— Я знаю, Милли, ты просто обобщаешь, верно?

— Верно. И когда мне нужно трахнуться, я просто трахаюсь.

Быстрота этого комментария почти ошеломила её.

— Я имею в виду, зачем стесняться в выражениях, понимаешь? — Милли встала и поплелась в тёмный двор. — Это как плод на дереве; ты можешь взять его, когда ты этого хочешь. Это не значит, что ты должна выходить замуж за дерево каждый раз, когда хочешь яблоко.

Энн снова рассмеялась.

— Это какая-то странная метафора.

Но Миллисент Годвин внезапно погрузилась в разумную тишину, глядя на лес. Внезапно она как будто задумалась.

Что это было?

Сверчки снова и снова повторяли свой хор.

— Прекрасная ночь, не так ли? — прошептала Милли.

— Да, это так, — ответила Энн.

Она посмотрела в темноту. Луна, казалось, склонилась над горизонтом, крошечная в своём подъёме и розоватая.

Милли медленно, нереально повернулась. В лунном свете её лицо выглядело распутным, глаза большие и ясные.

— В такие ночи рождаются прекрасные вещи, — прошептала она.

Энн уставилась на неё.

— Да, самые прекрасные вещи.