ГЛАВА 42
Я пыталась утопить свои хаотичные мысли в книге, но тщетно. Прочитав три страницы, содержание которых не оставило в моей голове ни следа, я отбросила книгу в сторону и выключила свет на прикроватной тумбочке. Я закрыла глаза и начала молиться о том, чтобы сон поглотил меня.
Но этого не произошло. Мои нервы были слишком напряжены, чтобы уснуть.
— Ох, мама, — пробормотала я. — Чей же я ребёнок?
По моему носу скатилась слеза и упала на подушку.
Я перевернулась на спину и уставилась на идеально белый потолок, сжав пальцами одеяло. На меня накатило нелепое чувство ностальгии по пятнам от воды, которые украшали мой потолок в Лос-Анджелесе.
Стук в окно заставил мой пульс ускориться. Я резко села, и всё вокруг завертелось. Может быть, я это себе придумала? Снова стук, на этот раз более настойчивый. Я медленно встала с кровати, взяла со стола ключ и сжала его в руке.
Кто стал бы стучать мне в окно? Может быть, Эверест...
Я раздвинула шторы.
На моём балконе стоял Лиам. Его было едва видно в темноте ночи из-за тёмной одежды. Я смогла разглядеть только его лицо, которое было таким же бледным, как и луна у него за спиной.
От нервов у меня застучало в ушах, и я задёрнула шторы.
— Несс, впусти меня.
Он снова забарабанил в стекло, и стук его кулака начал раздаваться у меня в груди.
— Я всех тут разбужу, если ты меня не впустишь...
Я снова раздвинула шторы, открыла дверь и отошла в сторону, крепко сжав в руке ключ.
Он так резко закрыл дверь, что зажал ею кусок бежевой занавески.
Он нахмурился, заметив кусок металла у меня в руке.
— Я не причиню тебе вреда.
Но я не выпустила своё импровизированное оружие.
— Тогда зачем ты здесь?
— Я здесь для того, чтобы получить ответы, — он сделал резкий вдох. — Почему ты согласилась стать марионеткой Джулиана?
— Я не его марионетка.
— Да перестань! — Лиам хлопнул ладонью по столу, и я подпрыгнула. — Ты исчезла с ним в этом чёртовом лабиринте, а затем вышла оттуда с победоносной ухмылкой.
— Тебе так сложно поверить в то, что ему нравится общаться со мной?
Лиам издал жестокий смешок.
— Так и есть, — но его голос прозвучал враждебно. — Джулиан ублюдок и манипулятор, и не говори мне, что ты этого не поняла. Потому что ты можешь быть какой угодно, но только не тупой. А теперь скажи мне, пожалуйста, что происходит, потому что ещё вот столько, — он свёл вместе большой и указательный палец так, что они стали почти касаться друг друга, — и я за себя не отвечаю.
Я сжала губы, но не для того, чтобы не дать признанию сорваться с них, а чтобы не дать Лиаму заметить, как они дрожали. Именно для этого я также распрямила плечи.
— Ты решила, что Лукас не убьёт меня? В этом всё дело? — спросил он.
Сердце заколотилось у меня в груди.
— Что?
— Только не говори, что ты не знала, что последнее испытание... это бой насмерть.
Я никогда не слышала об этом.
— Б-бой насмерть?
На лицо Лиама легла тень.
— Победитель забирает всё. Включая жизнь проигравшего.
Ключ выскользнул из моих пальцев и упал на деревянный пол.
Его брови изогнулись от удивления.
— Что? Ты разве не знала?
— Они собираются... — я сглотнула, но мне не удалось избавиться от комка в горле, который становился всё больше, точно мешок для пыли в пылесосе, — Заставить нас...
Ранее я собиралась принять наказание Лиама с высоко поднятой головой — каким бы оно ни было. Но только потому, что я искренне не верила, что он убьёт меня.
Я не была готова умереть.
Я не хотела умирать.
— Это что, какая-то дурацкая шутка?
— Нет. Не шутка. Я бы не стал шутить об этом.
Лиам провёл рукой по волосам, убрав со лба упавшую на него прядку.
В моей голове шёпотом пронеслась мысль. Он планировал выбрать Лукаса для этого состязания. Чтобы спасти меня?
— И ты был готов убить Лукаса?
— Мне бы не пришлось убивать Лукаса, потому что старейшины разрешили бы одному из нас сняться с соревнований. Они не хотели бы лишиться члена стаи.
Его слова потекли сквозь меня, точно песок в песочных часах и, как и те песчинки, они начали отмерять время, которое мне осталось провести здесь.
И я поняла, что это был идеальный способ избавиться от меня.
— Но поскольку я не член стаи, они не разрешат мне сняться?
Меня слегка качнуло, но я смогла удержать равновесие, схватившись за стул. Костяшки моих пальцев побелели.
— Ты потому здесь? Чтобы закончить это глупое состязание?
Его глаза сделались грозными и приобрели чёрный оттенок.
— Ты, и правда, думаешь, что я смог бы убить тебя?
Наступившая тишина зазвенела у меня в ушах.
— Больше всего на свете ты хочешь стать Альфой, Лиам, так что, да. Я думаю, ты сможешь меня убить.
Он сел у изножья моей кровати и мрачно вздохнул.
— Это правда. Я хотел этого больше всего на свете. Ради своего отца, ради старейшин. Не было никаких сомнений в том, что я стану следующим лидером. Именно так меня воспитывали.
Я заправила прядку волос за ухо. Мои пальцы дрожали.
