Глава 14

Оникс

После беспокойной ночи, Вэл разбудили звуки яркой, веселой музыки. Но она уже целую вечность не слушала ничего подобного. Вэл растерянно моргала, пока ее сознание медленно просыпалось вслед за телом. Музыка звучала из ее мобильного телефона. Черт, который час?

Всего десять. Хорошо. Но потом она вспомнила, что Гэвин появится в полдень, и ее желудок сжался. Нащупав кнопку ответа, Вэл поднесла телефон к уху.

— Алло?

— Привет, Банни, это Мартин. — В его голосе боролись беспокойство и раздражение. — Знаю, что ты плохо себя чувствуешь в последнее время, но хотел узнать, ты выйдешь сегодня на работу?

Его тон говорил о том, что Мартин не особо в это верит, и Вэл почувствовала волну стыда. Возможно, она и не была сотрудником месяца, но, по крайней мере, раньше на нее можно было положиться.

— Да, — сказала Вэл. — Я планирую выйти.

Если Мартин и счел ее формулировку странной, то никак этого не показал.

— Хорошо. Тогда увидимся вечером в твою смену. Ровно в шесть, — добавил он. — Я надеюсь, ты чувствуешь себя лучше.

— Да, — запинаясь, проговорила Вэл. — Так и есть. Спасибо.

Когда Мартин повесил трубку, Вэл выбралась из постели. Два часа. Гэвин должен прийти через два часа. Казалось, что времени совсем не оставалось. Она в панике посмотрела на свой шкаф. Мысль о том, чтобы одеться — для него — показалась ужасной.

Но мысль о том, что он снова застанет ее в пижаме, почему-то вызывала еще больше негатива. Было в этом что-то слишком уязвимое. Слишком интимное. Она с трудом сглотнула.

Слишком обыденное.

Она выскочила из своей спальни, напугав Джеки, которая, в свою очередь, подпрыгнула. Вэл действительно не ожидала, что кто-нибудь из ее рано встающих соседок будет дома так поздно.

— Ч-что ты здесь делаешь? — спросила Вэл, тупо уставившись на свою темноволосую соседку.

Джеки поставила свою кружку в раковину.

— Я здесь живу.

— Я знаю это, — сказала Вэл. — Я просто... никогда не видела тебя здесь так поздно.

— Я забыла свой ноутбук. Вернулась, чтобы забрать его, и решила, что могу приготовить себе поздний завтрак. Дома можно поесть бесплатно, — добавила она с тем, что можно было бы назвать улыбкой.

Поздний завтрак? Значит, она снова уходит? До двенадцати? Вэл хотела спросить, но не могла придумать, как связать слова вместе, чтобы они не звучали оскорбительно или подозрительно. Джеки не очень-то дружила с ней с той ночи, когда она вернулась домой от Луки. Вэл казалось, что она осуждает за все ее неудачные жизненные решения.

Вэл съежилась под взглядом Джеки, машинально ссутулившись в попытке стать меньше. У нее это давно вошло в привычку, Вэл не знала, когда именно. Люди всегда слегка удивлялись, когда понимали, какого она роста на самом деле.

Поскольку Джеки продолжала смотреть на нее, Вэл засунула руки в карманы своей толстовки и сказала голосом, который выдавал ее беспокойство:

— Что?

— Ты работаешь сегодня?

— Да, — ответила Вэл, еще более защищаясь. — Вечерняя смена. Почему ты спрашиваешь?

Но Джеки только пожала плечами и вымыла свою тарелку, хлопнув ладонями над раковиной, чтобы очистить их от крошек.

— Просто. Я все равно собираюсь снова уходить. Мередит должна сегодня прийти посылка. Сможешь за нее расписаться?

— Да, я думаю, — сказала Вэл, запинаясь. — Когда ее принесут?

«Пожалуйста уходи».

— Ты же знаешь, как работает доставка. Это так же непредсказуемо, как погода. — Джеки подняла свою сумку, взглянув на мрачные облака, а затем на Вэл, как будто знала, что та ждет не дождется ее ухода. — Увидимся позже.

— Пока, — произнесла Вэл порыву воздуха, когда дверь захлопнулась. И была заперта.

Она выдохнула с облегчением. «Слава Богу».

Вэл подошла к своему шкафу. Часть ее испытывала искушение нацепить как можно больше одежды, надев несколько слоев, как броню, — но тогда она острее почувствовала бы потерю каждой детали, когда он заставил бы ее снять все это.

В итоге она надела потертый полосатый свитер и рваные джинсы. Ему нравились ее распущенные волосы, поэтому она собрала их в беспорядочный пучок. «Хорошо, — подумала Вэл, когда мельком увидела свое отражение. Она выглядела неряшливой и дикой. — Он возненавидит этот наряд и поймет, что я сделала это нарочно».

«И накажет тебя», — добавил ее мозг, но Вэл, дрожа, проигнорировала его.

Это были самые длинные два часа в ее жизни и самые короткие. Когда зазвонил ее телефон, Вэл подскочила, словно услышала выстрел. Такое чувство будто ей выстрели прямо в сердце. Она открыла дверь и, спотыкаясь, спустилась по лестнице, остановившись в фойе, чтобы взять себя в руки. «Он не может причинить тебе вреда, — напомнила она себе. — Тебе нужно поспешить».

И все равно ей пришлось совладать с волной шока, когда Вэл увидела его на ступеньке, спокойно стоящего с рукой в кармане черного пальто. На этот раз не пыльник, а вполне приличное пальто, вписывающееся в уличную моду Сан-Франциско. Вокруг его шеи был обмотан клетчатый шарф. В свободной руке он держал пакет.

