумчиво сказал Скворцов. – А вспыхнувший накопитель – это из области фантастики. Наверное, англичане путают нас с индусами. Дети были?

– Мальчик, почти юноша, и девочка на четыре года младше. У меня нет других подробностей по этой семье.

– Девять происшествий за год, и во всех погибших семьях есть дети. И всё оформлено так, чтобы наши дипломаты не стали рыться в останках. Раньше они работали аккуратней.

– Нас уже похоронили, для чего утруждать себя тонкой работой, – усмехнулся полковник. – Хотите, чтобы мы щёлкнули их по носу?

– По носу нужно не щёлкнуть, а так врезать, чтобы умылись кровью! – приказал генерал. – Мы не можем запретить такие поездки или во всеуслышание заявить об их опасности, так хоть сократим число любителей устраивать нам подлянки!

– Сэр, вас искал отец, – сообщил по комму секретарь. – С вами почему-то не получилось связаться.

Исаак посмотрел на свой комм и мысленно выругался. Перед поездкой к Сеймуру он приятно провёл время в компании одной из своих подружек и, чтобы никто не мешал звонками, на пять часов отключил связь. Вызвав отца, он дождался соединения.

– И где был на этот раз? – ехидно спросил Давид Липман. – Опять валял девчонок? Не забыл, что у тебя есть дело?

– Девчонка была утром, – признался сын. – Из-за неё выключил связь, а потом забыл включить. Друг попросил помочь, и я не мог отказать.

– И кому ты помогал? – по-прежнему с издёвкой спросил отец.

– Джон Сеймур. Он попал в Сомали под ядерный удар и получил приличную дозу. Медики спасли, но детей у него больше не будет.

– Я знаю эту семью, – уже без ехидства сказал отец. – У них только одна дочь, а твоему Джону нужен наследник. Так?

– Угадал. Он обратился в один из центров, а сегодня попросил меня помочь оценить сына.

– Оценил? И кого ему выбрали?

– Классного парня из русских. Честное слово, стало так завидно, что захотелось самому...

– Они когда-нибудь доиграются! – неодобрительно сказал старший Липман. – Мальчишки не роботы, чтобы их программировать, тем более русские. А ты заканчивай маяться дурью и ищи жену. Получишь от неё то же самое, что сейчас получаешь от своих шлюх, ну а я, может быть, получу внука и наследника семейного дела. На тебя в этом слабая надежда. А сейчас бросай свои дела и лети в правление. Есть разговор не для комма.

– Вы знаете, для чего здесь собрались, – обратился президент Николай Мурадов к сидевшим в комнате мужчинам, многие из которых были в военной форме. – В связи со спецификой сегодняшнего совещания на него приглашены главнокомандующий ВМФ адмирал Татаринов и его первый заместитель и начальник штаба вице-адмирал Беляев. Мы с вами должны дать рекомендацию Совету безопасности, стоит ли и дальше ждать, пока на нас обрушат удар США и их союзники или нанести его самим. Первым предоставляю слово Фёдору Юрьевичу.

–Установлено, что руководством США уже принято решение о нанесении нам полномасштабного удара всеми силами и средствами в ближайшие два-три месяца, – сказал директор Службы внешней разведки Фролов. – С придвинутых к нашим границам американских баз, морских носителей ракетного оружия и стратегической авиации будут выпущены гиперзвуковые крылатые ракеты, способные в считанные минуты достигнуть целей и поразить их даже в условиях повышенной защиты. Прогнозируемое число таких ракет составит двадцать тысяч, а наши потери могут достигнуть восьмидесяти процентов в средствах противоракетной обороны и примерно пятидесяти процентов ракет ответного удара. При этом у противника появится возможность поражать наши ракеты на активных участках траектории, а то и на стартовых позициях. Из-за нарушения управления войсками и потерь в ракетных частях и авиации уменьшится возможность противодействия вторжению сухопутных сил стран НАТО. У них даже сейчас в десять раз больше численность личного состава, в пять раз больше бронетехники и всех видов артиллерии и более чем в двадцать – авиации. Если мы понесём большие потери, не сможем отбиться даже с применением тактического ядерного оружия. Оно есть и у наших противников и, без сомнения, будет пущено в ход. Всё, что я сказал, не учитывает наших военно-морских сил, но они смогут только перехватить часть ракет первого удара с ракетных крейсеров и подводных лодок и усилят ответный удар по территории США и Европы. Считаю, что нам нет смысла так подставляться. Этим мы никому ничего не докажем. В мире считаются с сильными, а нас без всякой вины так облили грязью, что для многих слова «Россия» и «зло» – это синонимы. Если победим, ни одна сволочь не посмеет гавкнуть, а если проиграем... Я думаю, что вам и так всё понятно.

– Раз разговор зашёл о наших военно-морских силах, пусть его продолжит Владимир Сергеевич, – сказал президент.

– Мы сможем перехватить от десяти до двадцати процентов крылатых ракет морского базирования, – начал отчёт Татаринов, – и потопить две трети надводных кораблей, которые могут выставить страны НАТО. Их потери в подлодках будут меньше. Вот возможности нанесения ответного удара у нас существенно выше. Противник отслеживает положение известных ему подводных ракетоносцев при помощи созданных им систем акустических станций, спутников локации в сверхдлинном диапазоне радиоволн и дронов-прилипал и планирует их уничтожение боеприпасами с ядерной боевой частью. Часть лодок мы выведем из-под удара, остальными придётся пожертвовать. Они уже полгода ходят без экипажа и боевых ракет. Сохранённых ракетоносцев хватит для трёхкратного уничтожения основных намеченных целей с учётом противодействия американских систем ПРО. Но это резервный вариант, который чреват сильным заражением атмосферы. В первую очередь будут применены наши подводные сюрпризы.

– А их не найдут? – спросил председатель Государственной Думы Карцев. – Не дураки же американцы, чтобы так рисковать!

– Непременно найдут, Алексей Васильевич, – улыбнулся адмирал. – Уже нашли и сейчас подготавливают уничтожение. Только это ложные цели, а реальные термоядерные фугасы уже заглублены в грунт в местах тектонических разломов и ждут сигнала.

– Мы просчитывали возможные потери при условии, если ударим первыми, – сказал президент. – Ознакомьте всех, Игорь Павлович!

– Они будут в два раза ниже в частях ПРО и в пять раз меньше в средствах ответного удара, – отозвался начальник Генерального штаба Берестов. – Прогнозируемые потери среди гражданского населения не больше двадцати миллионов. Людей будем вывозить из заражённых районов в Сибирь. Жилой фонд и запасы продовольствия для этого имеются.

– Вне зависимости от того, кто начнёт первым, война будет вестись с применением ядерного оружия! – сказал президент. – Крылатые ракеты – это только средство первого удара! Американцы рассчитывают справиться с нами за неделю, поэтому не планируют наносить ударов по городам, только по крупным войсковым соединениям. Зачем что-то разрушать и заражать радиацией, если это уже своё? А население можно сократить потом менее разрушительными средствами. Если сдадимся, так и будет. А вот при длительном сопротивлении достанется и городам. Это азбука современной войны. Помимо рассмотренных вариантов её ведения, есть ещё один – выставить усиленную оборону и при нападении нанести встречный удар, не дав противнику использовать все его возможности. К сожалению, нам трудно соревноваться с американцами и их союзниками в производстве ракет. Мы значительно усилили свою экономику, но не можем соперничать со всеми странами Запада. Сейчас каждому из вас дадут папку с документами, в которых подробно расписаны три варианта ведения войны. Вам нужно с ними ознакомиться и сделать выбор. А потом мы проголосуем.