Ну и что? Плевать. Единственное, что должно меня волновать, так это то, что вся эта история работает в мою пользу. Она создаёт нужную мне репутацию, и все в итоге в плюсе: Линн с деньгами, а я со славой.

Всё, перестань зацикливаться на этом, Артмаэль, и выкини уже эту девушку из головы. Почему меня так взволновало, что она сделала мне что-то хорошее? Я спас её от мантикоры. Хотя она тоже спасла меня тогда. И потом оплатила моё лечение за свой счёт, хотя могла взять деньги из моего мешка. Не сказать, что я их тщательно прятал.

Когда они снова проходят мимо меня, я краду пирожное у Хасана и сразу запихиваю в рот. На вкус оно не настолько хорошее, как я думал. Когда я пытаюсь его проглотить, ему словно бы мешает ком, застрявший в горле. Я хочу что-то сказать, как-то прокомментировать это, чтобы она растерялась, чтобы смутилась. Но не могу даже подшутить над ней.

Да что со мной происходит?

ЛИНН Мы покидаем Дилай раньше, чем собирались, и продолжаем наше путешествие, на этот раз в сторону Идилла. Я понимаю, что не обязана никуда идти, что, возможно, мне лучше было остаться в Верве, как и собиралась с самого начала, но теперь я чувствую себя ответственной за судьбу Хасана и его сестры. Я не могу взять и бросить его сейчас, даже не зная, удастся ли ему спасти сестру или нет.

Ну, или я просто боюсь признаться, что привязалась к нему и хочу провести больше времени со своими спутниками. Впервые за много лет я не чувствую себя одинокой, так почему бы не продлить это время? В конце концов наши дороги всё равно разойдутся, просто на несколько дней позже. Это путешествие — небольшая отсрочка, за время которой, кстати, я могу перенять опыт торговцев из разных королевств. Мы же уже выяснили, кто в нашей тройке отвечает за ведение дел.

Однако сегодня не звучат шутки и обсуждения, между нами повисла огромная давящая тишина, которую изредка осмеливается прервать Хасан какой-нибудь ничего не значащей историей. Я вслушиваюсь в его рассказы — пытаюсь, по крайней мере, — но мысли всё равно вращаются вокруг Артмаэля и его, будь он проклят, комментария.

Я так и не разговариваю с ним, даже не смотрю в его сторону и вообще делаю вид, что забыла о его существовании, но он сам это заслужил. Зачем было говорить такое? Не мог просто поздравить меня и поблагодарить? После всего, что я для него сделала на том рынке! После того, как я рассказала о его подвигах, местами приукрасив!

Неблагодарный. Хотя, конечно, он не знает об этом. Ну и хорошо, так даже лучше. Пусть и дальше не знает, что слухи о его героизме потихоньку распространяются, потому что я уверена: прознай он об этом, принц стал бы ещё более тщеславным и бестактным, чем сейчас. Его не волнует никто, кроме него самого. А все остальные идут к чёрту.

Идиот.

Хуже всего знать, что настоящая проблема не в нём, а во мне. Стискиваю поводья лошади. Будь у меня больше веры в себя, этот чёртов комментарий не задел бы меня так. Будь я уверенней в себе… Но несмотря на все усилия, у меня так и не получилось быть выше этого, не поддаваться сомнениям. Выйдет ли из меня хороший делец? Смогу ли я добиться всего сама? Удастся ли мне доказать, что женщины тоже способны стать, кем захотят? Или я так и останусь глупой девчонкой, лезущей в мужские дела? Увидят ли во мне нечто большее, чем просто кусок мяса или красивое личико? Я ведь даже не образец красоты: мои ноги не особо длинные, а формы не такие уж выдающиеся. Лицо самое обычное. Есть гораздо более привлекательные женщины.

На самом деле я не так уж ценна даже как просто тело. Чёртов Артмаэль. Вот надо же было ему ляпнуть! Испортить такой момент… Я была довольна. Я была счастлива. У меня было несколько удачных сделок: начиная с мантикоры и продолжая со всеми остальными находками, которые я собрала по пути. За них удалось выручить не так много, но всё же несколько монет пополнили моей кошелёк. Я поняла, что могу быть полезной, значимой.

А он заставил меня снова почувствовать себя шлюхой из борделя.

Пытаюсь убедить себя, что надо просто забыть и не думать об этом. Скорее всего, Артмаэль не пытался меня принизить. Или пытался? Может, он, правда, считает, что это всё, на что я способна… Может, так оно и есть. И никогда не изменится.

Может, Кенан был прав с самого начала. Хватит. Не хочу больше об этом думать. Нельзя так думать. Мне надо поверить в себя. Я заработала неплохие деньги. И сделала это сама, своим умом. Если бы не моя линия поведения и правильные слова… То тот торговец так бы и смотрел на меня свысока. А мне удалось преодолеть его предубеждение.

Вот. Буду придерживаться этих мыслей.

Хоть я так и не смогла убедить себя до конца.

— Ой!

Выкрик Хасана резко вырывает меня из раздумий. Опускаю взгляд на него, а он указывает куда-то перед собой. Прослеживаю взглядом в направлении его пальца и хмурюсь. Посреди дороги лежит и дёргается малыш-оленёнок. Подойдя ближе, мы замечаем, что его копытце застряло в капкане, и он не может выбраться. При виде нас он пугается и дёргается ещё отчаяннее, чем только делает хуже себе, потому что ранится ещё сильнее.

