ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Пока Кайла и Максин пытались сбежать от преданных Хэйзел, Хэйзел набирала новых. Она была повсюду в доме, во многих местах одновременно, поэтому, пока она и её прихожане охотились за девушками, она также находилась в главной спальне с Джо и Дэнни, продолжая их соблазнение.
Она заставила воцариться в комнате тишине, несмотря на хаос за её пределами, так что только она могла слышать чудесную музыку двух девочек, кричащих от ужаса. Она улыбнулась теперь, когда всё шло своим чередом, несмотря на очевидное вмешательство видений и проклятых теней-душ, которые по праву принадлежали ей, как и эти два мальчика, которым вскоре предстояло стать такими же. Всё, что им было нужно, это ещё немного уговоров, ещё немного завораживающей эротики.
Все были обнажены. Дэнни был прижат к её спине, а она прижалась к лицу Джо. Их молодая плоть была такой упругой и гладкой; это наэлектризовало её чувства, наполнив её силой их зарождающегося желания. Руки футболиста были сильными, а руки хулигана хорошо знали женское тело и творили магию самостоятельно. Одна эрекция прижалась к её лобковому кусту, а другая скользнула к её ягодицам. Их губы жевали её шею и грудь, их горячее дыхание напомнило ей о смертной форме, которую она давно покинула.
Сначала они ревновали, особенно Джо. Он перешёл в наступление, когда увидел Дэнни в комнате. Хэйзел это понравилось. Дэнни перешёл в оборону. Его одержимость росла быстрыми темпами. Мальчики были на грани драки, когда она оказалась между ними. Потребовалось некоторое убеждение, чтобы уговорить их, что её достаточно, чтобы удовлетворить их обоих, и если они захотят её, им просто придётся поделиться, потому что она желает каждого из них и не согласится ни на что меньшее.
У неё должна быть и та девственница. Другая девочка была слишком доступной. Но мальчики были её приоритетом, и теперь она перемалывала их, наказывая папу, пристыжая его в его собственном доме, смачивая члены, натирая мошонки, жуя соски и облизывая задницы. Глубина её разврата не переставала волновать её. Она не могла насытиться грехом. Ей хотелось всё больше и больше, и теперь, когда её мать понимала, кто на самом деле главный, не будет конца её растущему гарему, не будет предела её армии гибкой молодой плоти.
Он был в стенах.
Робби понимал это, несмотря на то, что это было невозможно. Он двигался сквозь них, как будто плыл по зыбучим пескам, корчась в состоянии сознания, напоминающем сон. Он не ощущал своего тела, и у него было странное чувство, что кто-то отнял его у него. Он также чувствовал, что теперь его уводят из дома. Лес за домом манил его, скрежет ветвей деревьев и шелест кустарников давали лесу голос, который звал его по имени и велел присоединиться к остальным.
Но в этих стенах были и другие. Он был здесь не один, но он не умел общаться. Всё, что он мог сделать, это плавать, пытаясь лучше понять, что произошло, что всё ещё происходит.
Он вспомнил, как занимался любовью с Хэйзел и как сладко это было - долго и медленно, Робби не кончил преждевременно, как он боялся. Он поверил в этом больше Хэйзел, чем себе. Она контролировала секс и знала, как заставить его продержаться, замедляя и успокаивая его, когда он был слишком возбуждён. Её тело было похоже на перевязку для раны, которая у него была всю его жизнь, и потерять девственность с ней было так хорошо, что он чуть не заплакал от красоты этого, зная, что момент навсегда останется внутри него, сияя, как солнечный свет на летнем озере. Он вспомнил, как на него накатила глубокая сонливость, как только их занятия любовью закончились, и ногти Хэйзел, скользящие вверх и вниз по его спине, убаюкивали его. Он прижимался к ней, как младенец, и не чувствовал стыда, когда нежно стонал в её грудь, поддаваясь глубокому тёмному сну.
Теперь внутри дома были только бесконечные пещеры и страх, что это не сон. Это казалось слишком реальным, слишком подробным. И он чувствовал себя полностью осведомлённым. Не было никакой перспективы выхода из тела или наблюдения в качестве третьего лица, которое он часто чувствовал во сне. Присутствовали все его сознательные желания и тревоги, и страх, который он сейчас испытывал, был выше любого кошмара. Это было чистым и правдивым, худшим страхом, который ему когда-либо приходилось чувствовать, и когда он летел сквозь стены, как пыль, он чувствовал болезненную, пустую панику, пронизывающую любую форму, которую он принял и теперь был пленником.
Лес манил.
Он должен был найти к ним свой путь.
Dodge взревел, когда Кайла прижала педаль к полу, прохладный ветер трепал её волосы, слёзы текли из её глаз, как проливной дождь. Её тело всё ещё тряслось, и она изо всех сил пыталась удержать руль прямо. Её разум мчался даже быстрее, чем машина, заставляя её кричать, когда она направлялась к полицейскому участку.
