Глава 17

МЭТТ

В аэропорту меня встречает человек, которого я меньше всего ожидаю здесь видеть — новый звездный квотербек «Вориорз» Маркус Тэлон собственной персоной.

Смазливый блондин чуть ниже меня ростом, с убийственной улыбкой, сверкающей с другого конца зала прилетов.

— Привет, чувак. — Маркус проделывает всю эту хрень с мужскими обнимашками, стукаясь плечом о мое и зажимая между нами руки.

— Эм, привет... Маркус.

Не то чтобы я ожидал, что он меня не узнает, но мы виделись от силы однажды. Наши старые команды встречались много раз, но, поскольку мы оба играли на линии атаки, лицом к лицу сталкиваться никогда не приходилось.

— Зови меня Тэлон. Все так зовут. Как прошел полет?

— Ладно. Нормально. Недолго, что просто здорово.

— Моя машина прямо перед входом.

Так и есть. А вокруг машины толпа. И среди них папарацци.

Я застываю на месте.

— Как они узнали, что я здесь?

Тэлон смеется.

— У кого-то слишком большое самомнение. Прости, что разрушаю твою иллюзию, но они здесь ради меня. Ты больше не у себя в городе. А этот принадлежит мне.

— Ага, кстати о самомнении. И это при том, что сезон еще даже не начался, а?

Тэлон хлопает меня по спине, и когда мы выходим из-за угла, толпа скандирует его имя так громко, что два слога сливаются в единый звук. Но меня узнают довольно быстро, и понять, что означает мой приезд, не составляет большого труда. Со всех сторон сыплются вопросы о контракте, но я их игнорирую и пробиваюсь к ярко-красному «Феррари» Тэлона.

Поскольку я здесь всего на день, багажа с собой нет, так что запрыгиваю в машину прямо сходу.

Я давно не общался с кем-то, кто принадлежит моему старому миру, и сейчас все ощущается, мягко говоря, неловко. А потом я открываю рот и делаю ситуацию еще хуже:

— Знаешь, как минимум один из этих парней напишет, что мы с тобой теперь вместе. Заранее прошу прощения.

Тэлон совсем не выглядит смущенным. Он даже улыбается.

— Почему команда послала именно тебя? Это такой рекламный трюк?

— Я сам вызвался.

— Почему?

— Потому что хочу заполучить тебя так же сильно, как наш тренер и генеральный менеджер. — Он искоса на меня смотрит, и мой гей-радар начинает пищать, но я убеждаю себя, что все напридумывал.

— Ладно. Еще раз – почему? — спрашиваю я. — Ты же знаешь, что дерьмо польется из всех щелей, как только я войду в раздевалку. Зачем тебе это в команде?

— Затем, что ты хороший игрок, и я хочу тебя на своей линии, и... то, что они тебе устроили в прессе, неправильно.

— Не понимаю.

— Ух, да ты циничный ублюдок, а? Не нужно быть геем, чтобы понимать, что гомофобия до сих пор является проблемой. Тебе отлично известно, как работает эта система. Можешь сколько угодно втирать журналистам, почему «Бульдоги» тебя кинули, но мы оба знаем, как было на самом деле. С такой статистикой, как у тебя, никого не должно волновать, чем ты занимаешься у себя дома.

— Может, я и циник, но ты чересчур оптимист, если думаешь, что никому не будет дела.

— Значит, сделай так, чтобы им было все равно, — говорит Тэлон. — Главное — футбол. Ты, возможно, самый универсальный тайт-энд в Лиге.

Окей, у меня были сомнения насчет ориентации Тэлона, но только до того момента, когда он произнес «универсальный тайт-энд» (прим. пер.: с англ. - жесткий конец) с невозмутимым лицом. Ни один гей так не сможет.

Боже, хотелось бы мне иметь такую же веру. В идеале талант должен был быть моим пропуском, но в реальности такого не произойдет.

— Знаю, по контракту с «Вориорз» деньги не ахти какие, но мы решительно настроены убедить тебя его подписать. Если в этом году доберемся до Суперкубка, на следующий год сумма контракта утроится.

— Мне понадобится гораздо больше, — бормочу я.

— Все так плохо, да?

— По твоей вине, оказывается.

Тэлон улыбается.

— Кто-то же должен оплачивать образ жизни, к которому я привык. — Он похлопывает по приборной доске машины.

— А я, было, подумал, что мы сможем стать друзьями.

— Ага-ага, парень с Ламбо. Видел твою тачку в таблоидах. Моя детка побьет твою, если сразимся.

Я смеюсь.

— Устроим шумную гонку, а победителю — документы на машину?

— Только если не подпишешь контракт.

Если все в команде похожи на Тэлона, возможно, подписание этой дерьмовой бумажки — не такая уж плохая идея.

Телефон жужжит в кармане. Я достаю его и, когда смотрю на экран, не знаю, злиться или смеяться.

— Вот идиот.

— Что, фотографии из аэропорта уже попали в таблоиды?

— Не-а, Ноа... эм-м, мой бойфренд, повел моего младшего брата смотреть кампус колледжа, в котором я учился. Вернее, таков был план. Вместо этого ублюдок отвез его в свой колледж. Прислал мне фотку, где они стоят перед входом в Ньюпорт и лыбятся как придурки. И хотя это Ньюпорт, я завидую по-черному, что меня там с ними нет.

— Ах, старый спор между Олмстедом и Ньюпортом, — смеется Тэлон.

— Олмстед выигрывает уже своим местоположением. Он не в Джерси.

— Эй, что не так с Джерси? Я там родился и вырос!

— Черт. Прости.

Смех Тэлона становится громче.

