Обычно даже днем за столами сидело не так много людей, а в такую рань Ксавье увидел, что занят только один стул. Он кивнул, едва Кирс Куинн поднял глаза. Молодой, прыщавый и до сих пор не познавший достоинства расчески оперативник стянул гарнитуру со своих грязных светлых волос и вскочил, чтобы пожать ему руку.

– Оно у тебя?

– Теперь это все твое, – ответил Ксавье, протягивая тому кейс.

– Сложная была работенка, да?

Ксавье вздрогнул при упоминании того, что ему не удалось уйти с ожерельем в ту первую ночь на балу.

– Что значит сложная?

Кирс ухмыльнулся.

– Твое радиомолчание длилось дольше чем обычно. Связано ли это как-нибудь с той сексуальной молодой особой, с которой ты работал? – Ксавье приподнял бровь. – Лучше я просто промолчу.

– Разумно.

– Босс хочет поговорить с тобой. Он на неделю прилетел в Париж, – кивнул Кирс через плечо. – А сейчас займусь-ка я этим.

Он сел за стол и достал что-то из тумбочки, поднеся его к цифровому замку. Считыватель кода. Он бы мог попросить Ксавье открыть замок, но этот парень обожал пользоваться своими гаджетами.

Босс, значит?

Сдерживая нервный вздох, Ксавье зашагал в дальний конец комнаты, где узкий проход вел по коридору к оружейной и складской комнатам, где хранились всякие высокотехнологичные устройства. Это были владения Кирса, но, когда у Ламберта появлялась возможность, он любил просматривать предметы, которые были ему знакомы, тем самым выясняя, что способен взломать, а от чего у него заболела бы голова, просто пытаясь понять, как это включить.

Он не был старым. Он просто... привык использовать проверенные методы. Прикосновение, звук и интуиция при любой погоде продолжали творить чудеса, оставляя позади высокотехнологичные цифровые устройства. Но это не мешало ему узнавать о меняющихся способах безопасности. Это было необходимо после того, как он потерял целый год в тюрьме. Технологии развивались стремительно. Хороший вор должен идти в ногу со временем, иначе можно застрять, нацелившись только на старые сейфы, в которых не было ничего, кроме заплесневелых имущественных документов и бабушкиного фальшивого жемчуга.

Отложив свой визит в комнату с гаджетами на потом, Ксавье остановился у двери кабинета директора. Едва он успел постучать, как услышал, что его просят войти. Ну конечно, повсюду были камеры. Диксон знал, когда приехал лимузин, и, вероятно, наблюдал за его разговором с Кирсом.

Хантер Диксон был поседевшим мужчиной, эмоции которого можно распознать по движениям челюсти. По мере продолжения разговора она то напрягалась, то расслаблялась. Его длинные седеющие каштановые волосы и борода делали его похожим на генерала Кастера (прим.: Джордж Армстронг Кастер – американский кавалерийский офицер, прославившийся безрассудной храбростью, необдуманностью действий и безразличием к потерям). Ксавье всегда думал, что этому мужчине было бы так же комфортно пасти мустангов где-нибудь на ранчо в Вайоминге, как и в костюме-тройке, охраняя папу римского, проезжая мимо в Папомобиле. Ксавье мало что знал об истории этого человека, хотя он был готов поспорить, что Диксона точно не вытащили из тюрьмы, дабы возглавить эту разношерстную команду.

– Как дела, Ламберт?

Вопрос задан на американский манер. И снова в голове Ксавье всплывает образы скачущего на лошади ковбоя, пасущего коров.

– Все хорошо. – Мужчина занял кресло перед столом Диксона. Тот подтолкнул к нему небольшой серебряный поднос с конфетами, но Ксавье вежливо отказался. – Я отдал ожерелье Кирсу. Прошу прощения за всякого рода недоразумения. Я не ожидал, что на балу появится еще один вор.

– Кажется, ей удалось с особой легкостью стащить твой приз.

Ксавье хотел было возразить, но стиснул зубы.

– Я его вернул. Теперь оно в наших руках, в безопасности.

– Верно. Когда ты в последний раз говорил с Уолтерсом?

– Недели три тому назад.

Майкл Уолтерс был штатным психологом. Все агенты должны были ежемесячно консультироваться с ним лично или через Skype. Ксавье не возражал. Но и не обнажал душу и рассказывал о проблемах со своим отцом. У него их не было. И это правда. Он оставил этого титулованного старого ублюдка в своем прошлом, которому раньше принадлежал.

– А что, есть проблемы?

– Ничего такого, – Диксон положил перед собой черную папку и открыл ее. – У меня для тебя новое задание. Я знаю, что тебе нравиться быть занятым. К тому же ты – единственный, кто может с этим справиться.

– С чем, Босс?

– Это… – Диксон постучал по папке, – вербовка.

– Я раньше подобным не занимался. Думал, это ваша стезя. – В конце концов, именно Диксон посетил его в тайной комнате вдали от его тюремной камеры и обозначил условия его пребывания в Подразделении элитных преступлений.

– Я верю, что этого претендента могу тебе доверить. Время от времени мы стараемся использовать различные методы убеждения при вербовке новобранца.

– Этот человек не в заключении?

– Нет. Но у нас достаточно доказательств, чтобы надавить на него.

Рычаги давления. Те самые детали преступлений, что использовались для создания иллюзии безупречного дела против человека. А также предполагаемая угроза, что их можно навсегда убрать. Если отбросить эвфемизмы, это грязное дело. Но Ксавье был не прочь использовать рычаги давления. Он был весьма доволен тем, что ему доверили такое задание.

Диксон закрыл папку и протянул ему. Зазвонил телефон, и директор поднял трубку раритетного дискового телефона. Ксавье успел услышать голос Кирса на другой линии, пока Диксон не отвернулся от него и не прижал трубку к уху.

– Ты уверен? – поинтересовался босс у собеседника, бросив жесткий взгляд на сидящего перед ним мужчину.

Ксавье дышал через нос, зная, что они обсуждают нечто связанное с ним. Волноваться бесполезно, уже через несколько секунд он все узнает. Но даже выжидая, ему было не интересно заглядывать в папку и изучить досье.

– Спасибо, Куинн, – пальцы Диксона сжались в кулак, и он прижал его к краю стола. – Мы тут почти закончили. И да… приготовь, пожалуйста, конференц-зал.

Директор Подразделения элитных преступлений повесил трубку и внимательно посмотрел на Ксавье.

– Из ожерелья пропал бриллиант. Не хочешь мне рассказать об этом?