Глава 4

Жанна Луиза медленно села, выражение ее лица оставалось невозмутимым, но нервы внезапно напряглись. Он волновался, и его беспокойство выливалось в гнев. И он волновался, потому что не понимал, что она сделала.

— Наночастицы дают нам способность блокировать болевые рецепторы человека или заставлять его спать. Полагаю, это было необходимо, чтобы помочь в охоте за кровью, — сказала она спокойно, прежде чем он успел что-либо спросить. — Чтобы кусать смертных так чтобы они не почувствовали боль, и заставить их спать, чтобы не почувствовали укуса. Я сделала это для Ливи, чтобы облегчить ее боль.

— Ты заблокировала боль, а потом усыпила ее? — медленно спросил Пол, словно желая убедиться, что он не ошибся.

Жанна Луиза кивнула.

— Как? — тихо спросил он.

Она колебалась. Хотя Жанна Луиза знала, что для этого ей нужно проникнуть в сознание человека, на самом деле она знала не намного больше. Это было что-то вроде инстинкта. Хотя это не имело значения, она не думала, что было бы хорошо признать, что она могла войти в умы, как она это делала. Наконец она сказала ему полуправду. — Я не знаю точно, как это делается. Это своего рода инстинкт. Но я должна быть в состоянии хотя бы видеть ее. С некоторыми мы должны быть в физическом контакте, чтобы управлять им.

Пол помолчал минуту, обдумывая услышанное, а затем спросил: — И она съела весь сэндвич?

Жанна Луиза колебалась. Она понимала, о чем он спрашивает, но признать — означало бы признаться в том, что она способна контролировать разум, а она не хотела этого делать. Поэтому она просто сказала: — Она явно больна. Возможно, ее болезнь каким-то образом влияет на ее вкусовые рецепторы, например, когда вы простужаетесь или гриппуете. Ничто не имеет такого вкуса, как обычно, когда вы больны. Я бы попробовала с ней другую еду.

Пол медленно расслабился и кивнул, очевидно, найдя этому разумное объяснение. — Я буду кормить ее бутербродами с ветчиной и сыром каждый раз, когда она будет есть. Она так быстро похудела.

Жанна Луиза хранила молчание, но ей хотелось облегчить его беспокойство. На лице мужчины появились морщинки, и она подозревала, что их, вероятно, не было до того, как Ливи заболела. Она могла бы облегчить это беспокойство, предложив обратить его, чтобы он потом обратил Ливи, но тогда она рискнет провести остаток своей долгой жизни в одиночестве, если он не захочет быть ее спутником жизни. Смертному может показаться, что это эгоизм — ставить свою потребность в спутнике жизни выше жизни ребенка, но их с рождения учили сохранять определенную эмоциональную дистанцию между собой и смертными. Каждый из них столкнулся бы с сотнями смертных, которые им могли нравиться, о которых они заботились бы или даже немного любили, но они просто не могли спасти их всех. Они могли обратить только одного и мысль о том, чтобы провести века или даже тысячелетия в одиночестве… что ж, это было неприемлемо.

Несмотря на это, у Жанны Луизы все равно возникло искушение сделать предложение, но она подавила его и вместо этого спросила: — Неужели врачи ничего не могут дать ей от боли?

Пол покачал головой, и устало провел рукой по шее. — Они дали ей самую сильную дозу, на которую только посмели, учитывая ее возраст и рост, но, похоже, это больше ничего не дает. Следующий шаг — держать ее под наркозом в больнице, но…

Но он не хотел, чтобы ее положили в больницу, где она будет умирать. «Он хотел спасти ее», — мысленно закончила Жанна Луиза, когда он замолчал.

— Думаю, мне следует отвести тебя обратно. Я не хочу оставлять ее одну на случай, если она проснется, — резко сказал Пол.

Жанна Луиза кивнула и начала собирать остатки пикника, ее взгляд скользнул к нему, когда он опустился на колени, чтобы помочь. Когда все вернулось в корзину и одеяло, на котором они сидели, а также то, что прикрывало ее ноги, было сложено, она встала и молча ждала, пока он быстро снимет с нее кандалы. Она несла одеяла, он — корзину и конец цепей, и Жанна-Луиза не могла не чувствовать себя дрессированной собакой, пока они шли к дому. Это медленно пробудило в ней гнев, но она заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и подавила его.

Эта ситуация была трудной, но злость не поможет в данный момент. Сейчас ей нужна была другая страсть.

— Тебе не кажется, что мне следует держаться поближе к Ливи? — спросила Жанна Луиза, когда они вошли в дом, и он повернулся к двери в подвал. Когда он остановился, чтобы посмотреть на нее, нахмурившись, она добавила: — Если она проснется от боли, я могу ей помочь.

Пол заколебался, неуверенность пробежала по его лбу, и Жанна Луиза раздраженно вздохнула. Конечно, он беспокоился о ее побеге. И пока он не научится доверять ей, он будет думать о ней как о пленнице. Ей нужно, чтобы он думал о ней как о союзнике, если она хочет добиться его.

— Я не думаю… — начал он с сожалением.

— А если я пообещаю не пытаться выйти из дома? — перебила она.

