Визит. Московское чаепитие

 
То ли ветер в этот день был холодный, то ли студент изрядно переволновался, но к вечеру у него поднялся жар.
Послать с запиской к тайнику было некого.
Он день отлеживался, а к вечеру сумел встать и пил чай с хозяйкой.
Та читала жильцу последние новости.
«Третьего дня у кондитерской госпожи Е. пропала жена коллежского советника Н." Далее шло подробное описание платья, драгоценностей и прочего, но Алеша уже не слушал. При словах «шляпа с длинными траурными лентами" он поперхнулся чаем и вспомнил все до мельчайших подробностей.
Всю ночь эта дама преследовала Алешу, душила кружевными перчатками, а вместо лица у незнакомки была пустота. Юноша стонал и ворочался, но проснуться и прогнать кошмар ему так и не удалось.
С утра Глафира Тихоновна,  принесла болящему чай с малиновым вареньем и булочками.  И пока постоялец жадно пил, хозяйка непрерывно говорила: 
- Ноги всю ночь напролет крутило, видно, к смене погоды. Завтра мой день ангела, извозчики дороги, придется идти пешком до кондитерской, потом к подруге зайти, позвать в гости, а это на другом берегу Яузы, и путь неблизкий. А еще эти несносные мальчишки, так и норовят вырвать ридикюль или коробочку с конфетами. Но что делать, раз приболел — отдыхай».
Старушка ушла, слышно было, как стучит ее клюка по дощатому настилу двора.

Но вдосталь поваляться в кровати Алеше не пришлось. Гектора, как назвал он щенка, спасенного Машей, надо было кормить и выгуливать. Счастливый щенок и измученный собаковладелец исследовали прилегающие окрестности.

Гектор задорно облаял мальчишек играющих в городки. Попытался утащить березовую биту одного из самых младших игроков.

Но щенку чурка оказалась не по размеру. И песик под свист и улюлюканье мальчишек ,поспешил спрятаться за Алешиными ногами.

Когда студент с собакой вернулись с прогулки, то Луша подала письмо-ответ от дальней родственницы.

Алексей хотел бы встречаться  с Машей не так вот, почти тайно. Поэтому искал общих знакомых,  кто мог бы его рекомендовать родителям Марии. Он писал своей дальней родственнице, живущей в Москве, и у которой он останавливался, когда сдавал экзамены сначала за курс гимназии, потом для Императорского училища.

Послал ей письмо и ждал с нетерпением ответа. Конечно, можно было бы, и съездить, но уж очень далеко на другой конец Москвы, не было времени.

В первых строках дама пожурила Алексея, что не заехал, не навестил. А  потом, как же мир тесен! Родственница была знакома с Машиной теткой, их мужья служили в одном полку.

Алешей было получено рекомендательное письмо, и он со всех ног бросился к Маше.

В передней его остановила дородная женщина, горничная, больше похожая на кормилицу. Попросив юношу обождать, она ушла в комнаты, забыв закрыть за собой дверь в залу.

И тут Алеша увидел Машеньку, которая в задумчивости брела из одной комнаты в другую. Вот девушка ощутила чье-то  постороннее присутствие, и повернула голову.

Маша сделалась бледна, а  Алеша напротив зарделся. Девушка поспешила уйти из зала.

Тут подоспела горничная, и попросила пройти.

Тетушка Маши была особой рассеянной, она, пригласив Алешу сесть, не менее трех раз прочитала рекомендации юноши. Не слушая ответы, она отдавала распоряжения  прятавшейся за дверями приживалке.

- Меланья,  вели  чаю подавать, булки да варенье, да сахар не забудь.

На столе изысканный сервиз из  Кузнецовского фарфора и самовар литров на пять. По комнате поплыл ни с чем несравнимый аромат чая.

В чашку он лился  кипящей струей, потом приживалка брала большой ,пузатый, заварной  чайник, и добавляла  заварки, темного, вишневого  цвета.

Горничная налила сначала хозяйке, гостю, и только затем остальным.

Чай пили без Маши, в присутствии бонны и приживалок. Англичанке, Алеша был особо рад. Теперь  их прогулки с Машей  не принесут урона ее чести в глазах гувернантки. Кодекс приличий, всемогущее «que dira le monde» - что скажет общество, теперь будет соблюден.

По рассказам Лизы родственница мало интересовалась учебой Маши. Больше барыню привлекали поездки на панихиды и похороны. Она  пребывала  в том преклонном возрасте, когда часто приходилось провожать то близких, то знакомых, в последний путь.

Всюду она возила с собой любимых приживалок, сестер близнецов, некрасивых одиноких старых дев.

Правда, после очередного подарка от Машиных родителей, продуктами, или ассигнациями, тетушка собиралась в гимназию. Там она  слыла благодетельницей.

Выслушав очередные хвалебные оды в адрес племянницы, она успокаивалась на несколько месяцев.

Гостей она, в отличие от большинства москвичей, не любила. Была ленива, во всем верила хитровану приказчику.

Увидев, что дама  утомлена нежданным визитом, и зевает, студент поспешил попрощаться.

Тетушка звала его заходить, по простому, «да хоть в следующую среду быть к обеду».

Алеша откланялся, в награду за смелость его ждал Машин силуэт в окне.