— Без понятия. Он приложил столько усилий, не имея никаких гарантий, что сможет до меня добраться. Не хочу делать поспешных выводов, но, боюсь, случилось что-то плохое.

Я не произношу этого вслух, но кое-что хорошее в этом все-таки есть: Мэтт больше не психует из-за предстоящей встречи.

Когда мы входим в приемную OnTrack Sports, навстречу встает худенький, но подтянутый паренек в футболке и узких джинсах. Мой взгляд тут же выхватывает замысловатую татуировку, покрывающую всю его правую руку. У Джета длинные растрепанные волосы того же оттенка, что и у Мэтта. Рядом с ним на полу спортивная сумка и мягкий футляр для гитары. Если бы Мэтт не рассказывал, что его брат музыкант, я бы просто прошел мимо. Он симпатичный, но на Мэтта совсем не похож.

— Джетро. — Мэтт тянется, чтобы обнять парня, но в последний момент, передумав, отстраняется. — Что ты здесь делаешь?

Джет же, наоборот, без колебаний заключает брата в объятия.

— Привет, бро!

— Что случилось? — спрашивает Мэтт.

— А ты как думаешь? То же, что и с тобой.

— А?

Если Мэтт не догадывается, что его брат — гей, я ставлю под серьезное сомнение его гей-радар.

— Я абсолютно и полностью гей, чувак.

Челюсть Мэтта падает. Он до того очарователен, что я начинаю смеяться.

— С каких это пор? — спрашивает Мэтт.

— Эм-м, не знаю, на сколько ты в курсе научных исследований на эту тему, но я вполне уверен, что был им всю жизнь. Но ты, наверно, имеешь в виду, когда я это понял или когда открылся. Мне было четырнадцать, я увидел тебя, целующимся с парнем, когда ты думал, что дома никого нет, и...

— Ты за мной шпионил? — Говор Мэтта становится таким же явным, как у Джета.

Ага, он мне все еще нравится.

— Я не какой-то там извращенец. Просто вошел, увидел и выбежал обратно. А потом понял, что целоваться с парнем — вполне себе вариант. До того дня я даже не задумывался об этом. Кроме того, мы бы оба оказались в дерьме, если бы я что-то сказал. Кстати, этот парень женился. На женщине. Но могу поклясться, что видел его страничку в Гриндре. У него же татуировка на ребрах, так?

Мэтт встречается со мной глазами, но сразу же отводит взгляд.

Джет, ничего не замечая, продолжает разглагольствовать:

— А насчет каминг-аута, это произошло два дня назад, во время семейного ужина. Родаки завели свою обычную шарманку, хотя с тех пор, как ты открылся, все стало в сто раз хуже. Шар все рвалась пообщаться с репортерами, которые вечно рыщут вокруг, потому что ей хочется денег, но мама с папой разозлились. Начали проповедь на тему «гореть геям в аду», что нам всем стоит делать вид, что ты никогда не рождался и не существовал. Что нельзя разговаривать с чертовыми писаками и позорить семью. Бла-бла-бла. Меня это все достало, я сорвался с места. Когда они спросили, куда я собрался, я ответил: «Пойду себя подожгу».

Мэтт фыркает.

— Ты этого не сделал...

— О, еще как сделал. Если честно, думал, они не настолько умны, чтобы понять, что я имел ввиду. Может, надо было выдать это за шутку, но я не мог больше врать. Отец дал мне пять минут, чтобы собрать манатки и свалить.

— Извини, — вмешиваюсь я, — ты не мог бы вернуться к части про репортеров?

Взгляд Джета встречается с моим, затем скользит по моему телу.

— А, ты же бойфренд, да? Сын сенатора. Явно важная шишка. — Джет протягивает руку, и я ее пожимаю.

Затем он поворачивается к Мэтту:

— Бунтовать, так с размахом, а? Мало того, что гей, так еще и с темнокожим бойфрендом, — смеется он. — Видел бы ты лица мамы и папы, когда они увидели это в новостях. Потрясающее зрелище.

— Так что насчет репортеров? — снова напираю я. Если они теперь охотятся за семьей Мэтта, это совсем нехорошо.

