— Алло?

— А, ты должно быть Джексон, — произносит мужчина слишком уверенным тоном.

От беспокойства у меня начинает сосать под ложечкой. Вероятно, он нашел телефон Лиленда и знает, что я направляюсь к ним. Возможно, он даже знает, что я снаружи и наблюдаю за домом в прицел винтовки.

— Я лишь хочу его вернуть, и потом я просто уйду. Если ты не отпустишь его, я позвоню в полицию и скажу им, где ты находишься.

— И ты хочешь, чтобы я поверил, что ты им еще не звонил? — спрашивает Хардек.

— Что бы я не сделал, я могу задержать их, пока ты не свалишь отсюда, если вернешь его мне, — отвечаю, и в это время замечаю, как подъезжает машина, и из нее выходят люди. Очевидно, он вызвал подкрепление.

— Или я мог бы просто его убить.

— Я убью каждого из вас, если с него хоть волосок упадет, — рычу я.

— Кому ты рассказал?

— Пока никому, потому что не знал, во что ввязываюсь.

— Не ври мне, — рычит он. — Расскажи мне, что ты знаешь!

— Джексон! Любовь моя! — выкрикивает Лиленд на заднем плане.

— Заткнись! — кричит Хардек.

— Я расправлюсь с этими ребятами! — продолжает Лиленд.

— Заткните, мать твою, этого парня! — орет Хардек. — Выстрелите ему в ногу.

И затем я слышу крики и первый выстрел. После чего звонок обрывается.

Меня охватывает паника, когда вижу, как охранники поворачиваются и бегут к дому. Я понимаю, что мне сию же секунду нужно решить, что делать. Прицеливаюсь из винтовки и стреляю в ногу ближайшему ко мне мужчине. Он падает, когда я стреляю в следующего парня. Все мысли о законности и предостережениях Генри улетучиваются. Я лишь знаю, что мне нужно добраться до Лиленда как можно быстрее. Я не остановлюсь, пока он не вернется в мои объятия.

Лиленд

Поднимаю ногу и вытаскиваю нож из ботинка, который Кенни так и не проверил. Внимание Хардека приковано к телефону, и это непростительно глупо. Я подхожу к нему и пытаюсь воткнуть нож ему в шею сбоку. Он отстраняется в последний момент, поэтому нож вонзается в основание его шеи, ближе к его плечу, и жизненно важные артерии не задеты. Хардек кричит и стреляет в меня, но я достаточно близко к нему и успеваю отскочить в сторону. Обхватываю связанными руками шею Хардека и тяну его назад.

Хардек бьет меня локтем в бок, отпихивая назад. Нож все еще у меня в руках, но я никогда мастерски не владел им, поскольку моя сильная сторона — это огнестрельное оружие.

Сексуальный качок хватает меня и тащит назад, но так как я держу Хардека за шею, то дергаю его за собой. Он падает на меня и что-то кричит о своей кровоточащей ране на шее. Если он и дальше будет так усердно сопротивляться, то кровотечение усилится, но, похоже, он этого не замечает.

Кенни и сексуальный охранник бросаются на меня, когда я затягиваю веревку, которой связаны мои руки, на шее Хардека.

Хардек издает булькающий звук, пока я тяну его на себя, но Кенни удается отодрать мои руки от Хардека и бросить меня на пол. Я по-прежнему держу нож в руке, поэтому тянусь и вонзаю нож Кенни в ногу. Он кричит от боли и падает на спину. Но тут Хардек встает надо мной, нацелив пистолет мне в голову, а другой рукой держит свое кровоточащее горло.

— Ты... ублюдок, — рычит он.

— Не надо угрожать мне, что убьешь меня, если не хочешь, чтобы тебе ответили тем же. И ты действительно хочешь меня убить?

— Нет, у тебя есть некоторая информация, которую я не прочь получить. Подумать только, сколько знаний хранится в твоем мозгу. Но для того, чтобы ты передал эту информацию мне, тебе не нужны руки или ноги. Правда? Что предпочитаешь потерять в первую очередь?

— Ого? Я могу выбрать? Можешь подстричь мне волосы, если хочешь.

Хардек нацеливает пистолет на мою руку, и я понимаю, что, возможно, облажался. Но я не собирался просто лежать и позволить ему прострелить мои конечности. И ударив его ножом, я на самом деле почувствовал себя немного лучше.

— А может, ты даже этого не стоишь, — говорит он и направляет пистолет мне в голову.

После чего раздается выстрел, и я вздрагиваю, но не чувствую боли. Хардек падает на колени, роняя пистолет на пол. Он перекатывается на спину и, хватаясь за бок, стонет от боли. Сразу за ним стоит Джексон. Я пялюсь на него выпученными глазами, словно он Бог, спустившийся с небес.

— Если кто-нибудь из вас дернется, пристрелю, — рычит он, и я понимаю, что никогда еще не был так возбужден.

Один из парней шевелится, но я хватаю пистолет Хардека и стреляю еще до того, как парень успевает поднять свой пистолет. Затем вскакиваю на ноги и бегу к Джексону, который хватает меня одной рукой и тянет за себя, словно пытается защитить своим телом.

— Ты спас меня, — произношу я удивленно и возбужденно, и слишком взволнованно.

Он отрывает свой взгляд от меня и переводит его на плохих парней, на случай если те попытаются что-то сделать.

— Хоть один пошевелится, и я вас всех перестреляю, — рявкает Джексон. — Лиленд, уходи.

