– У вас неверные сведения, – спокойно ответил я. – Хнея не схватили, а убили на месте за оказание сопротивления страже магистрата. Он являлся главарём преступной группы и наверняка был бы казнен по приговору суда, так что своим сопротивлением только упростил нам жизнь. Остальные преступники арестовываются, убиваем лишь тех, кто сопротивляется. С вами, кстати, будет разговор о том, как вы, работая столько лет с Хнеем Ларденом, не заметили его преступной деятельности. Или всё-таки заметили? Разрешение на доступ в следственный отдел, которым он пользовался в преступных целях, подписано вами.

– Мало ли я подписываю подобных бумаг, – испугался глава. – И я не могу отвечать за всех подчинённых, их у меня, не считая стражи, почти сотня человек.

– Об этом будет отдельный разговор, – добил я его. – При штате в полсотни человек у вас их работает в два раза больше. Точнее, они не работают, но почему-то числятся, и пять человек – это ваши родственники. Есть что сказать?

– Ваше высочество! – он сильно побледнел, и на лбу выступил обильный пот. – Может быть, я могу как-то загладить... Скажем, щедрые пожертвования на благо ордена...

– Если щедрые, – сказал я, сделав упор на втором слове, – тогда загладите, но при условии, что численность магистрата будет сведена к штатной. Если вам её мало, то подайте прошение на имя короля, только по каждому человеку должно быть обоснование.

Напуганный глава умчался собирать пожертвование, и нам уже никто не мешал закончить начатое. К полуночи подвели итоги. Никому из крупных фигур не удалось уйти. Часть мелочи, конечно, разбежалась. Около двух сотен бандитов нашли этим вечером свой конец, и семь десятков воров поздоровее отобрали для королевского флота. Денег и ценностей было снесено примерно на три тысячи золотом.

– Думаю, что их надо поделить поровну между орденом, стражей и казначейством, – сказал Маркус, – и оповестить всех о роли ордена в сегодняшних событиях. Фактически среди преступников столицы осталась одна мелочь. Когда-нибудь всё станет по-прежнему, но какое-то время здесь будет легче дышать. А мы заодно увеличили свои финансовые возможности.

Оставив всех заканчивать дела, я со своей охраной отправился во дворец. Когда стало ясно, что придётся задержаться, я отправил жёнам записку с гонцом, что у меня всё в порядке, опасности нет, но приеду поздно и меня не нужно ждать. Я прекрасно понимал, что пока не вернусь, девушки не лягут спать, но хоть будут меньше волноваться.

Естественно, они меня ждали. Сидели у камина, держась за руки, и не сводили глаз с входной двери. Одного взгляда на эту картину было достаточно, чтобы я ощутил жгучий стыд за то, что заставил волноваться своих малышек, таких беззащитных и одиноких в моё отсутствие. Ведь мог приехать пораньше, не было там такой работы, которая требовала бы моего присутствия. Я подошёл к ним, опустился на колени и обнял сразу обеих. Говорить ничего не стал, что могли сказать слова? Они и так увидели и моё раскаяние, и нежность, и любовь.