VII

— Ну так что? — сердито спросил Зафод. — Мы так и будем тут сидеть? Чего им надо?

— Тебя, Библброкс, — ответил Пейнтюх. — Они хотят доставить тебя к себе в систему Ляфортово. Это самое тотально мрачное место в Галактике.

— Во как, — хмыкнул Зафод. — Ну, пусть попробуют!

— Они уже пробуют, — сказал Пейнтюх. — Посмотри в окно.

Зафод посмотрел и ужаснулся.

— Минуту, а где земля? — вскричал он. — Куда они дели землю?

— Они забрали с собой здание, — пояснил Пейнтюх. — Мы летим.

Облака затянули окно офиса. Когда облака пронеслись мимо, Зафод увидел кольцо темно-зеленых кораблей спецподразделения «Лягва», окружающее выдранную с корнем башню небоскреба. Сеть силовых лучей, выпускаемых ими, крепко обхватила башню. Зафод задумчиво почесал в затылке.

— Что же я такого натворил? — спросил он. — Я вошел в здание, а они его захватили.

— Дело не в том, что ты уже натворил, — сказал Пейнтюх, — а в том, что ты собираешься натворить.

— А меня, значит, уже не спрашивают!

— Уже спросили. Много лет назад. Присаживайся. Лететь нам долго, и дорога тряская.

— Если я когда-нибудь встречусь с самим собой, — сказал Зафод, — то дам этому уроду такого пендаля!..

В офис вошел Марвин, уничтожающе поглядел на Зафода, сел в углу и отключился.

На мостике «Золотого сердца» было тихо. Артур глядел на столик перед собой и думал. Краем глаза он замечал, как Триллиан с любопытством наблюдает за ним. Он снова оглядел столик.

Внезапно его осенило.

Он взял шесть из семи маленьких пластмассовых квадратиков и выложил их на доске, лежащей на столике, присоединив к слову «НОС». На квадратиках значились буквы и цифры: Х₅, И₁, Щ₁₀, Т² и Ь_5.

— «ХИЩНОСТЬ», — объявил Артур. — 26! Вдобавок попало на желтую клетку, значит, все слово умножается на три. Вот так вот — весомо, грубо, зримо!

Корабль снова тряхнуло, и буквы перемешались. Триллиан вздохнула и в сотый раз принялась выпрямлять слова.

По тихим коридорам раздавались шаги Форда Префекта. Время от времени он пинал какой-нибудь мертвый прибор.

Почему корабль дергается? — думал он.

Почему корабль бросает из стороны в сторону?

Почему ему никак не удается понять, где они находятся?

И собственно, где они находятся?

Левая башня здания издательства «Путеводителя вольного путешественника по Галактике» летела в межзвездном пространстве со скоростью, которой не развивал ни один офисный небоскреб во Вселенной ни до того, ни после.

Одну из комнат примерно посередине этой башни нервно мерил шагами Зафод Библброкс.

Пейнтюх сидел на столе и занимался техосмотром своего полотенца.

— Слушай, куда, ты сказал, этот небоскреб летит? — спросил Зафод.

— В систему Ляфортово, — ответил Пейнтюх, — в самое тотально мрачное место во Вселенной.

— Там пожрать что-нибудь найдется? — спросил Зафод.

— Пожрать? Тебя везут в Ляфортово, чувак, какая жратва?!

— Если я не пожру сейчас, меня могут не довезти до Ляфортова.

В окне не было видно ничего, кроме мерцания силовых лучей и мутных зеленоватых пятен — по всей видимости, искаженные силуэты звездолетов «Лягвы». На такой скорости пространство делалось невидимым. Да его, собственно говоря, и не было вовсе.

— На, пожуй, — Пейнтюх протянул Зафоду свое полотенце.

Зафод поглядел на своего спутника так, словно во лбу у того открылась дверца и оттуда выскочила кукушка.

— Оно пропитано питательными веществами, — объяснил Пейнтюх.

— Что, рот дырявый? — посочувствовал Зафод.

— Желтые полосы содержат белки, зеленые — витамины B и C, а розовые цветочки — вытяжка из проросшего овса.

Зафод присмотрелся и присвистнул.

— А что тут за бурые пятна? — спросил он.

— Кетчуп, — ответил Пейнтюх. — С ним любую дрянь можно съесть, даже проросший овес.

Зафод с подозрением принюхался. С еще большим подозрением он взял в рот угол полотенца и тотчас же сплюнул:

— Бэ-э, — проконстатировал он.

— Это точно, — согласился Пейнтюх. — Когда приходится жевать этот конец, я обычно жую и другой конец тоже.

— Это еще зачем? — спросил Зафод с очень большим подозрением. — Что у тебя там?

— Антидепрессанты, — ответил Пейнтюх.

— Нет, чувак, знаешь что? Забирай свое полотенце, — и Зафод протянул его обратно.

Пейнтюх принял полотенце, красиво спрыгнул со стола, обошел его, сел в кресло и положил на стол ноги.

— Библброкс, — спросил он, закладывая руки за голову, — ты хоть какое-нибудь представление имеешь о том, что с тобой сделают в системе Ляфортово?

— Надо думать, ложки там выдают? — мечтательно предположил Зафод.

— Вилки! — ответил Пейнтюх. — Там тебя самого выдадут — Фокусу тотальной перспективы!

Про такое Зафод не слыхал ни разу. Он слышал обо всех прикольных штуках в Галактике и из этого заключил, что Фокус тотальной перспективы — штука совсем не прикольная. Он спросил Пейнтюха, что это такое.

— Это, — ответил тот, — самая жуткая психическая казнь для разумного существа.

Зафод понимающе кивнул:

— Психическая… Значит, кормить не будут.

— Смотри! — сказал Пейнтюх очень серьезно. — Можно убить человека. Можно уничтожить его тело. Сломить его волю. Но только Фокус тотальной перспективы может аннигилировать человеческую душу. Сам процесс занимает несколько секунд, но последствия — на всю жизнь!

— Ты Пангалактик-горлодер пробовал? — сразу спросил Зафод.

— Это хуже.

— Вау! — впечатлился Зафод. Через некоторое время он спросил: — А за что мне такое счастье, ты не в курсе?

— Они решили, что это лучший способ разделаться с тобой навсегда. Они знают, что ты ищешь.

— Слушай, а они не могли бы и мне позвонить и рассказать?

— Ты сам знаешь, — сказал Пейнтюх. — Ты все знаешь сам, Библброкс. Ты ищешь того, кто правит Вселенной.

— Он умеет готовить? — спросил Зафод. Подумав немного, он сам же себе и ответил:

— Навряд ли. Если бы он классно готовил, нужна бы ему была вся остальная Вселенная! Хлеборезка — вот что я ищу.

Пейнтюх глубоко вздохнул.

— Слушай, а вот ты что здесь делаешь? — спросил вдруг Зафод. — Тебя-то это все каким боком касается?

— Я просто был среди тех, кто все это придумал. Вместе с Зарнивупом, с Йуденом Вранксом, с твоим прадедушкой — и с тобой, Библброкс.

— Со мной?

— С тобой, с тобой. Мне говорили, что ты здорово изменился, но я не думал, что так сильно.

— Ладно. А конкретно?

— У меня здесь есть одно дело. И я сделаю его перед тем, как проститься с тобой.

— Какое дело?

— Я сделаю его перед тем, как проститься с тобой.

И Пейнтюх погрузился в непробиваемое молчание.

Зафод был этому очень рад.