— Пожалуйста, — она протянула ему цепочку и повернулась спиной. Малфой аккуратно собрал её непослушные волосы и перебросил через плечо. Легкое прикосновение к шее вызвало у Гермионы волну приятных мурашек, которая усилилась, когда его дыхание согрело кожу. Драко заметил её реакцию на него, и ему вдруг захотелось коснуться её намеренно, ощутить под пальцами это шелковое тепло, поэтому, закрепив застежку, он невесомо провел вдоль цепочки до самого кулона в нежной ямочке ее шеи. Дыхание Грейнджер прервалось, она сухо сглотнула и едва заметно поёрзала на своем месте.

— Спасибо, — хрипло прошептала она, сама не понимая, почему ей так хочется, чтобы он коснулся её еще раз.

— Не за что, — как можно нейтральнее постарался ответить Драко, чтобы взять себя в руки.

— Значит так ты попал в мир БДСМ? Через друга семьи, этого Кристофа? — Гермиона вытащила из сумки бутылку воды и сделала несколько глотков, пытаясь собраться.

— Почти, — Малфой инстинктивно сел подальше, чтобы видеть ее всю и по привычке отслеживать реакцию, и только потом понял, что в этом нет необходимости. — В этом есть заслуга моей матери. Она хотела, чтобы я научился владеть собой и контролировать агрессию, понял, что такое ответственность за другого человека. Когда мне исполнилось шестнадцать, она познакомила меня с Кристофом, а тот открыл мне мир Темы. И я втянулся. Он учил и направлял меня, следил, чтобы я не наделал ошибок, ведь человеческий организм так хрупок, и его так легко сломать. Как и человеческую психику.

— Твоя мама… молодец.

— Да. Всё, что есть хорошего во мне — от нее, — ответил Драко, и в его голосе на миг прорезалась боль. — Позже я узнал, что мой отец тоже иногда этим занимался… с другими женщинами. Мать никогда не разделяла его интересы, хотя относилась с пониманием. Она была истинной аристократкой и всегда пеклась о репутации семьи.

— Погоди, — вдруг сообразила Гермиона, — ты говоришь, тебе было шестнадцать. Но как это вяжется с Волан-де-Мортом и Пожирателями? Это же было то самое время, когда…

— Да. Кристоф многое сделал, чтобы я остался человеком и не стал истинным Пожирателем. То, какой я сейчас — его заслуга, и я навечно останусь его должником. Отец не знал, что я продолжаю с ним общаться, думал, он вернулся на родину, во Францию, когда восстал Темный Лорд. Кристоф всегда был противником любого неравенства и угнетения, и они с отцом никогда не сходились во мнении по поводу концепции чистоты крови. Членом «Трискелиона» всегда мог стать любой, даже магл, хоть таких случаев и не было. Основной постулат клуба — оставить за его дверями свои предубеждения и уважать того, кто перед тобой, просто за то, что он есть. Неважно, маг или магл, чистокровный или полукровка, Верхний или нижний, любого цвета кожи, религии и убеждений — никто не может быть унижен или угнетен за то, кем он был рожден или за то, во что верит.

— Потрясающий человек, — прошептала Гермиона, затаив дыхание, слушая рассказ.

— Да, он тебе понравится, — улыбнулся Драко. — Я вас обязательно познакомлю.

— Но, погоди, разве человек, имеющий по всей стране кучу филиалов клуба, в котором провозглашается всеобщее равенство и либерализм, не должен был стать бельмом на глазу Волан-де-Морта? Почему за ним не пришли Пожиратели?

— Кристоф добр и благороден, но отнюдь не глуп. Местоположение каждого из его клубов защищено заклятием Фиделиуса, а его члены обязаны дать Непреложный обет о неразглашении самого факта существования «Трискелиона», а также личностей его членов. Ведь среди них есть и довольно известные люди, которые дорожат своей репутацией. Конечно, если бы Темный Лорд задался целью, то с помощью Круциатуса или Империуса разузнал бы о Кристофе всё, что ему нужно. Но у него в то время было полно других забот, которые в основном доставляла ему некая неугомонная троица. Возможно, со временем у него дошли бы руки и до этого, но Кристофу повезло, что Поттер оказался таким удачливым.

— Но я ведь…

— Ты теперь тоже член клуба, — Драко указал на кулон на ее шее. — Поэтому я ничего не рассказал тебе о нем раньше.

— Но я ведь еще не дала Непреложный обет, а уже знаю имя основателя и как минимум двух участников!

— Ты еще можешь с полным правом отказаться его давать и выйти из клуба, никто не будет тебя принуждать. Так поступают со всеми новыми участниками — дают минимум информации, необходимой для принятия решения о вступлении в «Трискелион». Если человек хочет отказаться, то никто не накладывает на него Обливиэйт. Подумай сама, что ты можешь сделать с теми малюсенькими крохами знаний, что у тебя есть? Сообщить в «Ежедневный пророк», что Люциус и Драко состоят в некоем садомазо клубе, о котором никто не знает? У тебя на руках не будет никаких доказательств, ты даже на карте его показать не сможешь.

— Значит, мне нужно будет явиться в клуб и завершить ритуал вступления?

— После праздника я отведу тебя туда. Кристоф жаждет с тобой познакомиться, он много слышал о тебе и читал в «Пророке» и теперь хочет составить собственное мнение. Мне показалось, ты уже заранее ему нравишься. Обычно он не выдает пропуска в клуб до принесения Непреложного обета, но для тебя сделал исключение.

