— Могу себе представить.

— Проблемы с кровообращением, давлением, астма — у тебя есть или было что-нибудь из перечисленных заболеваний?

— М-м-м… нет.

— Всё это может вызвать проблемы со здоровьем при практике связывания и является противопоказанием, — ответил Драко на невысказанный вопрос. — Что еще ты бы хотела обязательно попробовать в Теме?

— Ну… я думала о всяких зажимах, — смутилась Гермиона, — дело в том, что у меня очень чувствительная… грудь…

Последнее слово она почти прошептала, и Драко нахмурился.

— Обозначь, пожалуйста, почетче. Вся грудь или только соски? Ареолы? Я жду, Гермиона, — жестко сказал он, видя, что Грейнджер опустила глаза. — Я предупреждал, что буду требовательным к твоим ответам, не так ли?

— Да…

— Тогда я жду громкого, четкого и внятного ответа на свой вопрос. Либо объяснения, почему ты не можешь его дать.

— Соски, — пробормотала она, не в силах поднять на него взгляд. Всё-таки говорить вслух о себе самой оказалось гораздо труднее, чем о всяких абстрактных практиках.

— Не слышу, — ледяным тоном проговорил Драко, и в этом было больше пугающего, чем если бы он кричал и размахивал перед ней плеткой.

— У меня очень чувствительные соски! — выпалила Гермиона, желая немедленно куда-нибудь спрятаться или провалиться на месте. — Поэтому я бы хотела попробовать зажимы!

Она тяжело дышала, как после долгого бега, и Драко слегка подался вперед, внимательно наблюдая за реакцией ее организма.

— Очень хорошо, Гермиона. Ты молодец. А теперь скажи мне, что ты ощущаешь после того, как я заставил тебя говорить о том, что тебя так смущает?

— Я… мне кажется, я…

— Ну же, Гермиона. Это просто слова, а не непростительные заклятья. Ничего страшного в них нет.

— Я… мне… я возбудилась… еще сильнее…

— Посмотри на меня, Гермиона, — мягко попросил Драко, и её ресницы дрогнули, когда она подняла взгляд. — Ты молодец, слышишь? Ты очень хорошо справилась. Дальше речь пойдет о вещах, которые смутят тебя еще сильнее. Ты готова или хочешь прерваться?

— Я готова, — собрав в кулак всю свою гриффиндорскую храбрость, упрямо кивнула она. — В конце концов, я здесь именно для этого. И я хочу закончить начатое.

— Хорошая девочка, — улыбнулся Малфой, искренне восхищаясь тем, как она выдержала первый этап разговора, и ее готовностью идти дальше, несмотря ни на что. — Хочешь стакан воды? Или чая? Может быть, кофе?

— Воды, пожалуйста, — с облегчением попросила Гермиона. Драко, понимая, как ей нужна передышка, хоть она в этом и не призналась, не стал пользоваться магией, а сам сходил на кухню, захватив еще и шоколадную лягушку, которая долго ждала своего часа в холодильнике.

— Вот, съешь, — он позволил себе мимолетно скользнуть рукой по её волосам и вернулся на свое место.

— Спасибо.

Простые действия — развернуть лягушку, отпить воды, поставить стакан на столик — отвлекли Гермиону, и к моменту, когда Драко задал следующий вопрос, она уже окончательно собралась.

— Ты когда-нибудь практиковала анальный секс?

— Нет, никогда, — непонятно почему, но отвечать стало гораздо легче, и она храбро добавила: — Но мне очень нравится стимуляция там, без… проникновения.

— Оральный секс? — не дал ей передышку Малфой. — Я имею в виду в активной роли. Ты когда-нибудь делала минет?

— Да, — вопрос внезапно немного задел её, словно он считал её синим чулком, и Гермиона вдруг вскинула голову и дерзко взглянула ему в глаза. — Хочешь, чтобы я продемонстрировала свои навыки?

Драко лишь мысленно усмехнулся. Маленькая гриффиндорская львица взяла себя в руки и решила порычать в ответ. Кристоф предупреждал его когда-то, что все нижние, даже самые послушные и покорные, хоть раз да проверяют на прочность границы, установленные Верхним. Главное, с самого начала четко удержать их в рамках, иначе отношения сразу можно заканчивать.

— Нет, сейчас этого не требуется, — сохраняя внешне ледяное спокойствие, ответил он. — Когда мне будет нужно, я трахну твой дерзкий ротик сам, не спрашивая.

Гермиона пораженно замерла. Она не ожидала такого от Малфоя, который весь разговор держался вежливо-нейтрально и ни разу не позволил себе ничего подобного. Горячая волна задремавшего было возбуждения прошла по всему телу, казалось, если раздвинуть слегка ноги — липкая смазка просто закапает на пол прямо сквозь плотную ткань трусиков.

— А теперь, если ты закончила мне дерзить, ответь, пожалуйста, на следующий вопрос: насколько ты продвинулась в практике глубокой глотки?

— Прости, — пробормотала Гермиона, опуская взгляд. — На самом деле, совсем не продвинулась. Боюсь, мои навыки покажутся тебе весьма… скромными.

— Какими мне покажутся твои навыки, я оценю сам, — уже мягче сказал Драко. Статус-кво был восстановлен, и нижняя признала свое место. — Что насчет игрушек? Вибраторы, анальные пробки, клиторальные стимуляторы? У тебя был опыт их использования?

