Он перевернул меня так, что я оказалась сверху, а его большие руки смогли проникнуть мне под топ.
— Как же я хотел дотронуться до тебя, Несс. До каждого сантиметра твоего тела. Так что теперь моя очередь.
Его руки прошлись по моей спине, бокам и изгибам талии, после чего продолжили своё путешествие наверх. Его большие пальцы коснулись моего живота, грудной клетки, нижней части груди и задержались на моих сосках. От его прикосновений мои согнутые руки начали так сильно трястись, что я чуть не упала на него. Он оставил дорожку поцелуев от моего подбородка и до впадинки между ключицами.
Я застонала. Так громко, что засмущалась. И не один раз.
Он снова накрыл своими губами мои губы, заглушив все последующие звуки, после чего его пальцы снова начали опускаться.
— Ты идеальна, чёрт побери, — пробормотал он рядом с моими губами.
Его слова стали для меня последней каплей. И не в романтическом смысле.
Я начала плакать. Сотни слёз потекли из моих глаз.
Если бы он знал, что я сделала с его отцом, вряд ли он бы считал меня такой уж идеальной.
Он не захотел бы меня целовать.
Он не захотел бы касаться меня.
— Эй.
Он перевернул меня на бок, после чего провёл костяшками пальцев по моим мокрым щекам.
— Эй. Что случилось?
У меня из груди и изо рта вырвались неистовые рыдания. Я прижалась тыльной стороной руки к своим губам и укусила себя за кожу, чтобы замолчать.
Он завёл прядку волос мне за ухо.
— Скажи мне, что происходит.
Слова вертелись на кончике моего языка, но я молчала. Я не могла рассказать ему.
Я попыталась отвернуться от него, но он заставил меня посмотреть на него.
— Ты тоже думаешь, что моя мама изменила отцу? — сказала я хрипло.
Дело было не в этом, но это волновало меня почти так же сильно.
Его напряжённое лицо расслабилось, и он выдохнул.
— У тебя его ямочки. И его улыбка.
Разве ямочки и улыбка были признаками генетического родства?
Он погладил мою шею.
— Это всё, что тебя беспокоит?
Я сглотнула и соврала.
— Да.
— Хорошо.
Он улыбнулся, и медленно прошёлся ногтями по моей коже, что было мучительно приятно.
Я вздрогнула, но не потому, что мне было так хорошо от его прикосновения, а потому что я знала, что когда его пальцы коснуться моей шеи в следующий раз, то они сделают это, не для того, чтобы погладить, а для того, чтобы переломить ее.