Безымянный нанес шквал ударов, который отогнал Морико назад, но как только у нее появился миг свободы, она бросилась на него, ударила внизу. Она была намного меньше его, и, хотя он был быстр, она хотела направить бой к земле. Ее клинок бил по его голеням, лодыжкам и бедрам, и Безымянный был вынужден отступать даже быстрее, чем Морико до этого. Ему было неудобно закрываться, ведь он пытался защитить части своего тела, куда обычно не били.
Морико подвела Безымянного к краю круга своими низкими ударами. Не имея места для маневра, он подпрыгнул, и сердце Морико подпрыгнуло от радости. Если вы совершили атаку в воздухе, вас было легко победить. После совершения атаки было сложно изменить угол атаки, и быстрый противник быстро расправился с вами.
Но Безымянный не атаковал. Он держал свой меч низко, используя энергию своего прыжка, чтобы с силой отразить один из ее ударов. Она нанесла сильный удар, чтобы продолжить наступление, но он получил мелкий шанс, и его меч рванул вперед с силой, к которой Морико не была готова. Она откатилась и вскочила на ноги прежде, чем он смог воспользоваться шансом.
Они снова встретились в центре круга, и снова Безымянный получил преимущество. Каждый его удар был немного быстрее, а каждое отражение атаки - немного сильнее. Это было едва заметно, но в битве на таком близком расстоянии даже волосок мог иметь значение.
Они разошлись, и Морико воспользовалась шансом посмотреть на него. Ей было приятно видеть, что он был в ранах. Она была уверена, что у нее тоже текла кровь, но она не чувствовала этого. Молчание окружающих охотников было одобрительным. Он напал снова, быстрее, чем раньше. Морико не могла поверить в его скорость. Как мог такой крупный мужчина двигаться так быстро? Она никогда не сталкивалась с таким быстрым и сильным человеком.
Морико снова отступала, и какие бы приемы она ни использовала, она не могла вернуть контроль над битвой. Она вытащила свой последний козырь. Между ударами она уходила в себя, сосредоточив всю энергию. Было трудно подавить ее присутствие в разгар боя, но иногда ей удавалось сделать это.
На этот раз сработало. Безымянный, лишенный способности видеть, где она будет, запнулся и стал отступать. И снова Морико подумала, что сможет победить. Острие ее меча коснулось его плоти прежде, чем он успел остановить ее. Это не было смертельным, но точно было больно. Она двигалась как ночь, невидимая и смертоносная. Она чувствовала себя сильной. Она не ожидала того, что произошло дальше.
Безымянный взорвался, его тело и конечности превратились в размытое пятно от скорости. Морико, невидимая для него, не могла двигаться достаточно быстро, чтобы защитить себя. Она блокировала один удар за другим, едва уводя его меч от своего тела. Даже при всех своих навыках она с трудом сохраняла себя в живых. Она чувствовала приближение его ударов, но даже с чувством она не была достаточно быстрой физически, чтобы остановить то, что ее ждало. Она не могла поверить в это. Преимущество чувства было в том, чтобы знать, что сделает ваш оппонент, прежде чем он начнет действовать. Безымянный был слишком быстрым.
Защита Морико длилась не так долго. В конце концов, она потеряла защиту, и гигантская ступня Безымянного нашла ее открытый живот. Морико откатилась, с болью встала на корточки. Она попыталась встать, но согнулась от боли. Ей казалось, что ее кишки обвились вокруг ее позвоночника. Она медленно встала. У нее не было никакой надежды на победу после такого удара. Ее тело не сможет реагировать достаточно быстро.
Взгляд Морико метался, она искала выход. Безымянный подошел к ней, уверенный в своей победе. Морико не видела выхода, но видела восхищение в глазах охотников. По крайней мере, она умрет в сражении. И она думала, что была близко. Она не ожидала, что у него был еще и такой трюк. Она обдумывала варианты. Она могла подпустить его к себе, попытаться убить его после того, как она получит смертельный удар. Этой технике ее научил Рю, последняя техника, которой он научился у своего учителя Шигеру. К сожалению, она не думала, что успеет. С его скоростью у него было достаточно времени, чтобы уклониться или блокировать.
