Я никогда не говорю об этом. Возможно дело в алкоголе, но я ему отвечаю.

— Да, только не было никаких самоубийств, только ритуальный секс, принудительный труд и никаких современных удобств. — Его челюсть немного отвисает, но я знаю, что теперь его распирает от новых вопросов — я открыла шлюзы. — Я ходила в школу здесь, где меня высмеивали за то, что я сирота, но я не была ею, и, когда одноклассники стали достаточно взрослыми, чтобы пользоваться интернетом, нашли информацию, кем были мои родители, стало только хуже.

— Боже, я не думал, что после семидесятых все это до сих пор существует. Мне жаль, что люди такие придурки.

— Все нормально. Мои родители похищали меня четыре раза с тех пор, как меня привезли в Ирвинг-Холл. Они никак не могли меня отпустить. В конце концов, вмешалась полиция, и их Пророк сказал, что я этого не стою. Так что они, наконец, оставили меня в покое.

Посмотрев в окно, я снова вижу человека в тени и быстро прочесываю взглядом паб. Что-то не так.

— У тебя есть машина?

— Да, — отвечает он.

— Не мог бы ты отвезти меня домой? У меня нет настроения для веселья, Холли заставила меня прийти.

Он протягивает руку, касаясь моей руки, и я немедленно отстраняюсь. Рефлекс — я не привыкла, чтобы меня трогали посторонние.

— Конечно, я тоже не очень хотел ехать. Пойдем. Я скажу им, что мы уезжаем, а ты возьмешь наши пальто.

Кайл что-то шепчет Хамфри на ухо, а Холли смотрит на меня разочарованным взглядом. Я знаю, что ей не все равно, но она не понимает.

— Спасибо, — говорю я, когда он открывает для меня дверь. Человек, следящий за мной, глубже прячется в тень, но я все равно вижу его.

— Без проблем, — он, как джентльмен, придерживает для меня дверцу машины, когда сзади к нему подходит Майкл.

— Я могу отвезти тебя домой, Ноэль, — говорит он мне через плечо Кайла.

— Все в порядке, Майкл, развлекайся. Я прокрадусь внутрь так, что меня никто не заметит. Не волнуйся, у тебя не будет неприятностей.

Майкл всегда заботится о нас, девочках, так, будто это его работа.

— Спасибо, чувак.

Он похлопывает Кайла по плечу, и они обмениваются несколькими словами, которые я не слышу через закрытую дверцу машины. Помахав мне, Майкл возвращается внутрь.

Машина Кайла старая, и моя семья определенно не одобрила бы ее с точки зрения безопасности. Куча одежды и других вещей на заднем сиденье заставляет меня задуматься, не живет ли он в своей машине. Перед тем, как завести ее, он потирает руки, а я смотрю на нормального молодого человека. Я не боюсь его. Я разговаривала с ним, рассказывала ему о себе разные вещи, не чувствуя беспокойства.

— Чем ты зарабатываешь себе на жизнь? — спрашиваю я, когда его машина оживает.

— В настоящее время ничем. Я должен был поступить в университет, но не вышло. Поэтому ищу работу, но в это время года никто работников не нанимает.

— Где твоя семья? Могу сказать, что ты не отсюда.

Я знаю, что сую нос не в свое дело.

— Мои предки живут в городе, а сестра уехала в Европу со своим новым мужем. Я приехал сюда, потому что Хамф здесь, и он сказал, что найти работу для меня не составит труда.

— Не составит. Чем бы ты хотел заниматься?

— Чем угодно, — отвечает он с глубоким смешком, в котором слышится грусть. В моей голове закрутились колесики. Мне нравится этот парень. Что-то в нем заставляет меня хотеть помочь ему.

— Приходи завтра с Хамфри, и я устрою тебя на работу в Ирвинг-Холле. Возможно, это не будет работа с лошадьми, но всегда что-то есть.

Он останавливает машину и смотрит на меня, я пугаюсь.

— Ты серьезно? — спрашивает он с шокированным выражением лица. — Без резюме или собеседования?

— Да, серьезно. Я разберусь с этим сегодня вечером, просто приходи. Тебе нужно место для проживания? — глядя на заднее сиденье, спрашиваю я. Некоторые сотрудники остаются на территории, а то, что он живет в своей машине, очень опасно.

— Это так очевидно, да? — я вижу, что он смущен этим.

— Немного. Слушай, приходи со своим другом пораньше, а я устрою все сегодня вечером с дедушкой.

— Спасибо. Клянусь, я трудолюбивый и могу делать все, что угодно.

Я ему верю.

— Только не спи с Холли, пожалуйста.

Качая головой, он снова заводит машину и трогается с места с самой широкой и яркой улыбкой, которую я когда-либо видела.

— Мне не нравятся дырки, в которой только что кто-то побывал, так что это не будет проблемой.

— Холли — всегда проблема, она просто определение проблемы, так что будь осторожен.

— Не могу поверить, что у меня есть работа.

Я наблюдаю за его счастьем, и оно почти заразно. Почти. По мере того как дорога уходит вверх по холмам и мы удаляемся от города, темнота становится чернильной, и ночь окутывает нас со всех сторон. Деревья вдоль дороги возвышаются над нами, отчего создается такое впечатление, что мы находимся в клетке.

Когда мы проезжаем ворота в поместье моего соседа — гигантский железный барьер, воздвигнутый для защиты от всего мира, — я смотрю на дом вдали и вижу несколько освещенных окон, не закрытых шторами. Мрачное здание ночью выглядит еще ужаснее, но я смотрю на него. Не знаю, что я хочу увидеть там, но все равно смотрю.

