Пол ответил сразу же, его рот накрыл ее рот, более требовательно. Его руки гладили ее спину, прижимая ее ближе, а затем одна рука скользнула, чтобы найти одну из ее грудей, и Жанна Луиза поднялась на цыпочки, задохнувшись от первого прикосновения. Затем она застонала в его рот и прижалась ближе, когда он начал разминать мягкую плоть через блузку, ее бедра двигались и прижимали ее сильнее к твердости, растущей между его ног. Это действие послало резкий толчок удовольствия, мерцающего через ее собственное тело, которое заставило ее переместиться к нему снова.

Ругаясь, Пол перестал целовать ее и слегка отстранился, когда его рука отпустила ее грудь, чтобы найти пуговицы ее рубашки. Он был нетерпелив, и она была уверена, что он оторвет пуговицу или две в своих усилиях, и даже приветствовала бы это, если бы это ускорило дело. Но ему удалось расстегнуть первые четыре или пять пуговиц, а затем отодвинуть белую блузку в сторону, открыв бледно-розовый лифчик, который она носила под шелковой блузкой. Его голова сразу же опустилась, позволяя языку скользнуть по коже над лифчиком, а затем его пальцы потянули мягкую чашку в сторону, освобождая ее грудь. Его губы тут же накрыли и вцепились в ее розовый сосок.

Теперь уже Жанна Луиза выругалась и вцепилась в него, пока он сосал. Ощущения, терзавшие ее, были почти невыносимы, и она стонала, дрожала и стонала по очереди, беспокоясь, что упадет в обморок, прежде чем они займутся сексом. Ее ноги уже тряслись так сильно, что она с трудом держалась на ногах. Когда Жанна Луиза привалилась к нему, Пол помог ей, просунув одну ногу между ее ног. Прикосновение его бедра к самой сердцевине едва не погубило ее.

Вскрикнув, Жанна Луиза прикусила кожу на его плече, затем повернула голову и сделала то же самое с его шеей, имея достаточно здравого смысла, чтобы удержать клыки. Пол прикусил ее сосок в ответ, заставив ее вскрикнуть, а затем поднял голову, чтобы снова завладеть ее ртом. Его язык проник между ее губами, когда его рука переместилась на ее грудь, его пальцы нашли возбужденный сосок и потянули его, когда он заставил ее отступить.

Она почувствовала, как стена прижалась к ее спине. Его тело прижималось к ее груди, прижимая ее к стене, и Жанна Луиза была благодарна ему за это. Ноги определенно больше не удержат ее в вертикальном положении. Ее руки начали хватать его за плечи, чтобы удержаться на ногах, но теперь она переместила их между ними, провела ими по его груди, затем нашла край футболки, и потянула ее вверх, так чтобы ее руки могли скользнуть ниже и пробежаться по обнаженной плоти. Затем она скользнула вверх к его груди, и ее пальцы, сосредоточившись на его сосках, сжали их.

Это действие вызвало стон Пола, который отразился между ее губ, а затем она тоже застонала, когда еще одна волна удовольствия прокатилась по ней. Они росли с каждым разом, до такой степени, что она была уверена, что они не могут стать сильнее, и все же каждая волна была еще больше, пока она не была уверена, что утонет под пенящимся прибоем. Это пугало ее, но в то же время было неотразимо.

Жанна Луиза никогда не понимала, почему французы называют это petite mort, или «маленькая смерть». Но она думала, что сможет узнать сейчас, и хотела испытать это так сильно, что думала, что умрет без этого. Эта цель была ее единственной мыслью, она подняла свою ногу, теперь зажатую между его ногами, и потерлась бедром о его твердость. Она была вознаграждена еще одним стоном и еще одной волной страсти, которая просто подзадоривала ее.

— Папа?

Жанна-Луиза услышала тихий зов и замерла. Тот факт, что Пол не остановился, сказал ей, что он не слышал своим смертным слухом. Она с сожалением высвободила руки из-под его рубашки и схватила его за голову, чтобы оттолкнуть. Он тупо уставился на нее, ослепленный страстью, и Жанна Луиза открыла рот, чтобы объяснить, но Ливи позвала снова, немного громче.

— Папа?

Пол напрягся, страсть сразу же утихла, а затем он отстранился и поспешил из комнаты.

Жанна Луиза со слабым вздохом прислонилась к стене. Черт. Он быстро пришел в себя, когда она все еще дрожала и дрожала, как кошка, которая только что окунулась в стиральную машину. Сила отцовства, сказала она себе, стараясь не обидеться. В конце концов, ребенок серьезно болен. Конечно, Пол скорее бросится к дочери, чем продолжит то, что делал. Но, черт возьми, его голова прояснилась намного быстрее, чем у нее.

Вздохнув, Жанна Луиза поправила лифчик, одернула блузку, закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов. Хорошей новостью было то, что теперь она точно знала, что Пол был ее спутником жизни. Она не только никогда в жизни не испытывала такой сильной и горячей страсти, но они также определенно испытывали «общую страсть», о которой все говорили. Страсть сливалась и бежала между ними, становясь сильнее с каждым разом, пока она не подумала, что умрет, если это не произойдет.

«И это была еще одна хорошая новость», — подумала Жанна Луиза, их прервали прежде, чем она успела ощутить стиль petite mort immortal. Теперь ей оставалось только посмотреть, захочет ли Пол стать ее спутником жизни… и не только для того, чтобы спасти жизнь дочери.