— Правда? — слегка покраснев, Гермиона погладила кулон, удобно устроившийся в ложбинке на шее, словно это всегда было его законное место. — Мне тоже он уже нравится, судя по твоему рассказу. С удовольствием с ним встречусь.

— Теперь ты знаешь, как я пришел в Тему. Расскажи о себе, Грейнджер. Как вышло, что золотая девочка Гриффиндора ищет себе партнера для жесткого секса в «Сладком грехе»? Кто же отвратил тебя от ванили? Уизли? Или сам избранный Поттер постарался?

Она густо покраснела и спрятала взгляд. Драко вздохнул, пожалев, что был резок, и пересел к ней поближе. Его прохладная рука легко скользнула по ее волосам и легла на пылающую щеку, мягко заставив Гермиону поднять голову и посмотреть на него.

— Грейнджер… ты же понимаешь, что это не самое интимное, что мы с тобой будем обсуждать, если хотим что-то… предпринять вместе? Я не буду на тебя давить, обещаю. Расскажи только то, что сама сочтешь нужным, хорошо? Но вопросы буду задавать я.

Гермиона кивнула, борясь сама с собой. С Джеймсом почему-то было куда проще откровенничать.

— Тебя смущает говорить на такие темы вообще или потому что это я? — снова верно считал ее эмоции Драко.

— Крам, — наконец собравшись, хрипло прошептала Гермиона и увидела, что Малфой непонимающе нахмурился. — Это был Виктор Крам.

— Ого, — Драко потрясенно покачал головой. — Ты полна сюрпризов, Грейнджер. Но разве ты не была слишком молода для него?

— Во время Турнира Трех Волшебников мне было не четырнадцать, как всем, а шестнадцать. Всё потому что весь третий курс я с одобрения МакГонагалл пользовалась маховиком времени, чтобы одновременно посещать несколько занятий, которые мне не хотелось пропускать.

— Маховик времени? Интересно, — Драко кивнул собственным мыслям и догадкам, удержавшись от комментариев. — Значит, Крам?

— Да, — Гермиона выдохнула, понимая, что ее отпускает напряжение. Похоже, подсознательно она все еще ждала от Малфоя шпилек и издевки, но его реакция, его спокойствие и понимание позволили расслабиться и располагали к откровенности. — До него у меня никого не было. Я бы не сказала, что он был каким-то особенно жестким… Просто довольно страстным и требовательным… в первую очередь к себе самому. Мне с ним было по-настоящему хорошо, и я по неопытности сочла, что таким всегда и бывает секс. А потом он уехал, и мне на какое-то время стало не до отношений.

— И когда случились следующие? — спросил Драко, видя, что она замолчала, задумавшись.

— После падения Волан-де-Морта. Я и Рон… в общем, мы решили попробовать встречаться. И когда случился наш первый секс… — Гермиона нерешительно взглянула на сидящего рядом Малфоя.

— Все было не так, как с Крамом? — понимающе кивнул он. Предчувствия по поводу едких комментариев в адрес Уизли не оправдались, и Гермиона мысленно обругала себя. Кажется, пора уже перестать бояться подвоха. Людям свойственно меняться. Нельзя все время ожидать худшего от человека, который пытается исправиться, это просто сведет все его усилия на нет. Малфой несколько раз за последние дни буквально спас ее, доказав, что он достоин доверия.

— Это было ужасно, — Гермиона закрыла глаза и помотала головой, словно пытаясь избавиться от воспоминаний об этом. — Точнее, в общепринятом смысле Рон не так уж и плох, но…

— Но не для тебя.

— Да. Всё было слишком… слишком медленно, осторожно и… нежно. Все прикосновения были едва ощутимыми, и так и хотелось крикнуть, чтобы он не сдерживался! Пусть будет больно, только не эта сводящая с ума осторожность! Я не фарфоровая кукла, в конце концов! Мне хотелось шлепков, укусов, чтобы меня взяли за волосы и…

Она резко замолчала, будто испугавшись, что наговорила лишнего, позволив себе разоткровенничаться. Но Драко лишь ободряюще кивнул и задал следующий вопрос:

— Ты не говорила с ним об этом? Вы не обсуждали вкусы, желания друг друга?

Гермиона лишь покачала головой.

— Да, — задумчиво проговорил Малфой, — говорить о самом сокровенном порой не так просто, особенно с тем, кого давно знаешь. Иногда гораздо проще довериться незнакомцу. Поэтому я и не давлю на тебя. В отношениях Верхний-нижний нет места насилию, и в первую очередь насилию над самим собой. Что ж, исход ваших с Уизли отношений мне понятен. Как ты пришла к Теме после расставания с ним? Не встала же ты однажды утром с мыслью, что тебе нужно срочно купить «Сладкий грех» и порыскать в колонке знакомств?

— Нет, я купила книгу, — улыбнулась Гермиона. — «Оковы и плети», которую ты уже видел. Наткнулась на нее во «Флориш и Блоттс», полистала и… унесла домой. Сначала не могла себе представить, что кто-то добровольно может позволить себя связывать, пороть и делать всякие другие вещи, хотя мне самой нравится гораздо более жесткий секс, чем тот, который принято называть ванильным. А потом вдруг поняла, что БДСМ на самом деле совсем о другом…