ГЛАВА 5

ПЕРВАЯ СУББОТА. ЧАСТЬ 2

Парни просто отвратительны

Тэдди

— Итак, — голос Кипа низкий и слегка хриплый, когда он пытается стать серьезным, — о чем мы говорили раньше? Ах да. Ты собиралась рассказать, что бы ты сказала, если бы какой-нибудь чувак подошел к тебе на вечеринке и сказал, что ему нравится твоя рубашка.

— Мы об этом не говорили и не собираемся говорить. Это просто глупо.

Я кладу в рот еще один кусочек яичницы и начинаю игнорировать его.

Ммм, очень вкусно.

— Почему ты не принимаешь это всерьез?

— А почему тебя это волнует?

— Честно? Мне, наверное, немного скучно. Дай мне возможность чем-нибудь заняться, ладно?

Боже.

— Меньше всего я хочу быть твоим любимым проектом. Было бы достаточно плохо, если бы ты был девушкой, а ты парень, и это ещё хуже. Мне тяжело смириться с тем, что случайный парень дает мне советы по свиданиям.

— Во-первых, я не случайный парень. Ты провела ночь в моем доме. Во-вторых, ты понимаешь, что обоснование этого аргумента — отстой, верно? Принимать советы о парнях от девушки? В этом нет никакого гребаного смысла. Я же парень — принимай советы прямо из первоисточника. Я делаю тебе подарок.

— Но ты же не увлекаешься девушками.

Кип смеется.

— Не сейчас, но когда-нибудь, я уверен, буду... может быть.

— Тебе нужна терапия.

— На самом деле, у меня её было много. Когда я бросил Нотр-Дам и переехал в Айову, у моей матери чуть не случился сердечный приступ, и она решила, что я сошел с ума. Бум, терапия.

Бум, терапия?

Он произносит эту фразу «когда я бросил Нотр-Дам» так небрежно, как будто просит меня передать соль.

— Ты попал в Нотр-Дам?

Он морщит лицо, как это делаю я, когда ем что-то кислое.

— Тебе обязательно говорить так?

Теперь он избегает моего взгляда, пальцы его левой руки толкают и тянут ручку белой керамической кофейной чашки, постукивая по ней несколько раз ногтем.

— Да, я должна была сказать это именно так.

Признаю, что мой тон действительно звучит довольно резко, но все же. Это же Нотр-Дам? Вы не можете вот так сбросить бомбу и уйти, ничего не объясняя. Его оценки в средней школе, должно быть, были сумасшедшими. Я и мечтать не смела о том, чтобы поступить в такую знаменитую школу, даже если бы получила полную стипендию с жильем. Ни за что.

И он бросил учебу.

А потом я начинаю задумываться…

— Ты там учился на стипендии?

Его глаза по-прежнему сосредоточены на столе.

— Нет.

Вот дерьмо.

Дети, не получающие стипендии — не мой круг общения. Я не имею к ним подход, и у меня нет друзей, которые не получают какой-то помощи. Итак, вот он Кип сидит напротив меня со всеми этими деньгами, и все части встают на свои места.

Дом.

Машина.

Образование Лиги Плюща.

Его родители, должно быть, очень богаты.

Я стараюсь не позволять мыслям обо всех этих деньгах изменить выражение моего лица, стараюсь сдержать шквал вопросов. Но, черт возьми, это трудно. Настоящая проверка моего самоконтроля, потому что, несмотря ни на что, я любопытная маленькая засранка. Моя мама всегда так говорила.

— Ты рад, что перевелся? — спрашиваю я, проглотив кусочек хлеба.

— Чрезвычайно.

— Окей, Мистер Лига Плюща, успокойся, не надо выкидывать такие причудливые слова, — поддразниваю я его.

— О, теперь я понимаю, как все будет.

— Но если я не могу дразнить тебя, то какое это будет удовольствие?

— Забава для тебя, а не для меня. И держи это дерьмо в секрете, ладно?

— Хорошо. Можешь мне доверять.

Если я что-то и понимаю, так это то, что не хочу, чтобы состояние моих финансов — или их отсутствие — распространялось повсюду.

Он замолкает на несколько ударов сердца, пристально глядя мне в глаза, тяжелые брови все еще сдвинуты в прямой, серьезной линии — такой же, как и его рот.

— Ладно. Я доверяю тебе.

Я слегка улыбаюсь ему.

— Хорошо.

— Ты тоже можешь мне доверять.

— Конечно, — говорю я, запихивая ещё один кусочек хлеб в рот, жую, а затем проглатываю с большим глотком сока.

— У меня нет друзей, так что мне никому передавать.

— Не надо так драматизировать. У тебя есть друзья.

— У меня есть товарищи по команде — это огромная разница. Я этим ребятам ни хрена не болтаю просто так.

Я обдумываю это.

— Раньше я все рассказывала Марайе, но... она…

— Трепло?

— Да.

— Никогда бы не подумал о ней такого. — Саркастическая задница.

— Заткнись.

— Ладно.

Кип сжимает губы вместе, волосы вокруг верхней и нижней губ скрывают его рот.

— Ты такой волосатый.

— Спасибо!

Я смеюсь.

— Держу пари, когда ты все это сбреешь, то будешь выглядеть на двенадцать. Сейчас ты выглядишь на сорок пять.

— Я никогда этого не сбрею, так что...

— А у твоего отца есть борода?

— Боже мой, нет! — Кип смеется. — О боже. Я даже представить себе не могу своего отца с волосами на лице. Он такой чопорный и консервативный, что по воскресеньям надевает запонки на поздний завтрак. К тому же моя мать ни за что на свете не позволит ему это сделать.

