Внезапно дерево сдвинулось, и нога соскользнула. Лодыжка оказалась зажатой между землёй и стволом. Девочка вскрикнула. Она осторожно попыталась освободить ногу, но та накрепко застряла. Мэгги села и изо всех сил надавила на бревно.

Оно даже не шелохнулось.

Девочка беспомощно задрожала и, поняв, что дерево никак не сдвинуть, перестала сдерживать слёзы. Оно было слишком большим. Хорошо хоть не больно. Мэгги была вся холодная и, кажется, ничего больше не чувствовала. В миллионный раз она пожалела, что рядом нет папы, который бы всё исправил. Он всегда всё исправлял.

Опустившись обратно на землю, Мэгги прижалась щекой к траве и закрыла глаза. Снова и снова она желала, чтобы папа её нашёл.

***

Моргнув, Джейсон поднял голову и смахнул со щеки щепку. Он лежал на земле, Бен прижимался сзади, и…

Мэгги.

Зажмурившись, он напрягся, снова окунувшись с головой в горе, и почувствовал себя открытой кровоточащей раной. У него ничего не осталось. Он был ничем и никем. Это конец. Мир превратился в чёрный туннель, из которого никогда не выбраться.

Джейсон не справился. Он должен был обеспечить безопасность своей малышки.

Он молился проснуться, чтобы этот ужасный кошмар закончился. Чтобы Мэгги была рядом, у входа в палатку, щекотала его ногу и называла лентяем.

Невозможно поверить, что он больше никогда её не увидит. Но Джейсон до сих пор дышал. Планета продолжала вращаться по своей орбите… судя по солнцу, которое выглянуло из-за проплывавших облаков. С наступлением полудня погода наконец прояснилась.

Почему?

Почему мир до сих пор живёт? Почему Джейсон тоже не умер? Он должен был. Мэгги была всем. Почему он ещё дышит, а сердце продолжает биться? Он должен быть мёртв.

Перед глазами раз за разом вставала картина: ухмыляющийся Харлан Браун, изображавший, как перерезает Мэгги горло. Понимала ли она, что происходит? Было ли ей больно? Сколько времени прошло прежде чем…

Нет. Нет-нет-нет.

Рука под ним затекла, и Джейсон медленно высвободился из объятий Бена. Тот пристроился сзади и теперь глубоко дышал. Его лицо было измождённым. Джейсон плакал, пока не уснул, и Бен, видимо, тоже обессилил.

Поднимаясь на ноги, Джейсон споткнулся и подвернул лодыжку, но боли не было. Он глянул на освещённые солнцем деревья, открывавшееся клочок за клочком голубое небо, и понял, что внутри всё онемело. Зашуршав листьями, подул прохладный ветерок, и Джейсон поёжился. Часть его хотела опуститься обратно на землю и прижаться к Бену… хотелось вернуться в крепкие объятия мужчины, услышать его глубокое нежное бормотание, почувствовать, как пахнет его кожа хвоей.

Возможно, дело было в деревьях вокруг, но хвойный запах теперь всегда будет напоминать Джейсону о Бене.

Обхватив себя руками, парень глянул налево, потом направо, словно искал ответ. Будто каким-то образом там могла появиться Мэгги, целая, настоящая и невредимая.

Что-то у ног зашуршало, и Джейсон заморгал, уставившись на совершенно белые… страницы? Наклонившись, он коснулся бумаги дрожащими пальцами. А затем выпрямившись во весь рост, прижал один лист к бедру и машинально его расправил.

Увидев собственный рисунок, он резко выдохнул, словно от удара в живот. Там была Мэгги с Беном на Дороге к солнцу: рейнджер стоял на коленях и указывал пальцем на что-то в долине, а Мэгги рядом с ним в своих слишком коротких брюках-капри, наклонив голову, смотрела в том же направлении. Джейсон нарисовал обоих в основном со спины, едва очертив их лица с сияющими глазами.

Сквозь невыносимую боль скорби внутри начала проявляться ярость, заполняя всё подобно реке позади, врезавшейся в камни и вгрызавшейся в твёрдую землю.

Сжав кулаки и снова скомкав бумагу, Джейсон почувствовал острое желание завыть на луну и разорвать Харлана Брауна на куски собственными руками. Хотелось вгрызаться в ублюдка, пока не покажутся его кости, пока кишки поганца не вывалятся на землю.

Взгляд Джейсона заметался, как у неприкаянного, ноги грозили отказать от невыносимой душевной боли.

И тут он увидел её.

Она спокойно лежала на земле рядом с Беном. Джейсон перевёл взгляд на неподвижное приятное лицо мужчины, и сделал шаг, потом другой.

Нагнувшись, парень зажал в ладони винтовку. Та оказалась тяжелее, чем он предполагал, но этот вес почему-то успокаивал. Бен продолжал спать в тени навеса. Джейсон не винил рейнджера. Тот и так сделал больше, чем ожидалось.

Теперь Бен мог отдохнуть. Он был в безопасности, он это заслужил. Губы Джейсона горели от желания наклониться и поцеловать мужчину снова, хотя бы раз.

Если они когда-нибудь снова встретятся, Джейсон скажет, как он ему благодарен. А пока, снова разгладив рисунок, парень засунул листок под навес у головы рейнджера — он надеялся, что мужчина разглядит благодарность в мазках угольного карандаша.

Сжимая винтовку обеими руками, Джейсон тихо двинулся в сторону, куда сбежал Браун. Отойдя на приличное расстояние, парень решил: остаётся только одно — его сердце жило теперь только местью.

Затем Джейсон побежал.