Не нужно паниковать, - подумала она.

Если бы это было чуть позже, она бы не слишком волновалась, но было всего четыре часа. Возможно, он не мог заснуть. Может быть, он просто ушел в другое место, потому что был беспокойным и не хотел ее будить.

Независимо от причины, Эмма встала, натянула пару джинсы и толстый махровый халат, который она оставила висеть на спинке стула с другой стороны кровати. Она на цыпочках пересекла темную спальню, вытянув руки перед собой, чтобы дать направление и сохранить равновесие. Лакированные половицы под ее босыми ногами были холодными, и она вздрогнула, когда протянула руку, чтобы открыть дверь.

На лестничной площадке было значительно больше света. Плотные шторы, задернутые на окне ее спальни, закрывали почти весь ранний утренний свет. Она взглянула на короткий лестничный пролет, который вел в комнату Карла на чердаке, и увидела, что его дверь открыта. Необычно, - подумала она. С каждым днем Карл становился все более замкнутым, и она привыкла не видеть и не слышать его до полудня. В данный момент последнее, чего он, казалось, хотел, - это какого-либо контакта с Майклом или с ней самой, особенно в это время утра.

Она прокралась по лестничной площадке к верхней площадке лестницы и выглянула в коридор.

- Майкл, - прошипела она.

Мертвая тишина в здании усилила ее голос до неожиданно громкости.

Ответа не последовало.

- Майкл, - позвала она снова, на этот раз намеренно немного громче. - Майкл, Карл... Где вы?

Она подождала мгновение и сосредоточилась на тишине дома вокруг нее, надеясь, что зловещая тишина скоро будет нарушена ответом одного из двух ее спутников. Когда такого ответа не последовало, она сделала пару осторожных шагов вперед и снова позвала.

- Майкл, - позвала она в четвертый раз, теперь ее голос звучал на полную громкость. - Господи, ответь мне, пожалуйста.

Еще один шаг вперед. Она снова остановилась, подождала и прислушалась. Она подняла ногу, чтобы сделать еще один шаг, но затем, прежде чем она смогла опустить ее снова, гнетущая тишина была нарушена глухим стуком снаружи. Она замерла, в страхе прикованная к месту. Она слышала этот звук прошлой ночью.

Еще один глухой удар.

Еще один.

Еще.

Затем внезапно раздался звук тысячи тел, бьющихся своими гниющими кулаками об ограждение вокруг дома.

В отчаянии Эмма побежала вниз. Непрекращающийся шум, доносившийся снаружи, становился все громче. Этим утром все было по-другому, резче и уже намного-намного громче, чем прошлой ночью. Прошлой ночью тела колотили в ворота усталыми, неуклюжими руками. Этим утром они звучали более определенно. Этим утром они звучали целеустремленно.

- Майкл, - снова прошипела она, все еще не приблизившись к тому, чтобы найти кого-либо из своих спутников.

Она оглядела пустой коридор в поисках каких-либо признаков жизни.

Шум снаружи достиг всемогущего крещендо, а затем прекратился. Смущенная и испуганная, Эмма подбежала к входной двери и уставилась во двор.

Ворота через мост были распахнуты.

Огромный поток спотыкающихся тел несся к дому.

Через несколько секунд раздался еще один шум, на этот раз из кухни. Это был треск стекла. Эмма вбежала в комнату и остановилась как вкопанная. К широкому кухонному окну плотно прижимались бесчисленные больные и разлагающиеся фигуры. Пары холодных, затуманенных и невыразительных глаз следили за каждым ее движением, и остатки онемевших, тяжелых рук начали биться о хрупкое стекло. В жалком ужасе она наблюдала, как серия неровных трещин быстро проложила себе путь через окно от нижнего правого угла до диагонально противоположного угла.

Эмма повернулась и побежала. Она споткнулась о ковер в коридоре и побежала, потом упала в гостиной, приземлившись неуклюжей кучей на ковер. Она подняла глаза и увидела через французские окна, что еще больше гниющих лиц смотрело на нее снаружи этой комнаты. Забыв о Майкле и Карле, она знала, что ее единственный шанс – забаррикадироваться в спальне Карла на чердаке - самой высокой и, как она надеялась, безопасной части дома.

Когда она побежала обратно по коридору к лестнице, входная дверь распахнулась под напором тысячи отчаявшихся тел снаружи. Как плотина, которая вышла из берегов, в считанные секунды внутри оказался неостановимый поток отвратительных существ. Она с трудом протиснулась мимо первых нескольких трупов и добралась до лестницы. Она взбежала по лестнице, а затем остановилась на долю секунды, чтобы оглянуться вниз. Весь нижний этаж дома был устлан кипящей массой извивающихся, гниющих тел.

