— Думаю, понимаешь, Валериэн.

Вэл громко поперхнулась, услышав, что эти слоги произнесены незнакомцем. Его голос даже звучал как у Гэвина, хотя и был немного выше по тону. Тенор, а не бас, даже если резонанс и качество его дикции были похожи.

— Ты... — Ее голос дрогнул, заставляя ее начать снова. — Ты его брат.

— Один из, да. — Он наклонил голову, и этот жест был как удар в сердце. Гэвин тоже так делал. — Меня зовут Дориан.

— Что тебе от меня нужно? — Эти слова оставили у нее во рту тошнотворный привкус, похожий на прогорклый миндаль. «Это он оставил мне те записки?» — Ты... — Она быстро огляделась вокруг, понизив голос. — Ты здесь, чтобы убить меня?

— Поверь мне, — в его голосе прозвучала насмешливая жестокость, — я не хочу иметь ничего общего с играми моего брата и сестры. Они могут быть в восторге от этого, но я нахожу все это довольно скучным.

— Какая игра? О чем ты говоришь?

— Он тебе не сказал. — Глаза Дориана немного расширились. — Ты действительно понятия не имеешь. — Под ее пустым взглядом он вздохнул и зарылся в свою кожаную куртку. — Мои брат и сестра заключили пари. Гэвин — и Анна-Мария, — уточнил он, когда она нахмурилась.

— Я не знала, что у него есть сестра. — Хотя теперь, когда она подумала об этом, Вэл припомнила множество смутно звучащих итальянских имен.

На ум пришел образ молодой девушки, сидящей перед компьютером, невинно преследующей парня, который ей нравился. Глупая девчонка, которая впервые вообразила себя влюбленной. Она еще не понимала, что мальчик — чудовище, и что любовь — это просто еще одно слово для лжи. Эта девушка была во вкусе Гэвина — свежая, наивная, невинная. Глупая.

— У нас три сестры, — сказал Дориан. — Та, о ком тебе нужно беспокоиться, — это Анна-Мария.

Он открыл конверт и позволил сложенной бумаге развернуться, словно это королевский указ. Слова были написаны блестящими чернилами, которые поблескивали в свете ламп. «Любовь Гэвина к пугающим посланиям передается по наследству», — подумала Вэл с мрачным юмором.

Она уставилась на мелкий женский почерк.

— Это от... нее?

— Прочитай.

«Пошел ты», — подумала она, когда ее взгляд упал на страницу, как будто ее потянули силой.

Привет, Вэл...

Я хочу познакомиться с женщиной, которая думает, что она достаточно хороша для моего любимого брата. Гэвин воображает себя человеком эпохи Возрождения, но его вкус к женщинам всегда был несколько плебейским. Легче сломать того, у кого нет стержня.

У тебя есть неделя, чтобы убежать, прежде чем я пошлю за тобой своего ручного охотника. Если ты умна, то постараешься сбежать, пока можешь. Не то чтобы это имело значение. Он найдет тебя в любом случае.

Я с нетерпением жду встречи с тобой и настоящего разговора по душам. В конце концов, мы практически сестры, и игра не по правилам всегда была чем-то вроде семейной традиции.

В качестве угрозы это звучало не слишком красноречиво. Анне-Марии не хватало архаичных интонаций Гэвина, а также его самообладания. Вэл могла видеть пятна, где чернила просочились сквозь бумагу, так сильно давила ручка. «Игра не по правилам, — подумала она. — Полагаю, она имеет в виду меня».

Она чувствовала, что менеджер пристально смотрит на нее. Вэл слишком долго оставалась у этого стола, болтая с братом своего мучителя. Все было неправильно, но на этот раз она не смогла удержаться от смеха. Истерическое бормотание, яркое от паники.

— Она собирается убить меня? — Каким-то образом ей удалось сохранить свой голос ровным. — Твоя сестра. Она хочет моей смерти.

— Не в его вкусе, — задумчиво сказал Дориан, складывая письмо обратно в карман, как раз в тот момент, когда ей пришло в голову, что она должна была попытаться забрать его у него в качестве доказательства. — Но и не совсем глупая. Да, Вэл. Ей нужна твоя голова, и она возьмет ее, если сможет.

«Дерьмо, — подумала Вэл. — Вся его семейка такая же чокнутая, как и он».

А затем ее мозг небрежно напомнил: таким, каким он был.

Но что она могла думать в человеке, чье представление о развлечениях сводилось к охоте за сокровищами, где ценой было выживание? Мужчина, который преследовал ее в темноте, дав ей достаточно форы, чтобы она думала, что сможет убежать, только для того, чтобы жестоко заманить в ловушку?

Это имело смысл только в том, что его братья и сестры предпочитали игры, которые были такими же жестокими.

— Зачем ты это делаешь? — Вэл крепко скрестила руки на груди. — Что я сделала?

«Кроме убийства твоего брата».

Но, может быть, он не знал. Каждый раз, когда Дориан говорил о Гэвине, он использовал настоящее время. Возможно ли, что он не в курсе? Что они все не знали?

— Ничего. — Дориан снова посмотрел на нее, на этот раз более задумчиво. Оценивая ее для охоты. — В этом нет ничего личного. Она всегда была ласковой маленькой комнатной собачкой Гэвина. И она ревнивая девица — она сделает для него все, что угодно. Ну, — добавил он, — почти все, что угодно. Она презирает соперничество. Дело не в тебе, а в том, что ты представляешь.

Соперница? Вэл сглотнула, ее прежняя тошнота вернулась в полную силу.

— Что, — сказала она с бравадой, которой не чувствовала, — вы все трахаетесь друг с другом или что-то в этом роде?

Дориан небрежно ударил ее по лицу, заставив нескольких посетителей ахнуть. Один мужчина нерешительно поднялся, как будто думал, что сможет сам положить конец этой сцене. Щеку обожгло, Вэл ахнула:

— Гэвин мертв, больной ты сукин сын. Можешь передать это всей своей гребаной семье. Он мертв — я сама видела, как он умер, — так что можешь сказать, этой… этой твоей кровосмесительной сучке-сестре, чтобы она отвалила от меня вместе со всеми вами.

— Я не верю тебе.

— Ну, так и есть. Он мертв. — Она прошипела это.

Мартин направлялся к ним, нахмурившись. Говоря быстро, торопливо выговаривая все слова, Вэл злобно сказала:

— Он умер три года назад, и я уверена, что с тех пор ты его не видела. Я, вот не видела. Поверь мне, — добавила она. Если бы он был жив, я бы знала. Он никогда бы меня не отпустил. Не живой.

— Как? — Дориан схватил ее за плечи. — Как он умер?

— Сэр, — крикнул Мартин, его голос был напряжен. — Мне придется попросить вас уйти, или мне придется вызвать полицию. Пожалуйста, отпустите мою официантку прямо сейчас.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь? — прошептала Вэл, когда Дориан убрал от нее руки. Она посмотрела ему прямо в глаза — в те же глаза, что и у человека, которого она так сильно ненавидела, и все же этого было недостаточно. Склонив голову набок, она прошептала:

— Я его убила.