— Привет, — вежливо сказал он таким нормальным тоном, что ей захотелось закричать.

Слова, которые она собиралась сказать, умерли, сгнив у нее на языке. От их гниения у нее в горле остался кислый привкус. Он выглядел… обычным. Она забыла об этом: каким нормальным он мог казаться. Как он мог облечь свою угрозу в бархатные атрибуты изысканной элегантности и просто быть.

— Ты собираешься меня впустить? — Он скользнул взглядом по ней, слегка прищурившись, а затем посмотрел на пустую улицу. — Или предпочтешь вести наши дела здесь?

Вэл поморщилась и возненавидела себя за это.

«Ублюдок».

Что-то коснулось ее спины. Вэл подпрыгнула, и импульс ее шагов подбросил ее на несколько сантиметров ближе к Гэвину, которого ее испуг казалось позабавил. Пожилая женщина обогнула Вэл, чтобы выйти на улицу, и бросила на нее взгляд, полный крайнего раздражения. Раздражение, которое сменилось явным волнением, стоило ей только взглянуть на Гэвина.

— Ох, — сказала она, покраснев. Игнорируя Вэл, которую толкнула. — Добрый день.

Гэвин одарил старуху одной из своих самых изысканных улыбок.

— Добрый день.

Он был красивым мужчиной, но, когда так улыбался, Гэвин казался просто сногсшибательным. Щеки старухи покраснели еще больше, и она сказала что-то любезное, но Вэл не расслышала слов, потому что взгляд Гэвина переместился на нее, улыбка явно стала менее вежливой.

«Он больше не притворяется, рядом со мной».

Зачем ему это? Ему не нужно ее очаровывать. Она точно знала, кто Гэвин такой и на что способен, и он все равно мог получить от нее то, все что хотел.

Он подошел ближе, достаточно близко, чтобы коснуться ее теперь, когда она отступила в сторону, пропуская старую женщину.

— Пригласи меня войти.

По улице пронесся ветер, резкий и холодный, шелестя опавшими листьями и мусором. Его распахнутое пальто развевалось на ветру, открывая серую рубашку. Зашуршал пластиковый пакет. Вэл не позволила себе взглянуть на него, вместо этого запрокинув голову, она уставилась на Гэвина. Ему удалось укротить волосы, за исключением нескольких выбившихся прядей, которые растрепал ветер. Своим видом и манерами он легко мог одурачить старушек на улице, но не ее.

«Полагаю, мы оба закончили притворятся».

Она мотнула головой в сторону двери, разрывая зрительный контакт. Калитка все еще оставалась открыта — старуха не потрудилась запереть ее.

— С каких это пор тебе нужно разрешение?

Гэвин закрыл калитку, лишая ее всякого шанса на побег, и она почувствовала легкий толчок в поясницу.

— После тебя, Вэл, — проговорил он, что могло послужить ответом. Но в его словах звучала и угроза, облеченная в форму вежливости. Оказавшись у нее за спиной, он перекрывал Вэл выход на улицу. Она сделала неуверенный вдох и позволила ему идти позади нее. Его очередная победа.

— Ты ведешь себя очень странно, — заявил он. — Что-то не так?

Она удивилась, как ему удавалось правильно воспроизводить заботливый тон. Практиковался ли он, когда был один, притворяться человеком? Она оглянулась на него через плечо, прежде чем открыть дверь неуклюжим жестом, выдавшим ее беспокойство.

— Нам нет нужды больше притворяться.

— Полагаю, нет. — Он снял пальто и аккуратно повесил его на вешалку вместе с шарфом. — Но должен признать, с тобой мне нравится этот фарс.

Он оставил ворот рубашки открытым, обнажив эти ужасные шрамы. Хотя на нем нет его цепочки. Она с мрачным удовлетворением отметила ее отсутствие. Может быть, он научился воспринимать Вэл всерьез, понял, что она не шутила, когда вцепилась ему в горло.

— Ты пришел сюда не для фарса.

— Верно. — Он поставил пакет на стойку, поглаживая рукой пластиковую поверхность. — И все же я верю, что тебе нравятся наши маленькие игры так же, как и мне. Ты ведешь себя так, будто боишься, но сейчас я вижу не только страх в твоих глазах.

Их разделала стойка, но Вэл не чувствовала себя в безопасности. Его слова заставили ее почувствовать себя еще хуже. «Что ты видишь?» — Ей хотелось закричать на него, но она этого не сделала. Она боялась ответа. Его воздействие на нее подобно медленно действующему яду.

— Но я не совсем дикарь, — продолжал он, говоря, казалось бы, как ни в чем не бывало. — Ты не ела, и в твоем холодильнике пусто. Я подумал, что мы могли бы пообедать вместе — так что, как видишь, на самом деле нет никакой необходимости прятаться за стойкой, Валериэн. — Он улыбнулся. — Я действительно обладаю некоторой сдержанностью.

Волна головокружения накрыла ее. Он лазил в моем холодильнике? Она покачала головой.

— Тебе не нужно этого делать. Ничего из этого. В холодильнике есть еда.

— Вэл, — предостерег он. — Не лги мне.

Должно быть, он проник в ее квартиру, либо поджидая ее, либо, когда она спала. Ей стало интересно, что еще он видел. Она знала, что он просматривал ее альбомы из-за того наброска, который он оставил для нее. Проверял ли он ее ванную? Рылся в ее шкафу? Рылся в ее сумочке?