Пол выглядел растерянным. Он явно хотел поверить ей, но, в конце концов, просто не смог и начал качать головой, открыв рот, чтобы заговорить. Однако он не успел отказать ей. Жанна Луиза не позволила. Как только он открыл рот, она уронила одеяло, схватила цепь и выдернула ее из его рук. В тот же миг она выхватила из его заднего кармана пистолет с транквилизатором. Она даже не думала о том, что делает, но бросила цепь, которую выдернула из его рук, и обеими руками с удовлетворительным щелчком отломила ствол от пистолета с транквилизатором.

Жанна Луиза уронила обломки на землю и отступила от Пола, давая ему пространство. У нее не было желания пугать его или заставлять чувствовать угрозу.

— Господи, я знал, что вы быстрее, но… черт, ты двигалась так быстро, что казалась размытым пятном, — удивился Пол.

— Я могла бы сделать это в любой момент за последние два часа. Единственная причина, по которой я до сих пор здесь, — это мой выбор.

— Господи, — повторил Пол и, глубоко вздохнув, осторожно посмотрел на нее. Отпуская ее, он спросил: — Тогда почему ты все еще здесь?

Жанна Луиза колебалась, не зная, что ответить. Правда, тут ни при чем. Он не был готов услышать, что он может быть ее спутником жизни, и она не была готова сказать ему это. Во-первых, она должна быть уверена, что это так. А потом ей нужно было увидеть, готов ли он стать ее спутником жизни. Видит ли он в ней нечто большее, чем возможный способ спасти свою дочь. У Жанны Луизы, как и у любого бессмертного, был только один выход, и, хотя ее сердце болело за Ливи, и она сочувствовала Полу, она не могла спасти каждого смертного, который был смертельно болен. Она не отдаст свой единственный шанс кому попало, она должна использовать его с умом.

Известно, что он ждал ответа, она, наконец, пожала плечами и уклончиво предложила: — Считай, что это тест.

— Испытание, — пробормотал он, нахмурившись.

Жанна Луиза кивнула.

— Какой тест? — осторожно спросил он.

— У тебя есть свои секреты, а у меня — свои. Ни один из нас пока не готов раскрыть их. А пока я хочу помочь облегчить боль Ливи, чтобы она могла поесть, отдохнуть и восстановить силы. Полагаю, тебе это понравится?

Глаза Пола расширились, но он кивнул. — Да, конечно.

— Хорошо. Тогда не мог бы ты снять кандалы с моей лодыжки? Они начинают раздражать.

— О. — Пол огляделся, покачал головой и, опустившись на колени возле ее ноги, полез в карман за ключом. Он сдвинул ее штанины вверх, и Жанна Луиза наклонилась, чтобы придержать их, пока он быстро расстегивал и снимал кандалы.

— Спасибо, — пробормотала она, отпуская штанины и позволяя им упасть на место, когда она выпрямилась.

— Не за что, — сухо ответил он, собирая цепи и кандалы и ставя их на кухонный стол. Поколебавшись, он посмотрел на холодильник. — Хочешь немного крови?

— Да, пожалуйста, — ответила Жанна Луиза, ее губы дрогнули от того, как вежливо и напряженно они звучали. Господи. Ничто не бывает легким, не так ли?

Кивнув, Пол подошел к холодильнику и достал банку темно-красной жидкости.

Брови Жанны Луизы поползли вверх, когда он открыл крышку и протянул ей. — Что?

— Это моя кровь, — тихо объяснил он. — Я использовал стерилизованные банки. У меня не было доступа ни к банку крови, ни к чему-либо еще. Я истекал кровью почти два месяца, чтобы собрать достаточно для тебя. — Он хмуро посмотрел на холодильник и добавил: — Надеюсь, ее достаточно. Я не знал, сколько тебе понадобится. Бессмертные не дают нам такую информацию. Только то, что нам нужно знать.

— Я уверена, что у тебя достаточно, — пробормотала Жанна Луиза и взяла банку. Она не привыкла пить из банки. Или стакана, если уж на то пошло. Она просто подносила пакет к клыкам, чтобы не попробовать ее на вкус. Не то чтобы это было ей неприятно, но она чувствовала себя немного неловко из-за того, что пила кровь в его присутствии.

Повернувшись к нему спиной, она подошла к окну, чтобы не поворачиваться к нему, и быстро допила. Она выпила кровь так быстро, как только могла, прекрасно понимая, что он стоит позади нее, вероятно, наблюдая, как она пьет его собственную кровь. Боже Милостивый!

— Еще? — спросил Пол, когда она закончила и повернулась.

Жанна Луиза покачала головой и подошла к раковине, чтобы быстро ополоснуть банку, как будто это могло стереть из его памяти воспоминание о том, как она пила. Глядя, как она пьет его кровь, вряд ли можно представить ее привлекательной женщиной, подумала она и, поморщившись, поставила банку в раковину. Затем она повернулась и посмотрела на него.

— Ладно. — Пол повернулся к двери в холл. — Верхний этаж.

Она молча последовала за ним, не слишком удивившись, когда он оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что она следует за ним.

— Мы можем посмотреть фильм или еще что-нибудь, пока она спит, — предложил он. — Какие фильмы ты любишь?

— Приключения, комедии и ужасы, — легко ответила Жанна Луиза и заметила улыбку на его лице, когда он снова повернулся к ней.