Я уважала своего отца. Очень сильно. Я уважала его мнение и никогда не хотела, чтобы он разочаровался во мне. И это главная причина, по которой я не приводила к нему домой парней. Потому что знала, что никто из них не произведет впечатления, не заслужит его уважения. Конечно, теперь, когда я стала взрослой женщиной, папа не стал бы открыто выражать свое неодобрение, он доверял мне. Но, тем не менее, я бы это увидела сама.

Я знала, что Джей произведет впечатление. Массу впечатлений. И только отрицательных. Он был опасен, он был холоден, груб и совершенно неправильным для меня. И папа увидел бы все это в течение нескольких секунд после встречи с ним.

Это будут напряженные выходные.

И все же, несмотря на все мои протесты, я хотела привести Джея домой к моему отцу, несмотря на все причины, по которым я не должна была этого делать.

Потому что я влюблялась в него. Потому что он что-то делал со мной. Безвозвратно. И мне нужны были свидетели этого. Мне нужно, чтобы кто-то был в этом замешан, чтобы, когда все закончится, нашелся кто-то еще, кто знал бы, что Джей был здесь, в моей жизни, и я не подумала, что он мне померещился. До сих пор в нашем соглашении не было никаких встреч, кроме тех, которые он устраивал. Он не собирался встречаться с моими подругами, это было ясно. Но по какой-то причине он настоял на встрече с моим отцом.

У меня так много неприятностей. Но я не могла найти выхода из этого. Или, точнее, не хотела из этого выбираться. Пока что.

Я позвонила отцу, чтобы рассказать о Джее, несмотря на то, что мне очень хотелось не говорить ему об этом, пока Джей не окажется на пороге его дома. Я ужасная трусиха.

Но мой отец не растил меня такой.

— Тыковка, — поприветствовал папа, когда я позвонила ему. — Привези мне еще немного этого зеленого дерьма для утренних смузи. У тебя есть время перед отъездом, чтобы заскочить в магазин?

Я усмехнулась, несмотря на свои нервы. Хотя моему отцу еще предстояло развиться в нашем новом поколении, в отношении других важных вещей он был прогрессивным. Он был феминистом и верил в равенство для всех, независимо от религии, расы, сексуальной ориентации. Он также ежедневно пил зеленые коктейли, сменил свой послеобеденный кофе на травяной чай и занимался йогой пять раз в неделю. Я была невероятно рада, просто обожала своего отца, и мысль о том, что он когда-нибудь покинет этот мир, вызывала у меня отвращение.

— Уже набрала три контейнера, — ответила я. — Я же предлагала тебе установить приложение по доставке продуктов…

— Я не хочу, чтобы какая-нибудь навороченная компания узнала мой адрес и продала его банкам. У меня и так много спама на почте, — проворчал он.

Я ухмыльнулась шире, уже зная, что получу именно такой ответ. Моему отцу еще предстояло испытать радости онлайн-покупок.

— Ты со всем остальным разобралась перед отъездом? — продолжил папа. — Правильно рассчитала время полета? Мне не нужно, чтобы ты звонила из аэропорта и говорила, что пропустила рейс, потому что думала, что сейчас вечер, а не утро.

Я нахмурилась.

— Это было один раз, пап, — огрызнулась я.

— Два, — возразил он.

— Неважно. — Я закатила глаза. — Я правильно рассчитала время, и еще приведу кое-кого с собой.

— Если ты снова приведешь Рен, то надо было предупредить меня по крайней мере за две недели, чтобы я смог подготовить дом и вообще весь город. Мы еще не оправились после ее последнего визита.

Последний ее визит был три года назад.

Рен произвела на него сильное впечатление.

— Не Рен, — призналась я. — Мужчину, с которым я встречаюсь.

Повисла тишина, пока мой отец переваривал информацию. Я прикусила губу.

— Мужчина? — повторил папа.

— Настоящий. Не взорвется или что-нибудь в этом роде.

Папа не стал смеяться над этим.

— Как его зовут?

— Джей, — ответила я.

— Работает?

Я слегка ухмыльнулась на это.

— Да.

— Был в тюрьме?

Я снова прикусила губу. Я не могла точно ответить на этот вопрос, потому что мало что знала о прошлом Джея. На самом деле, я ничего не знала. Только то, что оно темное и опасное. И что это, скорее всего, оно включало в себя преступные деяния. Что он, вероятно, совершал поступки, которые могли бы привести его в тюрьму, но я решила, что Джей был слишком умен и достаточно богат, чтобы избежать этого.

— Нет, — ответила я.

Папа вздохнул.

— Что ж, остаются самые важные вопросы. Он заботится о тебе? Он делает тебя счастливой?

Его слова ударили меня в живот. Я не могла лгать своему отцу, не стала бы. Помимо того факта, что я никогда этого не делала, он поймет это в ту же секунду, как слова слетят с моих губ.

Джей сделал для меня многое, но он не делал меня счастливой. Это не было его целью.

Потом я подумала о той ночи. О той ужасной ночи.

«Ты цела. Ты в безопасности».

— Он очень заботится обо мне, хотя и думает, что это невозможно, — заверила я его.

Папа издал хрюкающий звук, который мог означать согласие.

— И он делает тебя счастливой?