— Я тебя не оставлю, — отвечаю ему, хватаясь левой рукой за край его рубашки, потому что хочу почувствовать его. Пусть даже это всего лишь его одежда. — Я уйду только вместе с тобой.

— Хорошо, прикрывай меня сзади. Отряд Генри должен прибыть с минуты на минуту, — говорит Джексон.

— Я могу смотреть на твой зад весь день, — отвечаю ему.

— Перестань, от твоих слов мне хочется обнять тебя, но я держу этих парней на мушке, — говорит Джексон.

— Ладно, но Кенни знает, как завязать потрясающий узел. Он говорит, что умеет связывать сиськи. Может быть, он сможет научить тебя чему-нибудь.

— У меня нет никаких сисек, чтобы их связывать.

— Пожалуй, что так.

Раздается вой сирен, и в дом врываются полицейские. Джексон указывает им на Хардека, который пытается уползти и при этом не истечь кровью до смерти.

— Ничего не произноси, пока мы не поговорим с Генри, — просит Джексон, развязывая мне руки. — Я не знаю, как он поступит по поводу законности наших действий. Но он не допустит, чтобы нас засадили за решетку.

Генри подходит к нам, когда другие полицейские надевают наручники на Кенни и качка.

— Пусть они делают свою работу. Вы двое в порядке? — спрашивает Генри.

— Боже, Генри, — говорю, хватая его за руку. — Это было чертовски сексуально. Короче, я лежал на полу, Хардек нацелил на меня пистолет и собирался пристрелить, и тут появляется Джексон. Я дрожу от страха на полу, задаваясь вопросом, кто же меня спасет? Джексон! Он врывается верхом на белом жеребце и кричит: «Не трогай моего любовничка!» и БУХ — выстреливает в него. Хардек падает на колени, а Джексон срывает с себя рубашку, чтобы я мог насладится игрой его мышц. Его тело немного потное, что не так уж сексуально, но я совсем не против.

— Ведь ничего этого не было? — спрашивает Генри.

— Почти ничего, — признается Джексон, при этом обняв меня за талию и притянув обратно к себе.

— Замолчи, Джексон. Это было сексуально! Позволь мне насладиться этой сексуальностью. Как думаешь, ты сможешь это повторить? — нетерпеливо спрашиваю я, прижимаясь к нему всем телом. Обожаю то, как он бережно обнимает меня.

— Думаю, мы должны вести себя тихо, чтобы оставаться вне подозрения, — говорит Джексон. — Мы понятия не имеем, кто в них стрелял. Они взяли Лиленда в заложники. Я приехал, чтобы спасти его. К тому времени, как я вошел, все уже были полумертвыми.

Поднимаю глаза и вижу, что Джексон пристально наблюдает за мной.

— Это отстойная история. В ней нет абсолютно ничего о твоих героических усилиях или моей эрекции, вызванной твоим видом.

— Нам ни к чему знать об этом, — произносит Генри. — Вы уверены, что оба целы и невредимы?

— Я — да. Лиленд? — спрашивает Джексон, ставя меня перед собой, чтобы оглядеть с головы до ног.

— Я уже говорил тебе, что со мной все замечательно, — уверяю его. — Более чем замечательно! Ты был бесподобен. Ты был сексуален.

— Ты молодец. — Генри похлопывает меня по спине.

— Правда? — оглядываюсь на него. — Ты сможешь... меня терпеть теперь?

— Наверное... потому что Уильямс хотел бы этого. Он был из тех людей, которые всех прощают. А теперь нам нужно, чтобы никто из этих парней не проболтался о том, кто ты такой, — говорит Генри.

— Такие парни не болтают, особенно с полицией, — отвечаю ему. — А без защиты Хардека, они, возможно, вообще побояться говорить. Если никто не спросит, сомневаюсь, что этот вопрос возникнет. Но если хочешь, чтобы я им пригрозил, я могу. Я обожаю запугивать людей. Подожди! Позволь Джексону припугнуть их. Это так сексуально.

— Никаких угроз. Вы, ребята, и так многое сделали. Просто идите к моей машине и ждите, я поговорю с вами после того, как разберусь со всем этим.

— Хорошо, — соглашается Джексон и ведет меня к машине Генри, затем разворачивает к себе лицом. Он обнимает меня и крепко прижимает к себе.

— Я был так напуган, Лиленд. Черт побери, никогда больше не пугай меня так! — Он откидывает мои волосы назад и обхватывает мое лицо руками.

И тут я понимаю, что Джексон вовсе не драматизирует. Он на самом деле расстроен.

— Эй, я в порядке. Джексон, честное слово, со мной все хорошо.

У него дрожат руки, когда он проводит большим пальцем по моей щеке.

— Он мог застрелить тебя… Я мог потерять тебя, — говорит Джексон, прижимаясь лицом к моей шее. — Почему ты пошел с ними? Зачем ты это сделал?

Отвожу его голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Джексон… Мне жаль, что я поставил себя в такое положение, но мне нужно, чтобы ты перестал волноваться и подумал о том, скольких людей мы спасли. Хардек торговал на черном рынке как оружием, так и людьми. Скольких девушек мы спасли? Сколько людей мы спасли, которых могли убить из этого оружия? Джексон, я знаю, что ты меня любишь, и это так много значит для меня. Но мы можем помогать людям. Мы можем спасать жизни. Ты и я? У нас есть навыки и способности, которых нет у многих. А сидеть в безопасной, обитой войлоком комнате не спасет никого, кроме нас самих.

Он делает глубокий вдох, затем прижимается своим лбом к моему и закрывает глаза.