Она заняла стойку. Исход был ясен, она могла лишь делать все, что могла. Благодаря ее способности скрывать движения, нападение было лучшей защитой. Она рванулась вперед со всей оставшейся скоростью. Несколько ударов они были наравне, но она не смогла сохранить прежнее усилие. Ее атаки замедлились, и, наконец, она дала Безымянному шанс. В этот момент он переключился в наступление, и Морико отступала, порез за порезом появлялись на ее коже.
Ее охватил гнев. Она так много узнала о своих силах, так что смерть от рук этого человека приводила в ярость. Она была так же хороша, как Рю, но этого было мало.
Это было вопросом времени. Она держала его меч подальше от себя, но оставалась открытой для его жестокого кулака, из-за чего она снова рухнула на землю. Прежде чем она смогла встать, его ступня в ботинке оказалась у нее в животе, отбросила ее в воздух и снова на землю. Она выронила меч, когда рухнула на землю, задыхаясь от пыли и крови.
Он громко заговорил по-азариански. Морико удалось открыть глаза, щурясь от боли, и увидеть, как он указывал на нее, дико жестикулируя. Она выругалась. Раздался смех, когда Безымянный поднял ее за волосы. Еще один сильный удар повалил ее на землю, воздух яростно вырывался из ее легких.
Морико поймала свой меч, прежде чем его нога снова ударила ее. Ей удалось удержать меч, но это была бессмысленная победа. У нее не было ни скорости, ни силы, чтобы использовать его. Морико погрузилась глубоко в себя, пока Безымянный продолжал бить ее. Он пообещал ей чистую смерть, но это было забыто в пылу, желании показать слабость Трех Королевств.
Она подумала о монастыре, в котором выросла. Там ее избили почти до смерти. На ее теле всегда были шрамы от этого. Это было хуже. Но внутри себя она пыталась оттолкнуть боль. Ее мир был чернотой и звездами, а в центре был небольшой луч света. Свет, который отказывался сдаваться, свет, который ярко горел.
Она не могла открыть глаза, но ее чувство работало. Ее пнули, как собаку, и она упала у края круга. Она чувствовала, как все смотрели на нее, ветер дул в высокой траве, и лошади были примерно в двадцати шагах от нее.
Она оставалась глубоко внутри, сосредоточившись на своем желании жить. Больше ничего. Ничего такого, что могло бы выдать ее. Он подошел к ней. Он был насторожен, но не мог ее почувствовать. Все его инстинкты, все его тренировки говорили ему, что он приближается к женщине, которая могла быть мертвой.
Внутри Морико сосредоточилась на своем последнем куске энергии, тлеющем угле, который не угаснет. Она растопила им бушующую печь, заключенную в стальных стенах ее воли.
Морико почувствовала, как он подошел к ней и отвел ногу для удара. В тот момент, когда его нога вернулась, и он был неуравновешен, она ударила. Она взмахнула мечом над головой. Это был быстрый удар, от которого ему удалось увернуться. Морико надеялась отрезать ногу, но если она не смогла, пусть так и будет. Он все еще был не в равновесии.
Она повернулась и бросилась со своего места на земле, чувствуя, как ее меч пронзает плоть его живота. Только тогда она осмелилась открыть глаза. Это не обязательно была смертельная рана, но она была глубокой. Она вытащила меч, повернувшись при этом.
То, что случилось потом, произошло быстро. Охотники были вялыми, уверенными в победе своего вождя. Она вырвалась из круга. Это был всего лишь вопрос мгновений, но это дало ей преимущество над похитителями. Она подбежала к лошадям, одним взмахом меча перерезала их веревки. Она запрыгнула на лошадь, неуклюже поставила ноги и заставила ее двигаться, крича на других лошадей.
Она мчалась прочь и рискнула оглянуться. Позади нее царило замешательство. Несколько охотников стояли на коленях рядом с Безымянным, пытаясь убедиться, что его раны не смертельны. Она надеялась, что он умрет, но не могла заставить себя поверить в это. Он был слишком силен, и лезвие не врезалось достаточно глубоко, чтобы стать фатальным. Она не задела жизненно важные органы.
Остальные охотники собирали лошадей. Морико удалось их напугать, но не сильно. Их поймали быстро и эффективно. Она не выиграла много времени, но, похоже, они не торопились преследовать ее. На мгновение она подумала, что сможет уйти, но потом вспомнила, что стала для охотников символом, предзнаменованием их вторжения.
Дело не в том, что они не собирались ее преследовать. Они были охотниками. Им не нужно было спешить за добычей.