— И почему же вы беспокоились за меня? — заставляя себя ответить на его взгляд, спрашиваю я.

Мистер Скотт отклоняется назад, словно мой взгляд оттолкнул его.

— Ты казалась расстроенной, когда мы были вместе в последний раз. — Кажется, он искренне не понимает, и мне нехорошо из-за того, что я заставляю его чувствовать подобное.

— Мне не хотелось, чтобы вы себя так чувствовали, — тихо извиняюсь я.

— Я сделал что-то не так? — поколебавшись, спрашивает мужчина.

Чувствую, как поднимаются брови.

— Как вы могли сделать что-то не так? Вы идеальны. — Вот это я не хотела говорить вслух.

Уилл выглядит сбитым с толку. Он ёрзает на стуле, а его красные щёки говорят о том, что эти слова всё-таки были сказаны вслух.

Пытаюсь придумать, как исправить ситуацию.

— Я… я, в смысле… я не то…

Но появляется официантка с горячей пиццей и ставит её перед нами.

— Большая пицца с колбасой, сыром и двойным пеперони.

— Спасибо, — говорит он с неловкой улыбкой.

Не могу поверить, что я это сказала!

— Что-нибудь ещё? — спрашивает официантка, и я перевожу взгляд с неё на Уилла.

— Нет, это всё, спасибо, — отвечает Уильям, и она улыбается, прежде чем уйти.

Я не могу сидеть здесь с ним, особенно с ним и тётей после того, как ужасно опозорилась. Вскакиваю со своего кресла.

— Я должна идти.

— Лиза, подожди! — зовёт Уилл.

Я продолжаю идти и покидаю ресторан, медленно и глубоко вздохнув.

— Лиза, что случилось?

Я забыла, что тётя Дэни здесь. Пытаюсь придумать правдоподобную причину, чтобы скорее смотаться отсюда.

— Ничего. У меня начались месячные и нет с собой тампона. Мне нужно идти. — Я напряжённо улыбаюсь и быстро ухожу от неё.

— Эй, подожди, я куплю тебе что-нибудь, — выглядя смущённой, предлагает тётя.

— Нет, я в порядке. Повеселитесь. Увидимся дома.

Я стремительно удаляюсь.

* * *

— Эй, детка, ты здесь?

Голос Бретта будит меня от видения того кошмара, который случился ранее. Не могу поверить, что я сказала такое мистеру Скотту. Мой голос был похож на нимфу в период течки. Я съёживаюсь от одной такой мысли.

— Ничего, я в порядке, — посылаю ему искусственную улыбку.

Парень смотрит на меня так, словно не верит.

— Похоже, ты сейчас в совсем другом месте.

Толпа аплодирует, когда исполнитель заканчивает своё произведение. Он был хорош. И я бы больше наслаждалась этой поэзией, если бы в голове не было столько мыслей.

— Я в порядке. — Целую Бретта в щеку и, взяв его руку, сжимаю её.

Его улыбка яркая и настоящая, что так отличается от моей. Парень отпускает мою руку и обвивает своей рукой мою талию. Я закрываю глаза и пытаюсь что-то почувствовать. Молюсь, чтобы я почувствовала хоть что-нибудь, но нет. Тем не менее я расслабляюсь в его объятиях. Я анализирую эффект от его касаний, как его пальцы ласкают мою руку. Я должна почувствовать что-то! Бретт привлекательный и свободный. Наша официантка слишком часто подходит к нам, бросая на Бретта кокетливые взгляды и осторожно наполняя его чашку. Его все хотят. Он желанный, но только не для меня.

Следующий исполнитель выходит на сцену, это красноволосая девушка. Она довольно мила с этими длинными волосами. Они настолько ярко-красные, что это, должно быть, краска—очень хорошая, но ни одни волосы не могут быть такого цвета без какой-либо помощи.

— Думаю, она тебе понравится. Она действительно хороша, — шепчет Бретт мне на ухо.

Девушка берёт микрофон и прочищает горло.

— Меня зовут Шелли, и я буду читать своё стихотворение «Рецепт женщины».

Маленькая рыжевласка делает глубокий вдох и небольшая комната, где находятся около тридцати людей, затихает. Большинство посетителей, которые здесь выступали, были актёрами или комиками. Она первая сегодня читает поэзию, и я сразу же чувствую связь. Поэзия другая. Ты словно отдаёшь небольшую частичку души. Хотела б я подняться туда и читать свою поэзию, как это делает девушка. Могу сказать, что она меняется, становясь той, о ком её стих.

— Она просто девушка, возможно, ей не восемнадцать. Они считают, что ей девятнадцать-двадцать. Она сидит там, уже не девушка — женщина. Единственная признанная ими женщина. По-прежнему девушка с прошлым. Кто она, они гадают. Что сделала, сколько разбила сердец? Больше, чем ты думаешь. Больше, чем узнаешь. У этой девушки есть секрет. Узнаёшь его, лишь прикоснувшись к её губам, лишь скользнув ладонями по бёдрам и по рукам. Толчок, толчок, здесь и везде, это удовольствие ведёт к беде. Нужно столько узнать, попробовать вещей, ты должен увидеть рецепт женщины. Кто она, что знает, что может предложить. В обмен — ничего, а она тратит частичку своей души. Её энергия уходит в пустоту. Когда ничего не осталось, рецепт, которого вы так желали, её секрет, который, нарушив обещанье, рассказали, но теперь сочные новости устарели. Она лишь девушка, возможно, женщина, её заметили.Но хватит.