Она вбежала в свою комнату (так как она была ближе всех) и захлопнула за собой дверь. Борясь в темноте, она отшвырнула стул в сторону и пинком пробралась сквозь груду выброшенной одежды Майкла. Подойдя к окну, она откинула занавески и выглянула наружу, чтобы увидеть, как ее худший кошмар стал реальностью. Ограждение вокруг дома былo снесено по крайней мере в трех местах, которые она могла видеть. Бесчисленные фигуры продолжали, пошатываясь, приближаться к дому, и двор превратился в вздымающееся море тел. Фургон – ее единственное средство спасения – был безнадежно окружен. За остатками забора, насколько она могла видеть во всех направлениях, сотни тысяч темных фигур неумолимо тащились к ферме Пенн.

Позади нее раздался внезапный грохот, и Эмма, обернувшись, оказалась лицом к лицу с четырьмя трупами. Она могла видеть больше их на лестничной площадке, огромное количество тел заставило их войти в комнату. Ближайший из группы из четырех – что–то, что когда-то было полицейским, - на мгновение уставился на нее, прежде чем шагнуть вперед. Она закричала и отчаянно попыталась открыть окно.

Когда тела приблизились, она повернулась и пнула первое существо прямо в его иссохшие и гниющие яички. Онo не дрогнулo и не выказалo ни малейшего проблеска эмоций. Вместо этого онo потянулoсь к ней злобными, похожими на когти пальцами и схватилo ее за волосы, дернув вниз на кровать.

Как только первые острые когти вонзились в ее кожу, кошмар закончился.

Этот сон привел Эмму в ужас.

Она проснулась в ледяном поту и в течение нескольких неуверенных мгновений была слишком напугана, чтобы пошевелиться. Как только ей удалось убедить себя, что это был всего лишь сон и что она в безопасности (или в безопасности настолько, насколько она могла ожидать), она наклонилась вправо, чтобы убедиться, что Майкл все еще лежит на полу рядом с ней. Волна прохладного облегчения окатила ее, когда она протянула руку и положила ее ему на плечо. Она подержала еe там несколько секунд, пока полностью не убедилась, что все в порядке. Мягкие, ритмичные движения его тела, когда он дышал, были удивительно успокаивающими.

В дни, месяцы и годы до того, как ее мир перевернулся с ног на голову, Эмма часто пыталась проанализировать скрытый смысл снов. Она прочитала множество книг, в которых предлагались объяснения метафорам и образам, которые заполняли ее разум, пока она спала. Ее мечты изменились с тех пор, как они приехали на ферму Пенн. В видениях, которые она видела во сне этим утром, не было ничего тонкого или скрытого. Они недвусмысленно показали ей ужасающую версию будущего. Версия будущего, которое могло бы так быстро и легко осуществиться.

Вылезая из постели (и стараясь при этом не потревожить Майкла), Эмма подошла к окну и откинула шторы. Несколько секунд она крепко зажмуривала глаза – отчасти из-за яркого света, льющегося сквозь стекло, но в основном потому, что боялась того, что может увидеть снаружи. Она тяжело вздохнула с облегчением, когда наконец осмелилась открыть глаза и увидела, что по ту сторону барьера осталось всего тридцать или сорок фигур. Большая часть толпы, собравшейся прошлой ночью, снова ушла в пустыню, возможно, ее отвлек какой-то другой звук или движение. С тех пор как они выключили генератор, фермерский дом во всех отношениях казался таким же мертвым и пустым, как и любое из сотен тысяч других зданий, разбросанных по сельской местности.

Эмма услышала шум внизу. Было почти восемь часов, и тот факт, что сейчас был разумный час для того, чтобы вставать, в сочетании с тем фактом, что она знала, что ограждение вокруг здания все еще целo, давал ей успокаивающее чувство безопасности и защиты. Чувствуя уверенность, что в доме все в порядке, и все еще стараясь не беспокоить Майкла, она натянула кое-какую одежду и спустилась вниз. Она нашла Карла на кухне.

- Доброе утро, - сказала она, входя в комнату.

Она зевнула и потянулась. Кроме бормотания чего-то невнятного, Карл не остановился и не оторвал взгляда от того, что делал.

Эмма стояла и с минуту смотрела на него. Он был полностью одет и, очевидно, умылся и побрился. Он рылся в кухонных шкафах и собрал кучу еды и припасов на столе.

- Что ты делаешь? - осторожно спросила она.

- Ничего, - пробормотал он, все еще не поднимая на нее глаз.

- По-моему, это не похоже на "ничего".

Карл не ответил.

Чувствуя его явное нежелание разговаривать, Эмма обошла его и направилась к плите. Она подняла чайник и встряхнула его. Довольная тем, что внутри было достаточно воды, она снова поставила его и зажгла газовую горелку. Чайник и плита были холодными и неиспользованными. Что бы там ни делал Карл, это, очевидно, было важно, потому что он не потрудился приготовить себе что-нибудь выпить с тех пор, как встал. Одна вещь, которую трое выживших быстро обнаружили, что у них было общее, - это необходимость выпить горячего напитка, прежде чем они смогут функционировать утром.

- Хочешь кофе? - дружелюбно спросила она, решив не позволить его враждебности остановить ее.

-Нет, - резко ответил он, все еще избегая смотреть ей в глаза. - Нет, спасибо.

Эмма пожала плечами и насыпала кофейные зерна в две кружки.