Образ испуганной Максин, когда лица в бассейне затащили её в воду, промелькнул в голове Кайлы, как брызги кислоты. Она потянулась к своей подруге и схватила её за руки, но призрачные люди одолели её, и мокрые конечности Максин выскользнули из её рук. Тем не менее она пыталась, встав на четвереньки на край бассейна, не заботясь о собственной безопасности. Пока Максин кричала голубыми пузырями под водой, Кайла бросила руки в темноту, потянувшись, но ничего не схватив, как будто Максин теперь была просто дымом и тенью, точно так же, как лица, которые схватили её. И по мере того, как Максин погружалась глубже в бассейн, лица отодвигались от неё, когда силуэт молодой женщины, порхая через сферу лазурного света, уцепился за Максин, утаскивая её вниз, как якорь. Глаза женщины загорелись, несколько мокрых рук выросли из её боков, словно новорождённые акулы, обволакивая Максин, пока Хэйзел затаскивала её всё глубже и глубже в бездонный бассейн, пока больше не было на что смотреть.
Кайла почти нырнула за ней, но призрачные люди приближались, поднимаясь снизу, как зомби. И вот она встала и побежала к входной двери. Она даже не стала терять время, пытаясь её открыть; она просто побежала на полной скорости, врезавшись в дверь, заставив её слететь с петель, когда она упала во двор. Она бросилась в темноту вдоль дома и села в машину так быстро, как только могла.
Теперь она мчалась в город, желая, чтобы солнце взошло, хотя было только за час. Она полагала, что полицейский участок будет работать круглосуточно. В этом и был их смысл, не так ли? Но она просто не была уверена.
«И что ты им скажешь?»
Она определённо не могла сказать, что в усадьбе Сноуденов была ведьма, которая соблазняла её друзей и забирала их души. Они бросили бы её в психушку, и пока она раскачивалась бы в мягкой комнате, Хэйзел забрала Джо и Дэнни, как она забрала Робби… а теперь и Максин.
Но ей пришлось бы привлечь взрослых. Ей нужна была полиция. Как ещё она могла пережить ужасы, которые видела в этом адском доме? Хэйзел была намного сильнее, чем она думала. Если Кайла собиралась вернуться туда, ей нужна была помощь и какой-то план. Видения предупредили её, но не дали ей знаний или инструментов, необходимых для борьбы с ведьмой. Она подумала о том, чтобы вернуться к тропам, когда рассвело, чтобы получить ещё один шанс поговорить с ними. А пока придётся ехать в полицию.
«Я могу сказать им, что Линда Лелэйн была там, а Максин заперта где-то в доме», - подумала она.
Хэйзел забрала обеих девочек. Линда уже некоторое время пропала без вести, и Максин скоро тоже пропадёт. Если бы она могла привести их к чему-либо, что могло бы означать, что замешан дом, она могла бы заставить их обыскать это место, даже выпотрошить его, и тогда Джо и Дэнни должны были бы уйти, не так ли? Она надеялась, что мальчики не будут восприняты в качестве подозреваемых в исчезновениях, но ей придётся пойти на такой риск. Она знала, что они не виноваты перед Максин, и хотела верить, что они не имели никакого отношения к тому, что случилось с Линдой, но, учитывая их состояние с промытыми мозгами, всё было возможно. Если бы она не поторопилась, они были бы потеряны навсегда, и не было бы никакого способа вернуть Робби, если он вообще был.
«Просто приведи туда полицию», - подумала она.
Теперь дом был практически в руинах. Проклятая лестница сгорела. Копы увидят это и позвонят миссис Сноуден и вернут её из поездки. Если мальчики ещё не исчезли так, как Робби, то, возможно, полицейские увидят, как странно они ведут себя, и смогут получить от них информацию, касающуюся Робби.
Она проехала мимо ратуши и припарковалась на улице. Подойдя к полицейскому участку, она накинула пальто на себя, чтобы защититься от ночного холода. Когда она добралась до станции, она увидела, что свет включён, и вздохнула с облегчением.
«Кто-нибудь может мне помочь. Кто-то должен».
Станция служила местной тюрьмой и была открыта круглосуточно. Кайла никогда раньше не заходила внутрь, и, войдя, сразу привлекла всеобщее внимание. Двое полицейских подняли глаза от своих столов, а вдоль стены на скамейке сидели трое грязных на вид мужчин в наручниках, злобно глядя на неё, как городские хищники. Она отошла от них как можно дальше и подошла к стойке, где чернокожая женщина-офицер смотрела на неё стоическим взглядом.
Кайла изо всех сил старалась сдержать панику. Она пыталась придумать, что сказать, но не могла подобрать слов. События вечера пронеслись в её голове, как разряд молнии, затуманивая её мысли.
- С тобой всё в порядке? - спросила её офицер.
Кайла отрицательно покачала головой.
- Ты можешь сказать мне, что не так?
Кайла смутилась, когда её губы скривились, а из глаз потекли слёзы, но она ничего не могла с собой поделать. И как только дамба прорвалась, она начала рыдать, из-за чего офицер вышла из-за угла и положила руку ей на плечо.