— Да, — внезапно снова смутившись, призналась Гермиона.

— Вот как, — абсолютно безэмоционально произнес он, не желая показывать, как она его на самом деле удивила. Лучшая ученица Хогвартса — и секс-игрушки? Воистину нельзя доверять стереотипам. — Чем именно ты пользовалась?

— У меня был вибратор… синий такой, — зачем-то добавила она. — Заказала в магловском интернет-магазине после того, как Турнир Трех Волшебников закончился и Виктор вернулся на родину. Если честно, воспользовалась я им всего пару раз, а потом стало не до того…

— И где он сейчас?

— Не знаю… затерялся, когда я отправила родителей в Австралию. Возможно, я уничтожила его вместе с другими своими вещами, которые оставались в их доме…

— Хорошо, что насчет чего-то более редкого и экзотического? Воск, ножи? Медфетиш?

— Воск мне интересен, по крайней мере, мне кажется, я смогу выдержать. Медфетиш — я не совсем понимаю, что это такое. А вот ножи… однозначно табу! — резко сказала Гермиона, безотчетно потирая руку в том месте, где Беллатриса когда-то вырезала слово «грязнокровка».

— Хорошо, я понял, — кивнул Драко, — никаких ножей. Медфетиш — это когда сексуальное возбуждение вызывается медицинскими инструментами и выполняемыми с их помощью действиями, которые воспроизводят какую-либо медицинскую ситуацию.

— Хм… — Гермиона попыталась себе представить, как кто-то может заводиться, например, в стоматологическом кресле. В голове ярко возникла картинка кабинета ее отца, который был дантистом, и ее передернуло. — Неужели это кому-то может нравиться?

Драко загадочно улыбнулся.

— Когда-нибудь я покажу тебе практики из области медфетиша, которые, вероятно, будут тебе приятны. Но не сразу, сначала мне нужно будет чуть получше узнать тебя и твое тело. Что ж, мне примерно понятны твои интересы. Осталось ли что-то, что мы не обсудили и что ты хотела бы упомянуть? Может быть, ролевые игры? Или скарфинг? Золотой дождь?

— О нет, — улыбнулась Гермиона. — Золотой дождь, скорее, будет в разряде табу. Ролевые игры… м-м-м… пожалуй, нет. Я не смогу делать это с серьезным лицом. Да и тематические отношения, по сути, та же ролевая игра, зачем намешивать в нее еще одну?

Драко улыбнулся, не соглашаясь:

— Возможно, со временем ты изменишь свое мнение.

— А что такое скарфинг?

— Удушение. Довольно опасная практика, в которой, признаюсь, у меня не было опыта. Однако, если у тебя возникнет интерес…

— Не возникнет! — резко перебила его Гермиона с гримасой отвращения на лице. — Как вообще вяжутся между собой секс и удушение? Это что-то из арсенала Пожирателей?

— Тебе лучше не знать о практиках из арсенала Пожирателей, — ледяным тоном ответил Малфой. — Скарфинг, кстати, пришел к нам от маглов. В момент, когда воздух перестает поступать в мозг, происходит расслабление тела и скачок эротического возбуждения…

— Я поняла, Драко, — снова прервала его Гермиона, и в тоне её голоса явственно сквозила просьба не рассказывать подробности. — Можно сразу записать это в табу?

— Конечно, — улыбнулся он. — И, раз уж ты не хочешь больше ничего добавить в список интересов, давай поговорим о табу, если уж начали. Про ножи, золотой дождь и скарфинг я понял. Что еще?

— Копро, — не задумываясь, ответила Гермиона. — И всякая антисанитария типа лизания грязных подошв. Где-то я о таком читала… не в «Оковах» точно.

— Что ж, это было вполне очевидно. Что насчет синяков и других следов на теле? Их нужно будет сводить магией, или те, что не на открытых частях тела, могут остаться?

— Остаться… — её голос прервался, и она сглотнула, поёрзав на месте. — Они могут остаться.

— Почему ты хочешь, чтобы на твоем теле оставались следы после сессий? — спросил Драко, внимательно за ней наблюдая. Очевидно, что её возбуждение уже на пределе.

— Потому что… — она тяжело задышала и на миг прикрыла глаза, собираясь с мыслями. — Потому что я хочу, чтобы на мне были твои следы… Чтобы я помнила… что со мной было…

— Чтобы ты помнила, что ты моя нижняя, — четко произнес Драко, впечатывая каждое слово в её сознание. С её табу ему было всё ясно, и пора было дать ей то, чего она хотела. Она это заслужила. — Ты принадлежишь мне. И ты сегодня была очень храброй, Гермиона. Иди ко мне.

Слегка поколебавшись, она встала и приблизилась к нему, нерешительно остановившись в шаге от него. Одним движением он дернул её на себя, обхватив за талию, и она, взвизгнув от неожиданности, оказалась у него на коленях.

— Я чувствую запах твоего возбуждения, — прошептал он ей в растрепавшиеся волосы. — Уверен, что, если ты встанешь, на моих штанах останется мокрое пятно.

Его горячий шепот отдавался между ног Гермионы горячей пульсацией. Щеки горели, словно кто-то наложил на них Инсендио, соски болезненно ныли, а голова кружилась. Последние капли разумности и осторожности выветрились, осталось лишь напряжение — нервное и сексуальное. И только одно мешало ей без оглядки отдаться ему прямо на месте…