– Это, наверное, опасно? – спросил один из солдат.

– Если делать, как при Петре, тогда опасно, а моим способом никакой опасности нет, канительно, правда. Прежде всего, нужны сера и селитра. Серу я достал у нашего ветеринара, а селитру дал агроном за пару заячьих шкурок. Только предупредил, что селитра кальциевая, и порох из неё будет хреновый. Заодно рассказал, как можно превратить её в калиевую. Повозиться пришлось...

Я сразу навострил уши, когда услышал, что порох можно сделать самому. Он тогда всё подробно объяснил, но я понял, что сам не сделаю, и потерял интерес к их разговору. И вот сейчас это сильно пригодилось.

– Основное в составе – это соль, которую мы вывезли из пещер, – продолжал объяснять я, попутно измельчая кусочки селитры пестиком. – Вообще-то, её можно соскребать с досок в хлеву или готовить самому из навоза или другой дряни, но это долго и муторно, а в пещерах можно взять готовой или в большом количестве получать, настаивая остатки мышиного дерьма и выпаривая потом жидкий остаток. Для хорошего пороха эта соль малопригодна, но я пока попробую с ней. Потом усадим братьев делать соль получше. Вот я измельчил соль. Для сухого способа изготовления пороха её надо измельчать в порошок, но нам достаточно и так. Высыпаем в жаровню и туда же добавляем серу, которая у нас и так уже достаточно измельчена. Пропорции я беру пока на глаз, потом можно будет делать точнее. Теперь уголь. Этот не пойдёт: он очень мягкий, и много золы. Возьмём тот, который потвёрже. Потом мы проверим с разным углём, от его состава и качества тоже сильно зависит скорость горения.

Я измельчил уголь, всыпал его на жаровню, долил немного воды и тщательно всё размешал до состояния жидкой кашицы. Потом поставил жаровню на край плиты и стал перемешивать смесь деревянной ложкой. Вскоре она закипела и постепенно начала густеть. Когда перемешиваемое начало постреливать капельками, снял с плиты жаровню.

– Когда всё остынет, останется растереть в крупный порошок то, что получилось, – сказал я Маркусу, – Только это нельзя делать с применением железа, так как может воспламениться. Если у нас сейчас получится хоть плохой порох, на этом и остановимся. Для того чтобы сделать хороший, нам нужен поташ. Это тоже соль, но получают из золы. Я расскажу братьям, как его добывать, пусть пока этим занимаются.

Когда всё остыло, я перевернул жаровню, выбил на стол небольшой пороховой кругляш и разломал его на несколько частей. Одну такую часть растёр в порошок и ссыпал горкой в жаровню.

– А теперь проверим, – я взял лучину, запалил от плиты и поднёс к пороху.

Даже догадываясь, что за этим последует, всё равно отшатнулся от яркой вспышки.

– А ничего, – пробормотал я, провожая взглядом поднимающийся к потолку клуб чёрного дыма. – Не такой и плохой порох получился. Теперь приготовим остальное, и я вам ещё кое-что покажу.

Пришлось повозиться, но, когда закончил, получилось около литра пороха. Я распорядился принести не очень большой сундучок из тех, в которых повара хранили перец и душистые специи, и небольшую свечу. Ссыпанный в сундучок порох занял его на две трети. Сверху поставил свечу и обложил её бумагой. Испытание проводили во дворе. Я осторожно поджёг свечу и закрыл крышку. Повесить на петли замок было делом нескольких секунд, после чего я припустил прочь к стоявшему в отдалении Маркусу и другим братьям. Можно было не рисковать и попробовать сделать фитиль, но я не захотел возиться. К тому же бумага предохраняла порох от случайной искры, а с моей селитрой было трудно получить качественный фитиль. Я не боялся, что свеча погаснет от недостатка кислорода, так как заранее сунул под крышку небольшую щепку.

– И чего мы здесь ждём? – спросил Маркус.

Я не успел ответить, за меня это сделал сундучок, со страшным грохотом разлетевшийся в щепки. Единственная уцелевшая часть – крышка – отлетела от места взрыва на полсотни шагов.

– Этого! – сказал я. – Я взял немного пороха и положил его в не слишком пригодную для этого оболочку. А если сделать всё, как надо, то при взрыве обрезки железа будут со страшной силой разлетаться, убивая и калеча всех вокруг. Это называется бомбой. И если таких бомб наделать много, да ещё из хорошего пороха, а потом метать из катапульт в боевые порядки противника...

– Я понял, – сказал Маркус. – Это действительно страшно.