Глава 10 Давно потерянный брат

Это новый день, и он начинается без меня внутри Молли, что довольно необычно. Думаю, она наконец-то смирилась с тем, что ее день рождения послезавтра, но вряд ли с тем, что она прожила четверть века.

Я не так уж и сильно отстал от нее, но это единственное, что мы не сделали вместе, и я знаю, что оно гложет ее иногда. Конечно, я думаю, что если бы мы с ней родились в один день и в одно время, то разделили бы к этому времени намного больше, чем сейчас.

«Для моей девушки никогда не будет слишком много», — думаю я с легкой улыбкой, когда она шевелится в моих объятиях.

— Доброе утро, — мягко говорю я ей.

— Привет, Пайк, — сонно отвечает она, зевая.

Пайк. Не папочка, а гребаный Пайк.

Я изо всех сил стараюсь не позволять своему телу сдуваться от разочарования, которое чувствую. Это просто один из тех дней, когда она настоящая Молли, а не моя малышка, с которой я имел удовольствие пообщаться в последнее время. В действительности это должен быть счастливый момент — «увидеть» ее снова, и я сделаю все возможное, чтобы не вспоминать о событиях прошлой ночи. Настоящая Молли не оценила бы эти вещи — не так, как моя малышка.

— Проголодалась? — спрашиваю я, соскальзывая с кровати и поднимаясь на ноги.

— Не очень.

Молли перекатывается на спину и стирает сон с глаз, на ее губах играет легкая улыбка. Я не могу не улыбнуться в ответ, потому что сейчас она выглядит милой и невинной. Только что проснувшаяся, с разметавшимися вокруг головы волосами и сонными глазами, жадно смотрящими на меня.

Возможно, она еще не совсем вернулась, а может, и нет.

Я не буду знать этого наверняка до конца дня, но в эту игру готов поиграть.

Пожав плечами, я поворачиваюсь и выхожу из спальни. Сделав короткую остановку в ванной для того, чтобы почистить зубы и отлить, я иду на кухню. Возможно, она не голодна, но ничто не может помешать этой девушке насладиться своим утренним кофе, поэтому я нажимаю кнопку на кофеварке и даю ему приготовиться.

Я слышу ее шаги, когда она ходит по спальне, затем идет в ванную, а через несколько мгновений слышен звук включающегося душа.

Качая головой, я решаю пойти в гостиную и выкурить свою утреннюю сигарету. Я несколько раз думал о том, чтобы избавиться от этой привычки, но потом мы отправляемся в маленькое сумасшедшее приключение, и токсины помогают мне успокоить нервы. Подкурив одну, я откидываюсь в кресле и делаю глубокую затяжку, позволяя дыму наполнить мои легкие. Сегодня будет хороший день, независимо от того, какую версию Молли я получу, потому что я отказываюсь позволить ему быть чем-то другим.

Мое внимание и любопытство привлекает стук в дверь. Никто никогда не приходит к нам без приглашения, но, похоже, у нас гость. Я поднимаюсь, решая позаботиться об этом до того, как Молли закончит душ, поскольку не знаю, в каком настроении она будет.

— Да? — спрашиваю я, открывая дверь.

Ох, твою мать.

— Я пришел сюда не за неприятностями, Пайк. Я пришел для того, чтобы узнать, как поживает моя сестра.

Я смотрю в стальные голубые глаза Тобиаса, старшего брата Молли, и усмехаюсь.

— Она в порядке. Уеб*вай, — отвечаю я, закрывая дверь, но он быстро ставит ногу в дверной проем, блокируя ее.

— Я бы предпочел услышать это от нее, — парирует он.

Усмехнувшись, я выбиваю его ногу из щели и, полностью закрыв дверь, снимаю дверную цепочку. Я открываю дверь, но даю ему самому решить, действительноли он хочет войти сюда, а сам возвращаюсь в гостиную и включаю телевизор. Широко зевнув, я снова затягиваюсь сигаретой и листаю каналы, пытаясь найти что-то более глупое, чем он, чтобы заглушить муд*ка, когда тот снова заговорит.

Я даже не удосуживаюсь взглянуть в его сторону, когда он входит, громко хлопая за собой дверью. Или он делает это чтобы разозлить меня, или чтобы привлечь внимание Молли, а может быть и то, и другое. Я должен бы волноваться по этому поводу, но мне насрать. Тобиас поговорит с Молли, она все ему доходчиво объяснит, и он отвалит еще на год.

Он садится в кресло напротив меня и устраивается поудобнее. Не знаю, как долго он собирается пробыть здесь, но как только у Молли появится шанс сказать ему, чтоона в порядке, ему повезет, если я не вышвырну за дверь.

