Я начинаю быстро придумать, как бы сказать Данте, что я передумала и хочу остаться, но что-то удерживает меня. Не уверена, что именно. Крохотная мысль на задворках моего разума твердила мне сохранять спокойствие. Моя мама всегда говорила: «Доверяй своей интуиции». И прямо сейчас, по какой-то причине, моя интуиция говорит мне, что Данте — хороший человек, что с ним я буду в безопасности.
Я искренне надеюсь, что моя интуиция не сумасшедшая.
Четверо мужчин в костюмах забираются в первый внедорожник, а Данте, Рассел и я садимся во второй. Я опускаюсь в мягкое сиденье, и кожаная обивка холодит мою кожу. Я тяну рубашку вниз, чтобы прикрыть обнажившуюся нижнюю часть спины, а затем поворачиваюсь к сидящему рядом со мной Данте.
— Кто ты?
— Данте Гилиберти, — отвечает он, произнося Гилиберти как Гили-беэр-ти (Прим. пер.: средняя часть фамилии Данте звучит как «беэр»; в английской транскрипции «bear» означает «медведь»), и смотрит на меня, смущённый моим вопросом. Но он должен понимать, почему я интересуюсь.
— Почему Данте Гили-беэр-ти удостоился такого особого отношения к себе? — нетерпеливо спрашиваю я, глядя ему прямо в глаза. — Прости, если я покажусь грубой, но я — американка, уезжающая из аэропорта с человеком, которого едва знаю. Ты должно быть очень важная персона, иначе мы бы застряли там со всеми остальными… вероятно, даже в том самолёте, — я содрогаюсь от этой мысли. — И, хотя я очень благодарна тебе за то, что это не так, я хотела бы знать, кто ты такой.
— Мой отец — Дмитрий Гилиберти. Он премьер-министр Кабреры.
Данте говорит это спокойно, буднично и деловито, словно он говорит о погоде. Как будто это то, что может сказать кто угодно.
Мой рот открывается в удивлении, и я уверена, что моё зрение на секунду мутнеет.
— Премьер-министр? — заикаюсь я.
Я вижу легкую ухмылку на лице Короткой Стрижки, но игнорирую её. В этот момент она не имеет никакого значения. Что ж, по крайней мере, теперь понятно, почему у Данте есть команда защитников. О, Святая Мария! У этого парня есть целая группа охраны. От осознания этого меня начинает тошнить, не знаю, почему. Я должна быть счастлива. Данте не преступник.
— Ты расстроена? — спрашивает Данте с беспокойством. — С тобой все в порядке?
— Твой отец — премьер-министр страны, — говорю я вслух. Данте кивает.
— Да. Кабреры. Это небольшая островная страна в Средиземноморье. Недалеко от Греции.
— Я знаю, где это. Ты уже говорил мне об этом, — тихо отвечаю я. — И твой отец — премьер-министр.
Данте кивает:
— Да.
Я сглатываю. Мой отец — просто белый воротничок АНБ. Отец Данте является лидером страны. Это ещё одна причина, по которой я должна чувствовать, что я недостаточно хороша даже для того, чтобы стоять рядом с ним.
— Не пугайся этого, — снисходительно добавляет Данте. — Ты не сидишь рядом с премьер-министром Кабреры. Ты сидишь рядом со мной. И я обычный человек.
— Обычный человек с миллиардами долларов, — бормочет себе под нос Рассел. Данте бросает на него взгляд.
— Миллиарды долларов, — слабо повторяю я. — У тебя есть миллиарды долларов. Ты — миллиардер.
Данте не отвечает «да» или «нет». Вместо этого он говорит:
— Моя семья долгое время была в оливковом бизнесе. Мы экспортируем оливки для гурманов.
Он говорит дипломатично. Должно быть, это семейное.
— Гилиберти Оливки, — бормочу я, рассеянно вспоминая имя, которое написано на банке, стоящей в моём собственном кухонном шкафчике дома. Моя бабушка любит их чесночные фаршированные оливки. Если они есть даже у нас в Канзасе, то они должны быть огромной компанией. Понятно, что они экспортируют свою продукцию по всему миру.
— Да, Гилиберти Оливки, — спокойно отвечает Данте. — Ты слышала о нас? Мы продаем почти все оливки, которые ты можешь вспомнить, а также оливковые масла для гурманов.
— Ты — миллиардер, — повторяю я снова.
Я чувствую себя глупо, но я просто не могу уложить это в голову. Этот красивый, утончённый парень миллиардер и сын премьер-министра. В этом есть смысл. Осознание того, что я в безопасности, едва ли заботит меня сейчас. Оно оттесняется на второй план мыслью о том, что этот прекрасный парень, с которым я сейчас нахожусь, — миллиардер.
— Разве это имеет значение? — спрашивает Данте с улыбкой. — Деньги — это всего лишь деньги. Не больше. Они же не определяют нас, не так ли?
Уверена, что так оно и есть. Я — девушка с фермы в Канзасе, а он — богатый сын премьер-министра. Мы из совершенно разных миров. Настолько разных, что мы, вероятно, разделены двумя или тремя галактиками. Его лига выше моей. Фактически, он в высшей лиге.