— Вам, парни, не о чем беспокоиться, — заверяет Джет. — Мама и папа ничего не скажут. Если кто и будет болтать, так только Шарлин. Она явно на грани, да и жизнь в трейлере ей осточертела. Шар нужны деньги, а эти ребята предлагают целую кучу. Один из них подошел ко мне в баре, где я играю, и предложил десять кусков за эксклюзив.

— И что ты ответил? — спрашиваю я.

— А ты где-нибудь видел статьи о моем брате, где ссылаются на меня как на источник? Я что, так похож на стукача?

Именно об этом и говорил Дэймон.

Мэтт обводит взглядом небольшой офис и тихо произносит:

— Можешь сбавить тон? Моя карьера в руках этих людей.

Джет вскидывает руки в притворной капитуляции.

— Зачем Шарлин нужны деньги? — спрашивает Мэтт. — Я же вам их высылаю.

Джет выглядит смущенным.

— Хм, нет, бро, не высылаешь.

— Что? — ревет Мэтт. — Я перевожу родителям восемь тысяч в месяц. С тех пор, как меня задрафтовали.

— Мы не видели ни цента из этих денег, — возражает Джет.

Я четко вижу момент, когда в мозгу Мэтта щелкает, и все становится на места.

— На что, черт возьми, они тратят столько денег? — спрашивает Мэтт.

— Частенько навещают ипподром. Типа, каждый день. Папа вышел на пенсию, как только ты попал в НФЛ, но...

— Он сказал, что потерял работу.

— Ты серьезно так наивен? — любопытствует Джет.

Мэтт стискивает зубы, его челюсть каменеет. Мне безумно хочется потянуться к нему, но тут открывается дверь офиса, и я отступаю.

— Ну что, закончили с воссоединением семьи? — спрашивает Дэймон. — Мы получили предложение для Мэтта.

Теперь мне ясно, что имел в виду Мэтт, говоря, что Дэймон не в восторге. В его словах ни тени энтузиазма или радости.

— Хочешь, пойду с тобой? — спрашиваю я.

Мэтт качает головой.

— Можешь остаться здесь с Джетро?

— Джет, — поправляет его брат. — Сколько раз просил называть меня Джетом.

— Прости, Джей-Джей, — отзывается Мэтт.

— Так еще хуже, — ворчит Джет.

Мэтт целует меня в щеку, прежде чем зайти в офис, и от меня не ускользает шок на лице Дэймона, но с этим я разберусь позже. Скажу, что Мэтт поддерживает видимость. Ради брата. Насколько мне известно, так оно и есть.

Джет сидит на диване рядом со своей гитарой и бросает на меня взгляды.

— Значит, Джей-Джей?

— Даже не начинай.

— Джетро Джэксон. Звучит как кантри-певец.

— Мы живем где-то в часе езды от Нэшвилла. Чего ты ожидал?

— И... тебе нужно где-нибудь остановиться?

— Ага. Надеялся перекантоваться у Мэтта, но, если таблоиды не лгут, придется остаться у тебя.

— Собираешься следовать за ним, куда бы ни привел контракт?

Меня совсем не касается, что будет делать этот паренек, но фраза Дэймона о том, что для Мэтта есть предложение, заставила спроецировать на Джета то, что беспокоило меня самого.

Я больше никогда не увижу Мэтта, если только по новому контракту он не останется в Нью-Йорке или где-то еще на Восточном побережье. От мысли, что, возможно, Мэтт переедет на другой конец страны, мне становится дурно, и я понимаю, что не хочу, чтобы он уезжал.

— Пока не определился с планами, — отвечает Джет. — Найду работу или попытаюсь нанять себе агента. Может, если придется, последую за Мэттом, но не хочу сидеть у него на шее, как наши долбаные родаки.

— Мы с Мэттом поможем тебе всем, чем сможем.

Джет прищуривается, и через секунду до меня доходит смысл собственных слов. У меня сегодня что-то не то с головой. В ней рождаются фантазии о всяком нереальном дерьме. А понятие «мы с Мэттом» — нереально.

Результат сегодняшней встречи может поставить окончательную точку. Мне нужно отвлечься.

Я поворачиваюсь к Джету.

— Расскажи мне свою историю.