Глава 14

НОА

      Спящий Мэтт меня смущает. Не потому, что я никогда не видел его более умиротворенным, чем сейчас. А потому что, хотя он давно заснул, я все еще лежу и пялюсь. У себя в постели. Потому что сказал ему остаться.

Ага. Так и было.

Мэтт попросил дать ему всего минутку, чтобы прийти в себя, а я ответил: «Останься».

Я захотел, чтобы он остался со мной.

И если раньше я этого не осознавал, то теперь знаю точно: это полная лажа!

— Что я творю? — шепчу сам себе.

— А? — бормочет Мэтт.

Черт. Он явно из тех, у кого чуткий сон.

— Ничего, детка. Спи.

— Хммлергх... — Он притягивает меня к себе мускулистой рукой, и я не сопротивляюсь.

Я не лгал, когда говорил Мэтту, что не могу спать, если в постели не один. Дело не в интимности, хотя, в некотором смысле и в ней тоже, но в основном проблема в том, что мне некомфортно. В круизе мы особо не осознавали, что сближаемся, и я вечно просыпался с приклеенным к себе Мэттом. Тогда и появилось это чувство неловкости. Ну, не именно тогда, когда он меня обнимал. Не хочу на этом зацикливаться. Потому что это может вскрыть банку с наклейкой «Почему я не подпускаю людей близко». А на этот вопрос я в ближайшее время отвечать не хочу. И на те, что закрыты в банках, помеченных как «Проблемы с папочкой» и «Шокирующе низкая самооценка».

Черт, надо поспать. Вполне можно попсиховать утром, когда Мэтт поднимется ни свет ни заря на свою дурацкую тренировку.

Но когда через несколько часов я просыпаюсь, солнечные лучи заливают комнату, а Мэтт все еще крепко меня обнимает. Я его отпихиваю.

— Разве ты не должен быть сейчас внизу, обливаясь седьмым потом?

Мэтт крутит бедрами, и его член толкается мне в спину.

— Для этого мне не обязательно спускаться вниз.

— И впрямь соскучился, а? Я создал чудовище. Как будешь справляться весь сезон?

— Ты слишком большой, чтобы уместиться в моем чемодане.

— Хм-м, зато твои игрушки запросто туда влезут. — От воспоминаний о видеозвонке мой член твердеет, тело само подвигается к Мэтту.

— Не думаю, что их одобрит сосед по комнате. Это если я получу контракт. Вчера вечером я попытался поговорить с Дэймоном о предстоящей встрече, но он велел подождать.

Я поворачиваюсь к Мэтту.

— Это еще ничего не значит.

— Значит, если это произносят с таким видом, будто готовятся сообщить, что у тебя терминальная стадия рака. Потом вмешался Мэддокс и весь вечер держал меня подальше от своего парня. Хотя, возможно, это было связанно с тем, что при каждой возможности я клянчил у Дэймона разрешение уехать домой.

— Все равно, это ничего не значит. Скорее всего, он не хотел говорить о работе там, где каждый мог подслушать.

— Может быть...

— Завтра ты все узнаешь, так что бессмысленно беспокоиться об этом сейчас.

— Тебе легко говорить.

Мэтт прав. Мне легко советовать не беспокоиться, потому что я понятия не имею, каково это — хотеть чего-то так сильно, как Мэтт хочет играть в футбол.

— Знаешь, что у меня на самом деле получается легко? — Я толкаю Мэтта на спину и сползаю вниз по его телу, покрывая поцелуями твердые мускулы. — Отвлечение.

— Такое отвлечение мне нравится. — Руки Мэтта тянутся к моей голове, пытаясь схватить за несуществующие волосы. — Тебе обязательно брить голову? Хотелось бы за что-то держаться.

— Возможно, если будешь хорошим мальчиком, я и отращу волосы.

Мэтт стонет, и мне это нравится. Я сколько угодно могу лгать себе, что делаю это для Мэтта, чтобы он отключил голову, но правда в том, что мне это нужно не меньше. Секс — это то, что я могу. Вот со всем остальным у меня проблема. Мэтт это понимает. Из всех, с кем я был, он — единственный, кто понимает. И не настаивает на большем. Я обхватываю губами член Мэтта, и его спина выгибается дугой.

Мэтт сгребает меня и тянет вверх, стремясь участвовать в процессе, но я качаю головой. Не собираюсь быть эгоистом. Я удерживаю руки Мэтта, и тогда он впивается пальцами в одеяло и отдает мне контроль. Отстраняюсь лишь на секунду, чтобы смочить палец слюной.

— Да, черт, — шипит Мэтт, когда я толкаюсь в его вход.

Я говорил себе, что не буду с ним этого делать. Мэтт заслуживает, чтобы его первый раз был с кем-то лучше меня. Я был полон решимости не заниматься с ним сексом. Но сопротивляться бесполезно. Сегодня я его не трахну, но рано или поздно это произойдет.

Это неизбежно, потому что я недостаточно силен. По крайней мере, когда дело касается одного конкретного футболиста.

Чем больше я провожу времени с Мэттом, тем больше меня беспокоит, что у этого парня нет того самого «числа». Вполне вероятно, что мне никогда не удастся выкинуть его из своей системы.

— Ноа...— Никогда еще мое имя не звучало так хорошо.

Мэтт смотрит на меня так, словно видит во мне не только мешок с деньгами. Никто никогда на меня так не смотрел. Даже друзья. Конечно, отчасти я сам виноват, взяв на себя роль титулованного мудака. Но таков мой способ выживания. Единственный человек, которому я открыл свое сердце, разорвал его на мелкие клочки ради диплома бакалавра и бонуса в пятьдесят тысяч долларов.