Когда мы подъезжаем к воротам Ирвинг-Холла, к нам подходит охранник. Безопасность — это приоритет в моей семье. Никому не разрешается зайти и выйти без разрешения. Такое случилось однажды, и я оказалась в багажнике машины.

— Добрый вечер, — говорю я, открыв окно машины и высунув голову.

— Добрый вечер, Ноэль, — отвечает он, приподнимая свою шляпу, и открывает огромные ворота с острыми пиками наверху.

— Это Кайл, утром он снова приедет. Я обеспечиваю ему пропуск для того, чтобы он смог заехать.

— Нет проблем, мисс. Я запишу это в свой журнал. Спокойной ночи.

Деревья обрамляют подъездную дорожку к дому, и я вижу восторг в его глазах. Остановившись перед домом, он смотрит на меня, все еще улыбаясь.

— Спасибо, Ноэль. Знаю, что одного «спасибо» будет недостаточно.

Смелым дерзким движением, в котором виню выпивку, я целую его в щеку и выпрыгиваю из машины.

— Просто приходи завтра, и тебе не нужно говорить «спасибо». — На полпути к двери я поворачиваюсь и вижу, что он все еще смотрит на меня. — Спасибо за то, что подвез меня до дома.

Глава 6

Ноэль

21 декабря

Убедить дедушку, что нам нужно нанять Кайла, было легко. Есть не так много вещей, в которых они могут отказать, и пока проходит проверку на предмет отношения к моим родителям, он может работать. Каждый вечер старик засиживался допоздна в своем кабинете, сидя в большом кожаном кресле у окна и читая.

Нервное возбуждение не дает мне уснуть, и когда после трех часов ночи в спальню, пошатываясь, заходит Холли вместе с Хамфри, шикая друг на друга так громко, что это сводит на нет все мои усилия, я встаю и выхожу из комнаты. Одного шоу для меня было достаточно, я не любитель смотреть с такого близкого расстояния. Комната рядом с нашей пуста. В ней пахнет пылью и старым мебельным лаком, а без зажженного камина холодно. Спать в холоде невозможно, поэтому я закрываю дверь и спускаюсь вниз в дедушкин кабинет, где огонь в камине еще не погас. Подкинув полено, я сворачиваюсь в кожаном кресле-качалке, в котором обычно сидит моя бабушка. Пахнет ею, лавандой и пачули — запах старости. Закрыв глаза, я раскачиваюсь взад и вперед, пытаясь убаюкать себя.

***

Откуда-то издалека слышится мелодия рождественского гимна. Мне нравится эта песня, потому что в ней звучит мое имя. Я пытаюсь улыбнуться, но мои зубы стучат, и я не могу этого сделать. Мне хочется петь, но от рыданий я потеряла голос, поэтому все, что я могу делать, это сидеть на твердом полу и слушать. Закрыв глаза, я вижу огромную елку в бабушкином доме и слышу музыку, все счастливы, и в доме так тепло. Когда я закрываю глаза, я не здесь, я не боюсь.

— Пойдем, — говорит Мириам, протягивая мне руку.

Она единственная, кто не груб со мной.

— Куда мы идем? — спрашиваю я, потому что каждый раз, когда я выхожу из этого здания, кто-то либо причиняет мне боль, либо меня оставляют мерзнуть на улице в качестве наказания. Я хорошо себя вела, поэтому меня не наказывали уже несколько дней.

— Давай, мужчины сегодня выбирают себе жен. Если тебе повезет, и они не знают, как плохо ты себя ведешь, то тебя тоже могут выбрать, Ноэль. Разве это не замечательно?

Нет, не замечательно — мне всего шесть, я не хочу выходить замуж, или быть выбранной. Я просто хочу домой. Но я не могу этого сделать, потому что мама сказала, что они продали дом и пожертвовали деньги Церкви двух Божеств. Она сказала, что Бог указал им сделать это и Он хочет, чтобы мы оставались здесь, что мы его особые избранные. Я не чувствую себя особенной здесь, я чувствую себя потерянной, замерзшей и голодной, но совсем не особенной. Мириам вытирает мое лицо и собирает мои волосы в тугой хвост.

— Улыбнись, Ноэль, ты должна хорошо выглядеть.

Мы направляемся к главному залу, в котором молимся каждое утро. Здесь уже стоит два ряда человек, в одном, к которому я присоединяюсь, только девушки, в другом — мальчики и мужчины. Я их не знаю, нам не разрешается становиться на сторону мальчиков, и они не разговаривают с нами.

— Глаза опущены, дамы, — говорит один из старейшин.

Его борода седая и длинная, а босые ноги, выглядывающие из-под длинной зеленой мантии, грязны. Я опускаю взгляд вниз, на землю, она мокрая, и грязь заполняет участки между моими пальцами ног. Мне очень холодно. Здесь все время холодно, и рождественская музыка подсказывает, как далеко еще до лета и тепла. Пророк разговаривает с взрослыми, которые сидят внутри, а мы стоим у дверей и ждем.

— Каждому юноше соответствует его избранница, первая из двух его божеств.

Все хлопают, как будто это шоу.

— Его первая жена будет избрана сейчас, вторая жена будет избрана Богом, когда юноша будет помазан в Последователи после завершения своего пребывания здесь. После этого юноши и их избранницы отправятся в мир, чтобы выбрать других, которых они должны будут привести к нам. Родители, вы отдали этих юношей и девушек в дар вашему Богу, чтобы они плодились и исполняли волю Его.