Поздний завтрак по воскресеньям? Ну и манерность!

— Должно быть твоя борода сводит их с ума?

— Да, и в этом вся прелесть.

— А-а, теперь все это обретает смысл.

— И какой же?

— Ты бунтарь. Ты ведь специально все это делаешь, чтобы разозлить своих родителей, да?

— Вовсе нет.

— А ты знаешь, как я могу узнать, что ты лжешь? Ты даже не можешь смотреть на меня, когда отрицаешь это.

— Как скажешь, Тэдди. Может быть, мы продолжим разговор на нашу тему?

— Тебе, должно быть, действительно скучно. Ладно, допустим, я склоняюсь к мысли позволить тебе помочь мне. Ты не можешь командовать мной. Это сведет меня с ума.

— А я и не буду.

Я была права, он не может сейчас смотреть мне в глаза.

— Ты такой чертов лгун!

— Скажи мне, как я должен помогать, не командуя тобой! Давай, рассказывай. — Я открываю рот, чтобы ответить, но Кип заставляет меня замолчать: — Это невозможно.

— Только не будь придурком, и мы прекрасно поладим.

— Значит, ты согласна позволить мне помочь тебе?

Согласна?

— Не совсем так, скорее ты меня источил, как тупой карандаш после слишком долгого использования.

— Значит, миссия выполнена, а? — Он выглядит странно довольным собой.

Я так близка к тому, чтобы стукнуться лбом о столешницу.

— Не могу поверить, что думаю об этом с тобой.

— Ты ждала, что такой парень, как я, придет и поможет тебе.

— Перестань делать это моей идеей — это была твоя идея. Я все еще не уверена, что должна позволить гиганту-свахе следовать за мной повсюду.

— Волосатый фей-крестный — это не то же самое, что сваха.

— Да без разницы. Ты все еще ведешь себя нелепо, как бы ты себя ни называл.

— Знаешь, если подумать, то мог бы сделать потрясающий костюм волосатого фея-крестного на Хэллоуин. Мне нужно будет вспомнить об этом в следующем октябре. — Кип смотрит вдаль, как будто представляя себе, как он будет выглядеть. — Типа, как зубная фея, с крошечными крылышками и прочим дерьмом? Я ведь могу надеть пачку, правда? Камуфляжная будет реально круто смотреться или коричневая.

Камуфляжная пачка?

— Это было бы просто потрясающе, — неохотно уступаю я.

— Волосатый фей-крестный к твоим услугам (прим. «at your cervix» — можно перевести как «к твоим услугам» или «твою шейку матки»), — шутит он.

— Если приблизишься к моей шейке матки, — бормочу я себе под нос и хихикаю.

— Ха-ха. — Кип вовсе не смеется.

— Мне это показалось забавным.

— Думаешь, нам следует установить какие-то основные правила?

— Возможно. Ты слишком усердствуешь и готовишься к этому. Если бы мы могли обуздать это с самого начала, это было бы замечательно.

— Я? Слишком усердный?

И с этого момента я становлюсь бессильной остановить его. Или, может быть, достаточно любопытной, чтобы пройти через это. Он сумасшедший и веселый. И, возможно, мне бы сейчас не помешало бы немного и того и другого в моей жизни.

— Да, ты... ты как скучающий мальчик из братства, минус братство, минус мальчик, который жаждет чем-то себя развлечь. Я не являюсь этим чем-то.

— Я слышу приближающееся «но».

— Но мне достаточно любопытно, чтобы согласиться с этим твоим дурацким планом.

Я имею в виду, кто может сказать «нет» этому пушистому лицу? Он похож на собаку. Или косматого льва. Немного пугающе, но восхитительно.

— Первое правило: мы команда, Тэдди, и в команде нет никакого «я». Запиши это. — Он выжидающе смотрит на меня, но у меня нет ручки. — У тебя есть лист бумаги?

Я склоняю голову набок.

— Э, нет.

— Значит, салфетка.

Кипа тянется мускулистой рукой через стол, пальцы выхватывают пару салфеток из блестящего серебряного дозатора. Он берет ручку из своего мужского пучка, и почему она вообще у него там есть, мне непонятно.

Я не теряю времени даром.

— Правило номер два: правило пяти футов.

Его ручка парит в воздухе.

— Пяти футов... что это за чушь?

— Мне не нужно, чтобы ты дышал мне в затылок. Пять футов — это достаточно близкое расстояние между нами, пока мы на публике.

— Как я могу наставлять тебя с такого расстояния? Это будет выглядеть странно, когда я буду шептать с расстояния в пять футов.

О боже.

— Я уверена, что ты выразишь свою точку зрения другими способами.

— А как ты услышишь, что я буду давать тебе указания? — Уровень, до которого он явно оскорблен, не знает границ.

— Что ж, хорошая мысль: я не хочу, чтобы ты шептал мне на ухо, не говоря уже о том, чтобы указывать дорогу.

— Тогда в чем же смысл? — Он стучит по столу. — Два фута.

О, малыш хочет вести переговоры? Меня это вполне устраивает.

— Четыре.

— Три.

Боже, как это утомительно.

Я киваю, соглашаясь на три фута.

— Следующее правило.

— Правило номер три: ты ни с кем не можешь пойти домой.

Это заставляет меня смеяться.

— Это не будет проблемой.

— Конечно, это может стать проблемой. Парни трахают все, что имеет пульс. Кто-то захочет забрать тебя домой, если ты собираешься бросить играть в барменшу.

— Ну, спасибо.

Кип пожимает плечами и щелкает ручкой.

— Правило номер четыре: гардероб.

Он будет придираться к моей одежде? Нет.

— Ты не можешь указывать мне, что надеть. Посмотри на себя!