— И ты будешь отличным вожаком, Лиам, — тихо призналась я. — Я раньше так не думала. Я думала, что ты такой же, как Хит, и иногда ты напоминаешь мне о нём, но ты также напоминаешь мне твою маму. Она была доброй женщиной и всегда заботилась о других больше, чем о себе. По крайней мере, так говорила мне моя мама. Сама я не очень хорошо её помню.
Он фыркнул.
— Тебе необязательно быть милой со мной. Я не собираюсь убивать тебя.
Я отпустила стул и села рядом с ним на кровати.
— Я, правда, так думаю.
Я сложила руки на коленях и переплела пальцы. Меня удивило то, как быстро отрасли мои ногти и какими сильными они стали. Почти такими же, как мои когти.
— Я стала участником этого состязания, чтобы позлить тебя, но я осталась в нём, потому что я гордая и не хотела, чтобы меня опускали ниже плинтуса только потому, что я девушка. Я хотела доказать тебе, стае, и себе самой, что я чего-то стою, но я даже не собиралась выигрывать последнее испытание. Поэтому я выбрала тебя, а не Лукаса. Потому что... потому что я хотела, чтобы ты победил.
— Несс...
— Дай мне закончить, — я сжала пальцы. — Я не хочу ничего из этого, Лиам. Мне не нужна стая, которая меня не хочет. И уж тем более не ценой твоей жизни.
Я уже убила один раз.
Больше никогда.
Больше никогда.
— Я уеду из Боулдера, и больше никогда сюда не вернусь. Они же не смогут убить меня, если я уеду. Правильно я понимаю?
Я повернула голову и посмотрела на Лиама, который уставился на меня широко раскрытыми глазами.
— Нет.
— То есть это не сработает?
Он сдвинулся, и его колено ударилось в моё, и в этом месте на моей прохладной коже вспыхнуло горячее пятно.
— Ты не должна уезжать из дома из-за меня.
— Из дома? — я фыркнула. — У меня нет здесь дома, Лиам.
Я подняла глаза к идеально белому потолку.
— Я живу в отеле. С тётей, которая по какой-то причине презирает меня, и с дядей, который тоже не самого высокого обо мне мнения. Мой единственный друг — мой кузен, но он меня бросил. А мой новый друг — девушка, с которой мне советуют не дружить, потому что она враг. Единственный человек, который добр ко мне, сражается на Ближнем Востоке. Может быть, у меня и есть крыша над головой и женщина, которая заботится обо мне, как о родной внучке, но у меня нет дома.
Лиам протянул руку, его пальцы коснулись моего подбородка, и он повернул к себе моё лицо.
— Ты не можешь уехать, — сказал он хриплым шёпотом.
— Почему нет?
Его тёплое дыхание обдало моё лицо.
— Потому что тогда мне придётся заниматься твоими поисками, вместо того, чтобы сосредоточиться на делах стаи. И какой тогда из меня Альфа?
Я прикрыла глаза.
— Думаешь, они заставят тебя выследить меня?
— Никто не будет меня заставлять.
В комнате стало так тихо, что я слышала, как он сглотнул.
— Ты... чувствуешь что-нибудь ко мне... кроме презрения?
Он попытался улыбнуться, но вместо этого его губы нервно сжались.
— А разве это что-то поменяет?
Его лицо озарила какая-то эмоция. Она была такой неожиданной и яркой, точно молния.
— Это изменит всё.
Он так медленно произнёс последнее слово, что мои голые ноги и полоска на животе, которая выглядывала из-под моих пижамных шорт и топа, покрылись мурашками.
— Так что?
Мурашки проникли мне под кожу до самых рёбер.
— А ты как думаешь?
— Я не хочу думать. Я хочу знать. Так чувствуешь?
И хотя он очень нежно держал мой подбородок, его пальцы не были нежными. Они впились мне в кожу, словно он хотел оставить на ней свой след.
— Да, — прошептала я.
В одну секунду он обхватил руками мои бёдра, приподнял меня и усадил себе на колени. Я согнула ноги и обвила ими его бёдра. Он запустил одну руку мне в волосы, а другую положил на поясницу. А его губы... его губы прижались к моим. Они были сильными и мягкими, они наказывали, но при этом были добрыми.
Внутри меня раздалась серия взрывов.
Я целовала Лиама Колейна.
Лиам Колейн целовал меня.
Когда его язык прошёлся по моим губам, всё моё тело содрогнулось. Мои руки, которые слегка касались его бицепсов, схватили его за плечи. Я крепко сжала его футболку, боясь, что если я разожму руки, то упаду с него.
Я раскрыла губы и впустила его язык. Лиам зарычал, и ещё сильнее стиснул меня. Крепко сжимая руки, он приподнял меня и встал. Я обхватила его ногами и прижалась к его губам. Он подошёл к краю кровати, встал коленями на матрас и опустил меня. Я медленно распутала свои ноги и вытянула их вдоль его тела. Балансируя на руках, он прижал свои губы к моим губам, его язык переплёлся с моим.
Я целовала Лиама Колейна, и это было похоже на бег по полю, освещённому звёздами, в обличии волка — это была наивысшая форма силы и ощущений, какая только существовала в этом огромном тёмном мире.
Я провела пальцами по его позвоночнику, после чего запустила руку под ткань его чёрной футболки и коснулась его тёплой загорелой кожи, на которую я едва ли решалась смотреть. Его мышцы напряглись под моими изучающими руками, как и его жилы, и плоть.
Он прервал поцелуй.
— Не честно, — хрипло прошептал он.
Я приподняла одну бровь.