Поморщившись, она сделала еще один глубокий вдох и выпрямилась, радуясь, что может стоять самостоятельно. Ее ноги все еще немного дрожали, но она была уверена, что немного воды на лице и запястьях поможет. Они также надеялись положить конец дрожи в ее руках, чтобы она смогла застегнуть пуговицы. С этой мыслью Жанна Луиза огляделась и заметила дверь в конце комнаты рядом с кроватью. Подойдя к ней, она открыла ее, почти ожидая обнаружить себя в гардеробной. Вместо этого дверь открылась в большую ванную комнату в кремово-коричневых тонах.

Подняв брови, Жанна Луиза вошла, ее взгляд скользнул по другой открытой двери справа от нее, на этот раз к пристроенной гардеробной. Она ненадолго заглянула внутрь, затем повернулась, чтобы осмотреть ванную, увидев мраморную стойку с раковинами, унитаз, большую ванну, душ, достаточно большой для двоих, а затем дверь в помещение, похожее на сауну. Подойдя к ней, она открыла дверь и с любопытством заглянула внутрь.

Ага, сауна.

Жанна Луиза закрыла дверь и подошла к раковине, чтобы включить холодную воду. Она плеснет немного воды на лицо и руки, а потом пойдет посмотреть, как дела у Ливи. Она не почувствовала боли в голосе девушки, когда Ливи позвала отца, и подозревала, что головная боль прошла, но прошло уже два часа после обеда, и если они смогут заставить ее поесть снова, это будет очень хорошо. Она будет контролировать ее и заставлять есть как можно чаще, чтобы помочь ей восстановить силы для обращения.

Не то чтобы Жанна Луиза была уверена, что все получится. Да, Пол был ее спутником жизни, и да, она была уверена, что он был в нескольких секундах от того, чтобы сорвать с нее одежду, бросить ее на кровать и довести ее до «petite mort», но это ничего не гарантировало. Ситуация была сложной. Все еще может рассыпаться, как карточный домик.

Вздохнув, Жанна Луиза закрыла краны и потянулась за полотенцем, чтобы вытереть лицо и руки. Затем она положила его обратно и быстро застегнула блузку, прежде чем отправиться на поиски Пола и Ливи.

Г лава5

— Мне понравилась эта лошадь, — объявила Ливи, когда ее отец встал и подошел к DVD-плееру, чтобы извлечь диск и убрать его. — Но я думаю, что лучше иметь такого дракона, как Блэк, потому что он хороший, правда, Джини?

— Да, Ливи, — согласилась Жанна Луиза, слабо улыбаясь. Она вышла из ванной и увидела Пола, входящего в спальню с Ливи на руках. Он усадил девочку на диванчик, включил для нее мультфильм «Как приручить дракона», а затем попросил Жанну Луизу посидеть с Ливи, пока он ускользнет, чтобы принести им что-нибудь перекусить.

Она совсем не возражала. Она устроилась на диванчике рядом с девочкой и обнаружила, что сама погружается в фильм. Только когда Пол вернулся с напитками и попкорном, она абстрагировалась от фильма, и этого было достаточно, чтобы помочь Ливи есть, пить и наслаждаться.

Потом они смотрели второй мультфильм о Рапунцель. Там была довольно умная и забавная лошадь, и все они много смеялись над ней.

— Не знаю, — сказал Пол, убирая диск. — Мне также понравилась маленькая саламандра.

— Фу, — инстинктивно сказала Ливи, затем сморщила нос и рассудительно сказала. — Она была милой, но саламандру нельзя гладить, папа.

— Хм-м-м. — Пол выпрямился, повернулся к дочери и поднял бровь. — Еще один фильм или ты готова к ужину?

— Кажется, я проголодалась, — удивленно объявила Ливи, а потом ее глаза расширились, а рот сложился в букву «О».

— Что? — спросил Пол, улыбаясь.

— Мы можем пойти в «Чак и Чиз», папа? — спросила она, соскальзывая с диванчика, на котором больше пяти часов просидела, обнявшись с Полом и Жанной Луизой. Она чуть не наступила на Бумера, но пес быстро убрался с ее пути и взволнованно завизжал в ответ на ее очевидное волнение. — Мне нравится «Чак и Чиз». Тебе бы тоже понравилось, Жанна Луиза. У них есть игры и аттракционы и…о, это так весело! — Она взволнованно повернулась к отцу, Бумер крутился у ее ног. — Пожалуйста! Мы давно там не были. Мы можем идти?

Пол уставился на нее, широко раскрыв глаза и явно разрываясь. Жанна Луиза видела, что он хочет сказать «Да», но беспокойство заставляло его колебаться. Было ли это беспокойство за Ливи или беспокойство, что Жанна Луиза может использовать это как возможность уйти, она не знала.

— Как долго она сидит взаперти в доме? — тихо спросила она.

Его взгляд скользнул по ней, молчаливый и торжественный.

— И ты, наверное, проводишь с ней большую часть времени, — заметила Жанна Луиза. — Не думаю, что прогулка в «Чак и Чиз» была бы плохой вещью. Мы могли бы пойти, съесть пиццу, а потом вернуться. Пол расслабился, получив молчаливое сообщение, которое она пыталась ему передать. Потом она вернется с ними. Он кивнул, пробормотав «Спасибо», а затем посмотрел на Ливи. — Значит, «Чак и Чиз».