— Все гораздо сложнее, — признала я, чувствуя себя беспомощной, потому что знала, что моя честность проклянет Джея в глазах отца.

Папа вздохнул на другом конце провода.

— Я всегда знал, что с тобой все будет гораздо сложнее.

Ох, он понятия не имел, насколько, черт возьми.

И каким-то образом, вот так просто, Джей приедет на День благодарения. Без единого возражения со стороны моего отца, несмотря на то, что я знала, что он услышал грусть в моем голосе.

Я позвонила Джею после того, как поговорила с отцом, дабы сообщить ему, что все готово. Услышав гудки, я поняла, что никогда раньше не звонила Джею. Ни разу. Никогда не созванивалась с мужчиной, с которым спала несколько месяцев.

— Стелла.

Вот как он ответил на звонок. С моим именем на губах. Я прочувствовала его всем своим существом.

— Я только что разговаривала с папой, — сказала я ему. — Он знает, что ты придешь.

— У нас будут отдельные комнаты, я полагаю, — утвердил Джей, а не спросил. Даже несмотря на то, что это было по телефону, даже несмотря на то, что его голос был точно таким же, как и всегда, я знала, что он был зол.

Что было безумием. Потому что я не принуждала его к этой поездке. Напротив, сделала все, что могла, чтобы этого не произошло.

— Нет, — ответила я, немного разозлившись.

Между нами повисла тишина, пока Джей молчал.

Впервые такое. Он никогда не терялся в словах, и ему никогда не приходилось тратить время на их поиск.

— Что-то не так? — спросила я, не в силах скрыть нотку сладкого удовлетворения в своем голосе. Это была моя личная миссия — расколоть Джея, быть девушкой, которая увидит что-то кроме стального фасада. Быть той, кто получит от Джея то, чего не было ни у кого другого.

Я была женщиной среди бесчисленного множества других, которые заключили соглашение с этим мужчиной. И я хотела быть особенной.

— Твой отец — уроженец Среднего Запада, он родился и вырос там, да? — подтвердил Джей.

— Да, — ответила я.

— Он боксер в отставке. Ты его единственная дочь. И все же он позволит тебе спать в одной комнате с мужчиной, которого ты впервые приводишь домой?

Ах, конечно. Он знает все о моем отце. Неизвестно, какие исследования он там проводил. Но было приятно знать, что мой отец был совсем не таким, каким выглядел на документах, так что Джей понятия не имел, во что он ввязывается.

Я ухмыльнулась.

— Если ты не заметил, я взрослая женщина почти тридцати лет.

— Предположу, что твой отец всегда будет думать о тебе как о девочке. Его девочке, — возразил Джей.

— Он продвинутый, — пояснила я, проходя через кухню, чтобы приготовить себе успокаивающую чашку чая. Да, мне нужно что-то успокаивающее. Например, пятнадцать таблеток Валиума. — Очевидно, более продвинутый, чем ты. Мой отец знает, что я не девственница. Он был первым, кому я сказала. И он прекрасно знает, что у меня по любому был секс с мужчиной, которого я приведу домой.

— Во сколько ты потеряла девственность, Стелла? — спросил он.

Я моргнула от резкой смены темы разговора. Джей задал мне личный вопрос. Я была почти уверена, что это первый раз, когда он прямо спросил о моем прошлом, обо мне.

— Мне было семнадцать, — ответила я, хотя следовало увильнуть от вопроса. Следовало бы охранять эту информацию более тщательно. Должны же быть вещи, которые я не буду так легко раскрывать. Для моей собственной безопасности.

— Поздновато для большинства девушек, — прокомментировал он.

Я улыбнулась, прислоняясь к кухонному столу и ожидая, пока закипит вода.

— Наверное. Но меня вырастил сильный мужчина, который позаботился о том, чтобы я знала себе цену. У меня не было желания нравиться парнишкам, я решила заняться сексом тогда, когда была готова.

— Тебе понравилось?

Еще один вопрос. Надо бы начать отмечать их в каком-нибудь блокноте.

— Нет, — честно ответила я. — Девушкам не нравится их первый раз. Но некоторые выставляют это таким образом, чтобы заставить мужчин выглядеть лучше, а молодых девушек — сломленными или неадекватными, ведь они не получают удовольствия от секса в первый раз.

Мои мысли вернулись к неловким рукам, неуверенным поцелуям и ощущению, что меня разрывают надвое, я пыталась сдержать слезы, ужасно чувствуя себя. Я налила воду в чашку и вернулась в гостиную, чтобы сесть на диван.

За это время Джей не произнес ни слова. Но он не повесил трубку. Просто ждал.

— У меня никогда не было лучшего секса, чем с тобой, — выпалила я. — Никто не заставлял меня чувствовать себя женщиной настолько, насколько это возможно. Я не ощущаю себя сломленной или неполноценной, когда я с тобой.

Очевидно, я не хотела всего этого говорить. Хотя это не было прямо прописано в правилах нашего соглашения, я знала, что говорить об эмоциях, о любых чувствах запрещено. Знала, что это путь к опасности.

Тревога охватила меня, пока в трубке царила тишина. Настолько, что Волан-де-Морт сел мне на колени, чего он никогда не делал.

Я рассеянно погладила его, все еще прижимая телефон к уху.