Юний молча кивнул.

- Молодые… А я думал, все торговцы и аргентарии - старые хитрющие выжиги!

- Торговля - рисковое дело, - хохотнул Рысь. - Дело для молодых.

- Ну, это сейчас все так думают, - отмахнулся Кальвизий. - А я так, признаться, желаю для своих детей совсем другого будущего. Старшего, Феликса, придется оставить для управления хозяйством - я ведь не вечный. А Виниция совсем скоро отправлю служить в легион! Верно, Виниций?

- От всей души желаю этого! Legio - patria nostra!

- Да, - вдруг спохватился Рысь. - Накормили ли пленного?

Кальвизий ухмыльнулся:

- Я не имею привычки морить своих гостей голодом, даже тех, кто оказался здесь не по своей воле.

- Могу я поговорить с тем варваром?

- Как скажешь, уважаемый Юний. Это же твоя добыча! Ты заберешь его с собой?

- Н-не знаю, - Рысь замялся. - Я хотел бы еще раз ненадолго съездить в Вангионы. Можно ли, злоупотребив твоим гостеприимством, оставить здесь Флакса и пленника? Да и насчет Эрнульфа я сомневаюсь - не открылась бы рана.

- Не откроется, мой патрон, - тут же заверил Эрнульф. - Располагай мной, как найдешь нужным.

- Что ж, пусть будет так, - кивнул Юний и пристально взглянул на хозяина виллы. - Так как, можно будет оставить?

- Оставляй на сколько хочешь! - Кальвизий развел руками. - Omnes, quantum potes, juva!

- Замечательные слова! - от души восхитился Рысь. - Вполне тянут на философию жизни.

После ужина он спустился в подвал, прихватив с собой кувшин фалерна и пару кружек. Именно там, в подвале, прикованный цепью к стене, и содержался пленник.

- А, это ты, римлянин. - Звякнув цепью, он зло сверкнул глазами. - Пришел поиздеваться над пленным?

- Пришел выпить с тобой кувшинчик фалернского, - усаживаясь прямо на пол, усмехнулся Юний. - Если ты, конечно, не побрезгуешь со мной пить.

Германец хрипло рассмеялся:

- Не думай, не побрезгую. Фалерн для того слишком хорошее вино. Ну, что смотришь? Наливай, раз пришел.

Рысь быстро наполнил кружки:

- Ничего, что вино не разбавлено?

- Ничего.

- Тогда пей. Ты славно бился, димахер.

Пленник закашлялся:

- А кем был ты? Гопломах, мирмиллон, секутор?

- Секутор.

- Может быть, назовешь свое имя?

- Почему бы и нет? - Юний передернул плечами. - Меня называли Рысь из Трех Галлий.

- Рысь из Трех Галлий?! - с удивлением воскликнул германец. - А я ведь когда-то слыхал о тебе. Ты бился на арене амфитеатра Флавиев?

- Да. А где сражался ты?

- В Медиолане. Как ты освободился? Выкупился у ланисты?

- Получил рудис.

- Вот как? Поздравляю. А я - бежал… Рысь из Трех Галлий! Надо же, вот уж никогда не думал встретиться. Что же, теперь ты служишь римлянам?

- Нет. Самому себе. Я, видишь ли, юрист.

- Юрист?! - Пленник удивленно хлопнул глазами. - Ну, надо же! Впрочем, если у тебя и ум такой же, как манера сражаться, - почему бы и нет? Знаешь, как я хочу умереть?

- И как же?

- Сражаясь с десятком воинов! Пасть в битве… Пусть не на арене, здесь… - Разбойник пристально посмотрел прямо в глаза Юния.

- Обещаю, - Рысь не отвел взгляда. - Если ты победишь - получишь свободу.

- Хм, - алеман презрительно скривился, - думаешь, она мне так уж нужна?

- Зачем же тогда ты бежал? - удивился Юний. - Ты здорово бьешься и вполне мог бы остаться тренером.

- Я должен был отомстить, - хмуро заметил пленник. - Отомстить одному смрадному гаду.

- Догадываюсь, что отомстил, - вспомнив Тварра, тихо сказал Рысь. - У меня тоже есть кому мстить. Вот только не знаю, как его разыскать.

- Он германец? Сигамбр, херуск, хавк? Или, может быть, из квадов?

- Из ободритов, - признался Юний. - Их вождь. По крайней мере, им был когда-то.

Сейчас, может быть, уже умер. Что ж, отомщу его роду.

- Отомстишь роду? - Германец прищурился.

Странная мечта для римлянина.

- А я и не римлянин. Мой отец был склавином… или венетом, как их называют в Риме.

- Венеты… - протянул пленный. - Знаю, они живут далеко за Одрой.

- Одра - это река?

- Да. На востоке. За ней есть еще одна река, а дальше - густые леса, болота и степи.

- Далеко… - покачал головой Юний. - И все же - я доберусь!

- Думаю, тебе вовсе не придется так далеко идти, - неожиданно хохотнул разбойник. - Множество ободритов, самые воинственные, уже давно пополнили бродячие шайки алеманов.

- Вот как? А ты не слышал про некоего Тварра?

- Тварр? Нет, не слыхал. Пограничье большое.

- Он был вождем, смелым, удачливым, жестоким…

- Значит - здесь, - пленник убежденно кивнул, - такие все здесь. Ищут богатства и славы. Ни то ни другое ведь не добудешь крестьянским трудом или охотой. Ну, доливай свой фалерн.

- Я так и не спросил, как твое имя?

- На арене меня назвали Илмар Длинные Руки. Алеманы зовут - Два Меча.

- Прощай, Илмар Два Меча. Желаю тебе достойной смерти.

Алеман засмеялся:

- Прощай, Рысь из Трех Галлий. Помни - именно достойную смерть ты мне и обещал.

- Сделаю.

Юний долго не мог заснуть, все думал. Об этом германце, о Тварре и ободритах, о погибшем Хротальве. Жаль парня. Но он сам выбрал свободу, зная, что, быть может, за нее придется заплатить жизнью. Рысь ведь его лишь слегка подтолкнул к этому выбору. И все же, все же… Кстати, странную находку сделал Эрнульф. Очень странную, учитывая место. Игральную кость. Как-то слабо увязывалась она с растерзанными оборотнем телами, даже совсем не увязывалась. Оборотни играют в кости? А может, они еще и музицируют, пишут философские трактаты, танцуют? Можно вспомнить и еще одну находку у замаскированного входа в овраг - дрова, приготовленные для подачи сигнала. Ну, этим-то явно не оборотни занимались. Значит, там, в мертвом лесу, есть и те и другие… Соглядатаи разбойников-алеманов и жуткий кровавый оборотень или оборотни. Что же они друг друга не изведут? Опять странность. Или они как-то договорились и воздерживаются от взаимных нападений… Да-да, именно так, ведь все эти отгрызенные головы, кости, истерзанные тела находились именно близ замаскированного входа в овраг, вокруг мертвого леса. Словно кто-то хотел отпугнуть от тех мест ничего не подозревающих путников. Оборотням это на что? Им-то, наоборот, свои жертвы привлекать надо, а не предупреждать их.