Звуки, вырывающиеся из горла Мэтта, когда я сосу его член, отдаются у меня в паху. Хочу, чтобы он кончил, хочу проглотить все до капли, чего обычно не делаю. Мэтт об этом знает и всегда предупреждает, когда уже близок. Дело не во вкусе спермы, а в ее количестве. Оно вызывает у меня рвотный рефлекс. Многим парням это не нравилось, но Мэтту все равно.

Мой палец массирует его простату, а рот трудится над членом, в то время как собственный стояк умоляет о прикосновении, но я держусь.

— Кончаю, — хрипит Мэтт.

Я не отпускаю.

— Ноа...

Я глотаю, наслаждаясь каждой каплей. Горло сжимает спазм, но не настолько сильный, чтобы отстраниться. Я принимаю все и жду, когда Мэтт перестанет содрогаться. И когда он тянет меня к себе, на этот раз я его не останавливаю. Мэтт крепко и долго меня целует, несомненно, ощущая собственный вкус. И стонет мне в рот.

— Ты не обязан был...

— Я хотел...

— Ноа...

О, нет. Не-а. Мне знаком этот тон. Мы не будем об этом говорить.

— Хочу кофе. — Я пытаюсь выбраться из постели, но Мэтт слишком силен. Он тянет меня назад и перекатывается, оказываясь сверху.

— Не так быстро. Впереди весь день, кофе подождет, а мне нужны сутки, чтобы отвлечься. Твоя очередь. — Мэтт соскальзывает вниз, намереваясь вернуть услугу, и я готов принять все, что он предложит.

И мне не придется говорить о том, что на самом деле творится у меня в голове. Полагаю, мы оба отлично умеем находить отвлечение.

***

Ночью воскресенья я вновь не выгоняю Мэтта из постели, и мы снова просыпаемся в обнимку. Мои мышцы ноют, кожа покрыта синяками, оставленными его «карающими» руками и губами, но мне абсолютно все равно.

— Который час? — бормочу я, услышав вибрацию на тумбочке рядом с кроватью.

— Хрен его знает.

— Мы не опаздываем на твою встречу?

— Нет, она назначена на два. — Мэтт наконец дотягивается до телефона. — Это из OTS.

— Ответь.

Мэтт сжимает телефон.

— Что, если они хотят сказать, чтобы я не приходил?

— Если ты не ответишь, это не изменит их намерений.

Телефон замолкает, и Мэтт громко вздыхает. Но через секунду снова раздается звонок. Мэтт пялится на гаджет так, словно тот взорвется, стоит нажать на зеленую кнопку.

Я протягиваю руку.

— Хочешь, я отвечу? Могу представиться твоим ассистентом.

Мэтт нерешительно передает мне трубку.

— Телефон Мэтта Джэксона, — произношу я.

— Ноа? Почему ты отвечаешь на звонки Мэтту? — спрашивает Дэймон.

— Зачем ты ему звонишь, если собираешься встретиться через... — Я смотрю на телефон и проверяю время, — ...четыре часа?

— Тут у нас... ситуация. Мэтт должен приехать немедленно.

Мое сердце ухает вниз, затем подскакивает к горлу. Неужели мы облажались? Неужели кто-то узнал, что мы на самом деле не встречаемся? Я заставляю себя сделать глубокий вдох и не паниковать раньше времени. Не хочу пугать Мэтта, когда он смотрит на меня этим щенячим взглядом.

— Если это плохие новости, то они могут подождать, — возражаю я.

— Это никак не связано с предложением, которое лежит на моем столе. Ко мне пришел парень, который утверждает, что он брат Мэтта.

Мои брови взлетают вверх.

— Брат? Который?

— Говорит, его зовут Джет.

Я отнимаю телефон от уха.

— Джет здесь, в Нью-Йорке.

Глаза Мэтта округляются.

— Что?

— Он не знал, как еще связаться с Мэттом, — доносится из трубки голос Дэймона. — Парень не особенно разговорчив. Только хочет повидаться с братом. Выглядит немного взвинченным. Вы бы приехали поскорее.

— Выезжаем. — Я заканчиваю разговор и бросаю телефон на кровать.

Мэтт начинает натягивать одежду, но я его останавливаю:

— От нас разит сексом. Нам нужно в душ.

— Ладно, — соглашается Мэтт.

Мы принимаем самый быстрый душ в истории, затем я вызываюсь сесть за руль, потому что Мэтт двигается на автопилоте. Я так и слышу, как в его голове роятся вопросы «Почему мой брат здесь?», «Что случилось?», «Как я могу это исправить?».

— Джет — это тот брат, которому девятнадцать, или тот, которому двенадцать?

— Ты помнишь возраст моих братьев?

— Не смотри на меня взглядом инквизитора. Просто случайно запало в голову.

Мэтт смеется.

— Джетро — тот, которому девятнадцать.

— В каком он колледже?

— Ни в каком. Я предложил оплатить его обучение после школы, но он вознамерился стать музыкантом.

— Так он приехал из Теннесси без предупреждения? Почему не позвонил?

— Вряд ли у него есть мой номер. Родители ясно дали понять, что мне больше нет места рядом с братьями и сестрами. Они даже исчезли из Фейсбука. Предки меня заблокировали. Я создал поддельный аккаунт и отправил всем запрос, но они так его и не приняли. Справедливо, наверное. На самом деле мне бы не хотелось, чтобы они добавляли в друзья кого ни попадя. Да и родители, скорее всего, проверяют их странички.

— Это совсем уж крайность.

— Нет, это просто родители-гомофобы.

— Как думаешь, зачем Джет хочет с тобой встретиться?