— Это дерьмо вредит тебе, чувак, — говорит он, махая рукой перед своим лицом.

Сигаретный дым остается в комнате, образуя серебристо-белое ядовитое облако. Посмотрев в его сторону, я снова затягиваюсь и выдуваю дым в его сторону, прежде чем потушить сигарету в пепельнице. Я сделал это не для него, а для Молли, потому что знаю, что она тоже иногда это ненавидит, даже если не говорит этого мне.

Закинув руку за голову, я смотрю драматическое шоу, которое только начинается на экране. Понятия не имею, что это за хрень, но, возможно, смогу подсмотреть несколько советов, когда мы в следующий раз решим пойти куда-нибудь и немного повеселиться.

Мне нужно проверить наш запас волшебной бумаги.

— Тоби?

Я поворачиваю голову направо и улыбаюсь, когда вижу Молли, стоящую в гостиной, ее маленькое тело плотно обернуто полотенцем, а на обнаженных плечах лежат влажные волосы. Она выглядит чертовски мило, выглядя такой взъерошенной, как сейчас, и выражение ошеломленного любопытства на ее лице только усугубляет это. Независимо от того, сколько Молли лет, внутри она все та же потерянная девочка.

— Молли! — радостно восклицает он, вставая на ноги.

Я смотрю за разворачивающейся сценой с дивана. Он бросается к ней, крепко сжимает ее в объятиях, которые она не возвращает, а затем, сделав шаг назад, внимательно на нее смотрит.

— Как твои дела? — спрашивает он.

— Я в порядке. Пайк хорошо обо мне заботится, — тихо отвечает она.

Улыбаюсь, хотя могу сказать, что ей неуютно, когда он здесь. Она не любит говорить о наших отношениях ни с одним из ублюдков, называющих себя ее семьей, и я не виню ее. Не рассказываю своей семье о нас, потому что то, чем мы занимаемся не их гребаное дело. Мы оба взрослые люди и то, что мы делаем, не имеет отношения ни к кому, кроме нас.

— Здорово, — жестко замечает он.

Я снова возвращаю свое внимание на экран телевизора, гадая, сколько времени пройдет, прежде чем сознание Молли снова переключится. Чувствую это в воздухе — это похоже на то, когда прямо перед ударом молнии волосы на теле встают дыбом.

Может, однажды он поймет, что она не хочет его видеть.

Конечно, для того, чтобы это произошло, она должна поставить его на место, а я не думаю, что она способна на это. Потерянная маленькая девочка глубоко внутри нее любит его слишком сильно, чтобы сделать это.

— Хорошо, — говорит она безразлично. — Что-то еще?

— Гм, вообще-то да. У тебя скоро день рождения, и я бы хотел спросить, не хочешь ли ты сегодня пообедать со мной? Только мы вдвоем, — многозначительно добавляет он. — Было бы неплохо наверстать упущенное.

Обед?

Быстро взглянув на настенные часы, я понимаю, что мы проспали почти до полудня. Похоже, уже далеко не утро.

Молли бросает на мне беспокойный взгляд. Я никогда не заставлял ее спрашивать у меня разрешения сделать что-либо, и, несмотря на то, что я чертовски ненавижу Тобиаса, эта ситуация ничем не отличается.

— Развлекайся, детка, — говорю я, не отрывая глаз от экрана.

Услышав ее вздох облегчения так же, как и вздох ее брата, я закатываю глаза, так как знаю, что никто из них не видит, как я это делаю.

Она подходит и нежно целует меня в щеку, и я, видя ее улыбку, провожу пальцем по ее лицу.

— Мы скоро вернемся, — тихо обещает она мне.

— Повеселись, — отвечаю я, улыбаясь.

Глаза Молли отражают замешательство, а затем темнеют и на ее губах появляется понимающая улыбка. Она знает, что я хочу, чтобы она сделала, и она примет это как вызов, как свое свидетельство любви ко мне.

— Я планирую именно это, — горячо шепчет она мне на ухо, а затем, отстранившись, направляется обратно в спальню, чтобы одеться.

Она появляется примерно через десять минут, и, когда они с Тобиасом идут к входной двери, девушка бежит назад, чтобы, оседлав, жадно поцеловать меня, в то время как ее брат смотрит на нас с презрением. Пока Молли продолжает свое похотливое нападение, я открываю глаза и смотрю на Тобиаса, поднимаю руку и делаю воображаемый выстрел в его направлении.

Если Молли не повеселится с ним сегодня, то до конца вечера это сделаю я.

Особенно теперь, когда он знает, насколько мы близки.