— Почему бы тебе не подать на меня в суд, Энн? — предложила её мать. — Подать на меня в суд за душевные страдания? Это то, что делают юристы, не так ли? Подают в суд на людей? И ты бы тоже это сделала, я знаю, Энн. Ты бы подала в суд на собственную мать.
Энн поймала себя на этой мысли. Её мать и доктор Хейд обменялись молчаливыми взглядами. Энн уставилась больше на себя, чем на них.
«Что я говорю?» — подумала она.
Отец один раз застонал, несколько раз покачнулся и дёрнулся.
— Ты счастлива сейчас? — спросила её мать. — Посмотри, что ты сделала, ты расстроила его. Разве ты недостаточно расстраивала его в своей жизни? Ты даже расстроила его на смертном одре.
Энн хотела бы раствориться в стене. В тот момент она чувствовала себя совершенно неконтролируемой.
— Какой позор, — сказала мать и вышла из комнаты.
Доктор Хейд последовал за ней. Он тихо закрыл за собой дверь.
Энн села. Её вспышка гнева оставила её вялой, без костей. Её взгляд вернулся к отцу. Казалось, она смотрит на него издалека или через линзу «рыбий глаз».
— Прости, папа, — пробормотала она.
Он лежал неподвижно. Плоть на его худом лице казалась полупрозрачной, провисшей в скалах черепа. Затем он пошевелился.
Энн наклонилась вперёд, затаив дыхание.
Очень медленно правая рука её отца поднялась. Его кисть повернулась, а указательный палец слабо вытянулся.
Покачиваясь, и только на секунду, палец указал прямо на неё.
Когда она вернулась, дом пустел. Посетители коротко улыбнулись, тонко попрощались и ушли. Несколько девочек-подростков убирались в столовой, собирая вещи. Мартин стоял один в углу, скрестив руки на груди.
— Мы слышали, как ты кричала всё время наверху, — сказал он.
Энн надулась.
— Я знаю, что тебе нелегко, Энн. Но твоей маме тоже нелегко. Не совсем правильно угрожать собственной матери судебным иском, когда её муж умирает в той же комнате. Тебе придётся взять себя в руки.
— Я знаю, — сказала она. — Мне жаль.
— Говори это не мне, — Мартин закурил сигарету и хмуро посмотрел на свою чашку с пуншем. — Она вышла с Мелани. Кажется, доктор Хейд на кухне.
Энн кивнула. Она прошмыгнула на кухню. Доктор Хейд вешал трубку.
— Доктор Хейд… Я очень сожалею о том, что сказала вам. Я не знаю, что на меня нашло. Я не имела в виду…
— Извинений не требуется, Энн, — сказал он. — Это трудное время для всех; я знаю, через что ты должна пройти. Но ты должна осознать факты. Симптомы бесспорны. У твоего отца было обширное орбитальное кровоизлияние. К сожалению, никакие медицинские технологии в мире не могут ему помочь. Мало что можно сделать, кроме как попытаться обеспечить ему максимально комфортный уход. Твоя мать считает, что ему лучше остаться здесь, ближе к тем, кого он любит, в знакомой обстановке.
От вежливости доктора Хейда и его рассудительности Энн стало ещё хуже.
«Какая же я сволочь», — подумала она.
— Сколько у него времени? Думаете, он долго так продержится?
— Очень вряд ли. Удар такой силы обычно даёт тот же результат. Это большое кровоизлияние. Кровоизлияние будет систематически сворачиваться, рассеивая частицы коагуляции в основных церебральных кровеносных сосудах. Я бы сказал, самое бóльшее, неделя, хотя он может уйти в любое время.
Энн посмотрела в пол.
— Я могу что-нибудь сделать?
— Просто быть здесь — это лучшее, что ты можешь для него сделать. И для твоей матери.
Энн тихо вздохнула.
«Дерьмо, дерьмо, дерьмо».
— Он будет находиться под постоянным наблюдением. Я буду осматривать его несколько раз в день, а медсестра будет круглосуточно. Ты помнишь Миллисент Годвин? Кажется, она на несколько лет моложе тебя.
Имя показалось знакомым.
«Средняя школа», — подумала она.
— Теперь она дипломированная медсестра, — объяснил доктор Хейд. — Она останется в доме, чтобы присматривать за Джошем, когда меня не будет. Тебе не о чем беспокоиться. Она достаточно квалифицирована.
— Я не смогу отблагодарить вас за всё, что вы сделали, доктор Хейд. И, опять же, я очень сожалею о…
— Не думай об этом, Энн, — он улыбнулся и схватил свою сумку. — Мне нужно на вызов на дом прямо сейчас, но скоро увидимся.
Доктор ушёл. Энн захотелось выпить после всего этого, но потом она вспомнила, что спиртного в доме не хранят. Она посмотрела в кухонное окно. Большие корявые деревья скрывали просторный задний двор в тени. За беседкой Мелани шла по траве с матерью Энн.