- Мы должны попасть внутрь.

Максин моргнула.

- Что? Ты не в своём уме? Я думала, видения сказали, что наша жизнь в опасности?

- Они так и сказали. Но жизнь ребят тоже. Мы не можем просто так их бросить.

- Они просто издевались над нами прямо в лицо!

- Только не Робби. Он милый мальчик, я бы никогда себе не простила, если бы мы не попытались его вытащить.

Максин смотрела в землю, слёзы текли всё чаще.

- Не могу поверить, что Дэнни сказал такие вещи.

- Это не он, Макс. Не совсем. Он находится под чарами этой проклятой ведьмы. Мы всё ещё можем их вытащить, но сначала нам нужно добраться до Робби. Если мы сможем убедить его, возможно, он поможет нам убедить других.

Максин посмотрела на дом, как будто это был медведь гризли, готовый к прыжку. Страх схватил её за горло своими гигантскими руками.

- Как, чёрт возьми, мы туда попадём?

- Посмотри на эти торчащие выступы. Мы можем взобраться по этой стороне дома. Это будет как стена для скалолазания в спортзале.

- Ненавижу эту стену.

- Мы должны это сделать, Макс. Мы не можем оставить Робби здесь.

- Ты видела, как закрылась эта дверь?

- Да, я видела.

- Это были не они. Это была она, не так ли?

- Я думаю, что да. Она услышала, как мы плохо о ней говорили, и прервала нас.

Максин закусила губу.

- Похоже на предупреждение.

- Думаю, это так. Но мы не можем позволить ей напугать нас.

- Почему нет? Может быть, это единственное предупреждение, которое мы получим.

- Послушай, если мы пойдём домой и ребята умрут, ты действительно сможешь смириться с тем, что мы не сделали всё, что могли?

Максин выдохнула, долго и медленно, и вытерла последние слёзы.

- Нет. Я так не сделаю. Начнём лезть. Просто пообещай, что будешь рядом со мной.

Они относительно легко продвинулись по стене дома, обе девушки были молоды и здоровы. Кайла поднималась первой, Максин за ней, каждая из них делала осторожные шаги, чтобы сохранить тишину. Ближайший клён царапал своими ветвями стену дома, заглушая тот небольшой шум, который они производили. Когда они подобрались к окну второго этажа, оно было приоткрыто, и в качестве барьера оставалась только ширма. Кайла заглянула внутрь, но увидела только иссиня-чёрные тени, раскинувшиеся на пустой неубранной кровати. Она вынула из кармана ключи от машины, одним из них прорезала ширму, затем протянула руку и потянула, сгибая рамку. Ширма отскочила. Она положила обе руки на подоконник, вылезла через окно и рухнула в тёмную комнату. Она присела, позволяя глазам привыкнуть. Позади неё пролезла Максин и подползла к ней.

- Мы одни?

- Я так думаю.

- Смотри, - Максин указала на комод, где лежал рюкзак Робби. - Нам повезло. Это должна быть его комната.

- Но где он? Они сказали, что он спит.

- Может, они солгали? Или, может быть, он встал, чтобы сходить в ванную?

Окно позади них опускалось так медленно, что они этого не заметили. Беззвучно замок встал на место сам по себе.

- Должны ли мы его поискать?

Кайла не ответила. Кто-то другой сделал это за неё.

- Ты его не найдёшь.

Это был женский голос, хриплый, устрашающий. Максин захныкала и схватила подругу за руку. Кайла взяла её и огляделась по комнате, не видя ни движения, ни тёмных силуэтов. Бестелесный голос, казалось, доносился сразу со всех сторон, кружась, как хищник. Девочки подошли ближе, сбившись в кучу в поисках укрытия.

Голос прервал тишину.

- Он внутри, с нами.

Каким-то образом Кайла собралась с духом.

- Отпусти его, Хэйзел.

Воцарилась тишина, и Кайла знала, что шокировала ведьму, опознав её. По ней прошла волна уверенности.

- Он отдал себя мне, - сказала Хэйзел. - Я владею им.

- Ты не можешь владеть им.

- Теперь он один из моих мальчиков!

Голос был влажным, словно бульканье было в хриплом горле. С каждым словом комната слегка пульсировала, стены, словно грудная клетка спящего существа, дышали.

- Чего ты хочешь? - спросила Кайла.

- То же самое, чего хочет каждая девушка - любви, обожания, преданности. Я хочу мальчиков. Всех мальчиков, которых папа мне никогда не позволял.

- Разве у тебя уже не хватает душ?

- Никогда не бывает достаточно; особенно девственников. Вы с Робби такие чистые и невинные. Твоя восхитительная целомудренность меня радует.

В центре комнаты загорелся розовый свет, расцветающий, как капля крови в луже дождя. Его ядро ​​стало ярче, и комната залилась мерцающей жвачкой, словно дискотека. В нём было душное тепло, как если бы он превратил спальню в гигантское лоно, и у Кайлы возникло внезапное желание лечь и подчиниться Хэйзел, но она боролась с этим, зная, что ведьма пытается убаюкивать её с помощью чёрной магии.

- Ты не можешь взять меня!

- О, конечно же, я могу. Твоё тело сослужит мне хорошую службу. Мальчики не смогут устоять перед созревшей блондинкой-девственницей.

- Ни за что. Может быть, Робби отдал себя тебе, но я не собираюсь. А теперь отпусти его.

Смех Хэйзел был искажённым.

- Он хочет быть здесь со мной.

Свет усилился, и перед ними появилась тень. Это была форма женщины, гораздо более сладострастной, чем была Хэйзел, когда они встретили её. Кайла знала, что это, должно быть, взрослое тело Хэйзел, хотя и не могла разобрать лицо.