Тихая комната взрывается аплодисментами. Я встаю со своего места и восторженно аплодирую. Девушка скромно улыбается, возвращаясь к себе обычной. Смелое, трепещущее присутствие, которое она демонстрировала, пока читала стих, испаряется из неё.

— Спасибо, — перед тем, как покинуть сцену, произносит она.

— Это было потрясающе, — говорю я Бретту.

Он улыбается, и я обнимаю его.

— Я подумал, что это понравится тебе. Ты тоже так можешь. Ты должна, — говорит он, и я краснею.

Я вспоминаю, что говорила Бретту, что люблю писать стихи. Это было обычное упоминание, я вспомнила об этом лишь однажды, и, возможно, он обратил внимание на мои записи в блокноте, прежде чем я вырвала все страницы и выбросила их. Бретт целует меня. Сначала это казалось быстрым касанием, но поцелуй начал затягивать, и, хотя я не чувствую бабочек, это приятно. На этот раз я не отстраняюсь.

* * *

Прошло две недели с катастрофы в пиццерии и поэтического вечера. Я нравлюсь Бретту. Я всё ещё не чувствую бабочек и не чувствую настоящего тепла рядом с ним, но парень милый и я наслаждаюсь временем, проведённым с ним. Бретт хорошо целуется, даже если за поцелуем ничего и нет. Я продолжаю возвращаться мыслями к разговору с тётей Дэни. Как она сказала, отношения нельзя построить на похоти, но это значит, что похоть всё-таки существует. И если она есть, то почему я не чувствую её ни к кому, кроме мистера Скотта?

Бретт пригласил меня на свидание… официальное. Меня впервые попросили стать чьей-то девушкой. Я ходила на парочку свиданий, это нормально для подростков, возможно, чуть больше нормы, раз мои лучшие друзья такие популярные. С некоторыми я целовалась, другим отказывала, но ни с одним парнем я не чувствовала того, что чувствую с мистером Скоттом. Это же что-то значит, верно? Или ничего не значит. Мне нравится идея быть девушкой Бретта, так что я говорю «да», но потом чувствую себя депрессивно и совершенно ужасно.

«Его глаза смотрят мне в душу, или я влюбилась в его. Его голос обволакивает меня, словно одеяло, когда вокруг холодно. Я не чувствую его касаний. Это было так давно…»

Я вырываю третий листок из моего блокнота. У меня писательский застой… или застой Уилла. Всё во мне требует его присутствия. И это постепенно сказывается на моих оценках в художественном классе и мои оценки по математике перестали быть выдающимися с тех пор, как я прекратила посещать занятия с ним. Я не болталась с Крисом с тех пор, как перестала встречаться с его отцом.

— Эй, подружка! — громко шепчет Аманда, чуть не испугав меня до чёртиков, когда плюхается рядом со мной в библиотеке.

— Привет, — отвечаю я, пытаясь казаться бодрой, а не брюзгой, которой я становлюсь.

— Ты что-то пишешь?

Я вздыхаю.

— Это отстой.

Когда подруга тянется к смятому листку, пытаюсь успеть раньше неё. Она щёлкает языком, когда хватает его первой. Девушка распрямляет бумажку, глазами пробегается по ней, и её лицо хмурится.

— Ты всё ещё сохнешь по этому загадочному пацану? Вот почему ты такая стала? — нетерпеливо спрашивает Аманда.

Я не отвечаю, а просто хватаю у неё скомканный листок и бросаю его в сумку.

— Ли-и-и-из, ты должна прекратить вести себя как какой-то депрессивный зомби. — Ноет подруга и вздыхает. — Мы волнуемся за тебя.

Я закатываю глаза.

— Кто это мы? — Но я уже знаю, каким будет ответ.

— Крис и я, и даже Эйдан.

Я хихикаю из-за того, что даже Эйдан волнуется.

— Ладно тебе, брось грустить. Я твоя лучшая подруга. И я начинаю обижаться из-за того, что ты не рассказываешь мне, кто этот парень, — немного нахмурившись, говорит Аманда.

— Я не могу.

Она закатывает глаза и театрально вздыхает.

— Ты эгоистка. И я не буду переживать за тебя, — убедительно произносит подруга, напоминая тон чьей-то матери.

Я поднимаю бровь, когда весело ухмыляюсь ей.

— Я серьёзно. Ты, вся такая из себя, живёшь в лучшей стране в мире, ты умная и у тебя идеальные сиськи, ради которых мне приходится надевать лифчик с пуш-апэффектом. У тебя есть супермилый студент, который хочет, чтобы ты стала его девушкой, так почему бы и нет? Ты потрясающая, но сейчас хандришь и ноешь по какому-то парню, потому что он заставляет тебя чувствовать бабочек, но ты не можешь быть с ним по какой-то причине, которую ты мне не скажешь. И у тебя с этим парнем даже ничего не было. Это раздражает!

Я смеюсь, сильно смеюсь, и мне весело. Аманда . Библиотекарь стреляет в нас предупреждающим взглядом, и мы затихаем.

— А знаешь, что ты должна сделать? — шепчет она.

Я не часто пользуюсь советами Аманды, но она просто заставляет меня чувствовать себя лучше. Что такого плохого она может предложить? Подруга ждёт, когда я спрошу её и я должна это сделать.

— И что я должна сделать?

— Думаю, кем бы этот парень ни был, ты должна вытолкнуть его из своей жизни, — говорит девушка.

— Если бы это было так просто, я бы уже это сделала.

— Нет, думаю, тебе нужно сопоставить этого парня и то, что ты чувствуешь к нему. Тогда ты поймёшь, что твои ожидания, вероятно, не будут оправданы в реальности. И когда ты поймёшь это, то сможешь жить дальше, — говорит подруга.