Торопливо спускаюсь с лошади.

— Можно поинтересоваться, что ты делаешь? — спрашивает Артмаэль.

Я не утруждаю себя ответом. За это он тоже меня осудит?

Осторожно приближаюсь к бедному животному. Мне так жаль его. Он ведь совсем ещё маленький. Охотнику, который счёл хорошей идеей поставить ловушку посреди дороги (пусть и почти заброшенной), не будет особой выгоды от его мяса.

С большим трудом, но мне всё-таки удаётся открыть капкан и высвободить беднягу. Малыш убегает, прихрамывая, и пропадает из виду среди кустов и деревьев.

— Представляю, как обрадуется охотник, поставивший здесь капкан, тому, что остался без ужина, — бормочет принц.

Я осматриваюсь вокруг, но ничего не отвечаю. Здесь вообще-то нельзя ставить ловушки, в неё ведь может наступить случайный прохожий или его лошадь.

Смотрю на Хасана, который остался сидеть на нашей кобылке, крепко держа поводья.

— Нам лучше пройти здесь пешком, на случай, если есть другие ловушки. Так мы, по крайней мере, сможем увидеть их и обойти.

Волшебник спускается без возражений. Артмаэль тоже.

— А вот если бы мы пошли тем путём, о котором я говорил… — Никаких больше зачарованных лесов, — встаёт на мою защиту Хасан.

— Ну, это не я привёл нас к логову чудовища… Я по-прежнему не смотрю на него, шагая впереди и внимательно глядя на дорогу перед собой.

— Неужели ты собираешься вести себя так всю дорогу до Идилла? — взрывается принц.

Чтобы ты побесился побольше, да. Но я не говорю этого вслух. К тому же он ведёт себя так, будто я ещё и виновата. Хотя я вообще-то жду извинений от него. Но, конечно, не дождусь. Это было бы ниже его достоинства, он же — ах! — величайший принц в истории Сильфоса. Дурак. Кретин. Идиот.

Разозлившись, немного ускоряю шаг. Теперь, оказывается, это всё моя вина, и он не заслуживает такого грубого отношения. Готова спорить, в глубине души ему плевать, что я с ним не разговариваю, его просто бесит, что кто-то не уделяет ему столько внимания, сколько он хочет. Он ведь считает это своим законным правом.

Слышу какой-то странный звук, но не останавливаюсь. Ну, подумаешь — хрустнуло что-то. Наверняка это была просто какая-то ветка под ногами. Нет причин для беспокойства.

Но я ошибаюсь.

Крик принца заставляет меня насторожиться, но слишком поздно.

Через секунду земля уходит у меня из-под ног.

Я успеваю только зажмуриться и закричать, пока падаю куда-то. Ударяюсь рукой, потом спиной — которую тут же простреливает болью от ещё незаживших ран под повязками — и затем головой. После чего на меня падает что-то тяжёлое.

Голова кружится, хотя я даже не открываю глаз. Мир на мгновение исчезает, оставляя лишь темноту вокруг. Прямо над моим ухом слышится чей-то стон. Я приподнимаю веки, перед глазами всё плывёт.

Надо мной, опираясь на руки, нависает Артмаэль. Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга. Он весь в дорожной пыли, в волосах застряли листья. И он смотрит на меня… обеспокоенно.

— Ты в порядке? — спрашивает меня с тревожными нотками в голосе.

Я закрываю глаза. Голова раскалывается. В мыслях какой-то хаос. Мы упали… куда? Снова распахиваю глаза, растерянно оглядываюсь вокруг. Мы в какой-то глубокой яме. Поднимаю глаза и вижу силуэт Хасана, склонившегося у края ямы, на фоне вечернего солнца.

— Ребят? — зовёт он, пока Артмаэль неловко отскакивает от меня. Места здесь не так уж много. — Вы целы?

— Всё хорошо! — отвечает принц. — Сбегай за помощью! Кажется, Линн ударилась головой.

Да, а ещё на меня упал один придурок, который весит, наверное, вдвое больше меня.

Издаю тихий стон, пытаясь приподняться. Получается не очень — я сразу же падаю обратно. Голова пульсирует и раскалывается. Чужие руки помогают мне занять сидячее положение.

— Давай посмотрю, насколько всё плохо… — предлагает этот имбецил.

Его пальцы нежно касаются задней части моей шеи, затем поднимаются к волосам на затылке. Он отводит руку, и я вижу на ней следы крови, из-за чего он хмурится и поглядывает наверх с тревогой, какая часто бывает у него на лице, когда что-то идёт не так, как ему хотелось бы.

Тяжело вздыхаю.

— Всё нормально, — пытаюсь упокоить его, хоть и не уверена, что он этого заслуживает. Ладно, пойду ему навстречу, раз уж он попытался спасти меня от падения, рискуя свалиться сам (что, собственно, и произошло). К тому же мне и вправду стало немного лучше. Мир потихоньку возвращается на место. — Просто немного ударилась… Он поджимает губы. Даже не знаю, как это трактовать. Меня удивляет, с какой осторожностью он протягивает ко мне ладонь и с нечитаемым выражением лица убирает несколько листьев из моих волос.

— Ты не кричишь на меня и не ёрничаешь, значит, ты ударилась сильнее, чем пытаешься меня убедить.