— Да я прикалываюсь, чувак. Я из Денвера.

Легкий характер Тэлона заставляет забыть о правилах поведения в раздевалках. Мне уже комфортно с ним, и это намного больше того, что я когда-либо испытывал с любым из игроков «Бульдогов».

Тэлон подъезжает к стадиону и паркуется на стоянке.

— Что мы здесь делаем? — спрашиваю я.

— Здесь тренировочный центр. Генеральный встретится с тобой позже, но сначала хочу тебе кое-что показать.

Тэлон ведет меня по тоннелям и коридорам, выводит на поле, затем широко раскидывает руки, как бы говоря: «Та-да-ам!». Я смотрю на него как на умалишенного.

— Я видел это поле. Я на нем играл.

— Но ты когда-нибудь смотрел на него, как на свое?

Я качаю головой.

— А ты представь, Джексон.

Мне не терпится сделать это место своим.

Запах дерна, трава под ногами, воображаемая обезумевшая толпа... да я мог бы любой стадион назвать своим домом. От окончательного решения меня удерживает не вопрос денег, а мысль о том, что руководство «Вориорз» считает меня риском. Остальные могут не захотеть играть в одной команде с геем. С этим придется столкнуться независимо от того, в какой клуб я попаду. И если выбор лежит между меньшей суммой, но хорошей командой, или заслуженными мной миллионами, но враждебной атмосферой, я всегда выберу первое.

— Ты со многими знаком в команде? — спрашиваю я.

— Я знаю Миллера, учился с ним в коледже. Еще Хендерсона, он как капитан пригласил меня на ужин к себе домой, когда я только приехал несколько недель назад. Познакомил с женой и детьми. Кажется нормальным парнем. Еще с несколькими зависал пару раз после игры.

— Боже, ты из тех, что проводят время с ребятами из команды противника?

— А что, ты тусишь только со своими?

— Нет, я вообще никуда не хожу.

— А. Что ж, это изменится, когда ты станешь одним из «Вориорз», — ухмыляется Тэллон.

— Как думаешь... в смысле... будут остальные...

— Думаю ли я, что в команде полно гомофобных онанистов?

— Милое словечко, — смеюсь я. — Но, да, я именно об этом.

— Врать не буду. Шансы, что ни у кого с этим нет проблем, невелики, но поддержку от себя и Миллера я тебе гарантирую.

— Приятно слышать.

Внезапно из тоннеля доносится голос:

— Чего это вы тут делаете, сплетничаете?

Мы оборачиваемся к Джимми Колдуеллу — главному тренеру «Вориорз». Он направляется к нам с футбольным мячом в руке. Выглядит тренер устрашающе, вполне соответственно своим внушительным габаритам. Колдуелл – двукратный чемпион Суперкубка. Этот парень знает, о чем толкует. Уверен, как наставник он просто великолепен.

— Покажи-ка нам, что твоя рука реально стоит каждого цента гонорара. — Он бросает мяч Тэллону. — Неплохо бы, кстати, и Джексона увидеть в действии.

— Проверяете качество перед покупкой, а? — вскидывает бровь Тэллон.

— Будь наша воля, мы бы уже давно скупили этого парня со всех прилавков. — Клодуелл указывает на меня.

— Я вам не какой-то там товар, — легким тоном отзываюсь я.

— Ага. Именно товар, — реагирует Тэллон. — Так же, как и я. Давай покажем им, что недооценивать тебя — большая ошибка.

Он снимает кроссовки и носки.

— Сыграем в босой футбол?

Я быстро скидываю пиджак, закатываю рукава рубашки и разуваюсь.

Дерн под ногами мягкий, и хотя необходимость показать себя с лучшей стороны — как и носить костюм вместо спортивной формы — жутко давит, меня окутывает ощущение дома. Я делаю рывок в зону защиты, и все остальное дерьмо блекнет. Вылет из команды, переговоры по контракту, фейковые отношения, которые больше не чувствуются такими уж фейковыми — все это исчезает в черной дыре под названием «мне сейчас наплевать».

Я там, где мое место.

Тэллон возгласом дает знать, что готов бросать, я разворачиваюсь, но он недооценивает длину моего шага, и я слегка подаюсь назад. Мяч идеальной передачей летит мне в руки, и Тэлон издает победный клич.

Когда я бегу обратно, на лице тренера расцветает широкая улыбка.

— Для своих габаритов ты очень быстрый. Нам нужен именно такой тайт-энд. Наши ребята хороши в блокировке.

— Я могу делать и то и другое. — Не то чтобы я хвастался. Это правда.

— Нет нужды себя рекламировать, сынок. Это мы должны стараться убедить тебя подписать контракт. Готов встретиться с большим боссом?

Я киваю, хотя в этом нет необходимости. Они уже меня приобрели.

***

— Привет, как все прошло? — Голос Ноа одновременно наполняет меня счастьем и вызывает страх.

Я пока не могу сказать ему о своем решении. Хочу еще немного пожить в нашем пузыре, где точное время истечения срока неизвестно. Раньше это было просто то, что по обоюдному согласию рано или поздно должно было произойти. Но теперь все не так. Я переезжаю в Чикаго, что означает расстояние в восемьсот миль между нами.

— Думаю, нормально. Я тут жду посадки на самолет, вот, подумал, позвоню, отмечусь.

Наступает пауза, и я чувствую, что Ноа хочет задать тот самый вопрос, но не позволяет себе этого сделать. А я не хочу на него отвечать. Таковы были условия сделки. Я получаю контракт и уезжаю. И все же, не могу заставить себя произнести это вслух — как будто слова сделают все реальным.