Лиам встал передо мной и, опустив голову, всмотрелся в моё лицо.

— Несс?

— Нет, — это слово вырвалось из моего рта, точно пуля. — Я не снимаюсь.

Взгляд Лиама резанул по мне, точно нож.

— Что ты делаешь?

— Но я хочу драться в волчьем обличии, потому что у меня нет шансов в обличии человека.

Я молилась, чтобы похититель Эвелин не разгадал истинную причину моего желания сражаться в обличии волка.

— Ты мухлюешь, Несс, — прошипел Лукас.

Он стоял рядом с Мэттом. Когда-то Мэтт смотрел на меня по-доброму. Но его зелёные глаза больше не были добрыми.

— Если ты победишь, я не буду отвечать перед тобой.

Мэтт опустил взгляд, после чего развернулся и зашагал прочь. Его огромное тело скрылось в тени цеха.

Фрэнк огляделся вокруг. После того, как все старейшины кивнули, он сказал:

— Мы согласны на твои условия.

— Я на них не согласен, — выпалил Лиам.

— Ты бы предпочёл сразиться в человеческом обличии? — спросила я.

Он вспылил.

— Я не буду с тобой драться.

— Пожалуйста.

— Пожалуйста? — он провёл руками по своему лицу. — Да что с тобой не так?

— Всё так. Но что-то, определённо, не так с тобой, раз ты не хочешь побороться за желаемое.

— Я борюсь за желаемое.

Его слова разбили мне сердце. Я на мгновение закрыла веки. Будь сильной. Будь сильной. Когда я открыла глаза, моя решимость вернулась.

— Должны ли мы сейчас перевоплотиться, мистер МакНамара?

— Вы можете продолжать. Но запомните, что после этого отказаться будет нельзя.

Я кивнула, затем сбросила ботинки и сорвала с себя топ.

Лиам встал передо мной, закрыв меня своим телом. Он источал гнев. Его мышцы пульсировали.

— Несс, это безумие.

Я расстегнула шорты и позволила им упасть на пол. Я не стала снимать нижнее бельё. Я всё равно не получила бы его назад.

Мёртвым оно было не нужно. Им вообще ничего не было нужно.

Прежде чем мои зубы превратились в клыки, я прошептала:

— Не заставляй меня ждать слишком долго.

И затем я упала на четвереньки.

"Ну, давай же", — умоляла я его, но всё что он мог сейчас слышать, это мой стон.

В волчьем обличии мы понимали человеческую речь.

Но в человеческом обличии, мы не понимали речь волков.

Я начала загребать лапами опилки, с нетерпением ожидая того момента, когда он сможет услышать моё признание.

И моё последнее прости.