Кип закатывает карие глаза.

— Дело не во мне. Это тебе нужна помощь.

— Придурок! Не нужна мне помощь! Моя одежда в порядке, не говоря уже про макияж. Боже, какой же ты засранец.

— Прекрасно, никто не будет приставать к тебе.

— Ты буквально только что сказал, что парни трахают все, что имеет пульс.

— Правда, я так и сказал, но мы ищем качество, а не количество.

Уф, как же он меня раздражает.

— Кроме того, мне все равно не нужны эти парни.

— Хорошо, потому что им будет неинтересно, если ты будешь носить это дерьмо. — Он улыбается, затем смеется в свою чашку кофе, едва скрывая идиотскую ухмылку.

— Придурок, это не из-за моей одежды.

— Вроде как совсем чуть-чуть. — Он показывает два пальца, держа их близко друг к другу. — Там видно будет. Я поставлю «определиться» рядом с правилом номер четыре.

— Или не надо, потому что мы больше не будем об этом говорить. — Что приводит меня к: — Правило номер пять: я могу наложить вето на любое из твоих правил в любое время.

— Аналогично.

Я сужаю глаза.

— Если мы оба можем наложить вето на правила, тогда какой смысл иметь правила?

— Если ты единственная, кто может наложить вето на правила, то какой смысл мне помогать тебе? Ты не долбаный президент.

— О, боже мой!

Он игнорирует меня и продолжает бубнить:

— Итак, правило номер шесть: думаю, может быть что-то о том, что ты должна доверять мне, потому что я парень, и знаю, о чем говорю, потому что знаю, о чем думают парни, так как я один из них.

Вау.

Кип снова открывает рот, но я прерываю то, что он собирается сказать дальше:

— Когда речь заходит о парнях, конечно, но не о девушках. Ты такой же утонченный, как слон в посудной лавке.

— Если уж говорить начистоту, то мой размер действительно не делает мне никаких одолжений.

— Ах ты, бедный, бедняжка!

— Сарказм тебе не идет, Тэдди Джонсон. — Кип прищуривается и тычет ручкой в мою сторону. — Правило номер семь, — продолжает он. — Публичное проявление любви.

О господи! И когда, черт возьми, он узнал мою фамилию? Может быть, он искал меня в социальных сетях?

Я перевариваю мысль о том, что Кип Кармайкл выяснял обо мне информацию, и улыбаюсь по себя, эта мысль согревает мои внутренности.

— Ну и что с этим?

— Парни любят соревноваться. Если кто-то думает, что я интересуюсь тобой, то он, скорее всего, заинтересуется тобой.

Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала.

— Это просто глупо.

— Но и еще: это правда.

— Так к чему ты клонишь? — Я запихиваю в рот холодные яйца и жую, пока он объясняет.

— Если мне придется обнять тебя, ты не должна бить меня в живот. Ты должна позволить руке болтаться там.

Я удивленно приподнимаю бровь.

— И что с этой болтающейся рукой, куда она направится дальше?

Кип замолкает и пристально смотрит на меня.

— Не к твоей груди. Расслабься.

— Извини, но то, как ты это сказал, было жутко. Болтающаяся рука на моем плече? Гадость.

— Так что? — Кипу не терпится записать этот пункт. — Правило номер семь, ты хорошо с ним справляешься? Не будешь бить меня в живот?

— Я такая коротышка, что на твоем месте я бы беспокоилась не о животе. — И добавляю «ха-ха» в конец предложения для пущей убедительности.

— Тэдди, будь серьезной.

— Хорошо ли я справляюсь с прикосновениями от тебя? Конечно, почему бы и нет, черт возьми?

Я имею в виду, как часто он на самом деле собирается прикасаться ко мне? Наверное, никогда. И все же мой взгляд падает на его руки, на его большие мужские лапы. Они большие, на костяшках пальцев светлые волосы. Кип мозолистыми пальцами сжимает синюю ручку и строчит какие-то слова на салфетке.

— Отлично.

Когда он пишет: «Прикасаться можно, не трогая ее сиськи», я прикусываю язык.

— Никаких поцелуев, — добавляю я.

— Поцелуев? — Кип вскидывает голову, и в его голосе слышится явный ужас. — А зачем мне тебя целовать?

В его голосе звучит такой ужас, что я начинаю спотыкаться на каждом слове.

— Я... я сказала это только потому, что п-поцелуи — это п-публичное проявление любви. Я ничего такого не имела в виду.

— О.

Последовавшее за этим молчание становится очень напряженным. Лязг кастрюль и сковородок из кухни закусочной, официантка, принимающая заказы, и говорящие посетители — вот единственные звуки, которые я слышу.

— Я не хочу, чтобы ты целовал меня, Кип, черт возьми! — Мой взгляд падает на его волосатую верхнюю губу.

Фу, ещё чего!

Кип приоткрывает губы.

— Поверь мне, Тэдди, поцелуй с тобой не входит в это уравнение. Мой рот не будет приближаться к твоему лицу, так что можешь успокоиться.

Понятия не имею, было ли это оскорблением или нет.

— Понимаю, что тебе это неинтересно, но ты не должен так говорить. — Мое лицо краснеет, когда этот разговор становится все более и более неловким. — Забудь, что я сказала.

Кип хмыкает и кивает.

— Правило восемь.

— Ты хочешь продолжить?

Неужели? Потому что в моих парусах больше нет ветра.

— Да, давай закончим их, чтобы не волноваться об этом до следующего уик-энда.