- Ты обманула его, - сказала Кайла. - Ты соблазнила его, не так ли? Он не понимал, что ты на самом деле имела в виду, когда отдавал себя тебе. Он просто хотел потрахаться.

Волосы пышного силуэта взметнулись, и горячий ветер прокатился по щекам Кайлы. Волосы Хэйзел спутывались, становились гуще и длиннее, напоминали косы или дреды. Кайла ахнула. Голова ведьмы кишела гладкими щупальцами цвета фуксии и шипящими змеями. Щупальца имели острые, похожие на бритву зубы, щёлкающие, как измазанные слизью медвежьи капканы. На теле Хэйзел были глубокие порезы в форме звёзд, лун и других символов, из которых просачивалась кровь, ставшая пурпурной от света. Максин закричала, и Кайла надеялась, что это привлечёт внимание Джо и Дэнни, чтобы они вошли в комнату и своими глазами увидели этот кошмар. Может, это выведет их из транса? Лицо Хэйзел появилось в центре этого цвета фуксии. Оно было более зрелым, лицо красивой женщины, лицо модели. Её улыбка была острой, а глаза светились жутко, как у зверя в свете фар грузовика. Она была кошачьей и экзотической, что-то не из материального мира.

- Робби мой! - она взвыла. - А скоро Джо и Дэнни будут целиком и полностью… мои, мои, мои!

- Нет! - воскликнула Максин. - Только не Дэнни! Он мой парень, сука!

Порыв отбросил их назад, раскидывая по полу, словно обломки. Комод содрогнулся, и вещи Робби с грохотом упали на пол, а стены колыхались и вздымались, раздуваясь, как беременные животы, и лица начали появляться под ними, пробиваясь наружу. Они плыли за тонкой пеленой стены, но их черты были резкими и характерными. Их было множество, одни улыбались, а другие разлетелись в беззвучном крике. Деревянный пол начал растягиваться и скрипеть, когда армия призрачных рук через дерево взбиралась на икры Хэйзел, лаская и поклоняясь алтарю её вагины.

- Видишь, как они меня обожают? - спросила она. - Вы, маленькие девочки, ничто по сравнению со мной. Я богиня. Ваши драгоценные мальчики почувствовали моё прикосновение, смаковали мои удовольствия, и теперь, когда они это сделали, вы не сможете их удовлетворить.

- Тебе не нужно больше рабов, - сказала Кайла.

- Дело не в том, что мне нужно. Дело в том, чего я хочу. И я хочу этих мальчиков. Я хочу всех мальчиков. А ты, моя маленькая принцесса-девственница, приведёшь их мне.

Кайла снова почувствовала побуждение подчиниться. Розовая аура вокруг неё успокаивала и как-то возбуждала. Часть её хотела войти в сияние и упасть на колени перед богиней. Она крепче держала Максин за руку, чтобы не терять её в реальности. Ей пришлось бороться с этой чёрной магией.

- Я могу забрать твоё тело, - сказала Хэйзел. - Так же, как я взяла эту шлюху, Линду. Я могу вырвать твоё драгоценное сердечко, принцесса. Но было бы намного приятнее, если бы ты просто впустила меня. Я могу показать тебе экстаз, превосходящий всё, что ты могла бы испытать в этом мире.

Кайла стиснула зубы, прошипев одно слово:

- Нет…

- Да. Ты знаешь, что хочешь, чтобы я взяла верх. Я могу дать тебе всех мальчиков, которых ты хочешь, всю любовь, в которой ты нуждаешься. Тебе больше не придётся беспокоиться о том, что ты неуклюжая девственница. Впусти меня, Кайла. Позволь… мне… войти!

Зрение Кайлы затуманилось, так как её сердцебиение замедлилось. Что-то заскользило по гребням её позвоночника, заставляя её мышцы расслабиться. Её соски затвердели, у неё текли слюнки. Улыбка появилась на её лице, когда её охватила эйфория, и Максин схватила её за плечи и сильно встряхнула.

- Кайла! Нет! Выходи из этого!

Она вышла из задумчивости, и когда Хэйзел подошла к ним, Максин потянула Кайлу за руку, и они побежали к дверному проёму. Максин распахнула его, и они вывалились в холл. В его стенах шевелились странные вещи. Из гипсокартона высовывались лица, одни насмехались со злобной ухмылкой, другие, казалось, взывали о помощи или побуждали их бежать. Сверху на них, как снег, падали кусочки чего-то с потолка, когда появились бледные руки, освещённые только лунным светом, лившимся через шестифутовое окно в конце холла. Розовый свет из спальни начал распространяться в коридор, преследуя их, медленно превращая коридор в разноцветный кошмар. Они побежали, стуча в двери, прося помощи Джо и Дэнни, хотя и не знали, на чьей они стороне. Древесина дверей казалась теперь слабее, липкой и гнилой, и они раскалывались и разлетались при каждом ударе. Чья-то рука схватила Кайлу за лодыжку, а другой ногой она наступила на неё. Пол кишел живым.

- Боже мой! - сказала Максин, и Кайла подняла глаза.

Из-под пола в конце коридора показалась голова Линды Лелэйн, плывущая по твёрдой древесине, как плавник акулы, разделяющий коричневое море. Голова хихикала, глаза Линды сияли, как рубины на солнце. Зубы у неё были рядами змеевидных клыков, а нос отсутствовал. По мере того, как она приближалась к ним, её появлялось всё больше и больше. Её груди были опухшими и в синяках, а из сосков текла чёрная кровь, которая залила всё её тело. Её пупок представлял собой зияющую рану, открывающуюся и закрывающуюся, как второй рот, и она ступала сломанными, искривлёнными ногам, ступни были вывернуты назад на сломанных лодыжках, колени подогнулись, а бёдра вздулись от отёка, заставляя её двигаться как паука.