ГЛАВА 20

Сэм Гринфедер написал мне в ответ, что для него будет честью присутствовать на Рождественском балу в Блитвуде, как и для дюжины его молодых друзей-юристов. Он также добавил, что у него есть некоторая информация, в которой я была бы заинтересована, но посчитал её неуместной передавать её в письме, но он расскажет всё мне при личной встрече. Заинтригованная, я решила поехать на поезде в город в первые выходные декабря. В любом случае, я должна была одобрить костюмы для танцев у мисс Джейнвэй, и поскольку моя учёба, наконец, вернулась в нужное русло (Дейм Бекуит была права, большое количество дел помогло мне стать лучше) и подготовка к танцам протекала хорошо, я подумала, что выходные в городе — это идеальная награда.

Я спросила Хелен и Дейзи, не хотят ли они поехать со мной, но они обе отказались. Дейзи, потому что она наблюдала за походом птенцов в лес, а Хелен, потому что вызвалась пойти вместе с ней, что мне показалось подозрительным, учитывая, что они всё ещё почти не разговаривали друг с другом. Когда я выехала вместе с Жилли на его повозке, я увидела, как стая птенцов входит в лес Блитвуда под бдительным наблюдением профессора Малмсбери и двух вооружённых Диан. Хелен шла за группой, сканируя верхушки деревьев. С Хэллоуина она с тоской смотрела на лес и задавала мне много вопросов о Дарклингах.

— Ни один из Дарклингов, скорее всего, не сможет предоставить тебе городской особняк на Пятой Авеню и летний коттедж в Ньюпорте, — сказала я ей.

— Есть более важные вещи, — ответила Хелен, шокировав меня.

Теперь я понимала, почему она добровольно вызвалась пойти в лес с птенцами.

— Хвала колоколам, что нам не нужно таскаться по этим мерзким старым лесам! — хихикнула Миртилене Монморанси, обращаясь к Сюзанне Дьюснеп и Мэри Маккрей.
Все три девушки напросились поехать с нами на станцию.

— И как же вы умудрились отвертеться от этого? — спросила я.

— Разве ты не помнишь? Мы должны сделать дивертисмент для Рождественского бала — танец испанских кукол из "Феи Кукол". Мы ездим в частную студию господина Хофмейстера в Ривердейле на специальные уроки по выходным.

— Ох, — сказала я, попытавшись вспомнить, говорил ли мне об этом господин Хофмейстер. Казалось, что подготовка к "Феи Кукол" совсем вышла из-под контроля: — Господин Хофмейстер не может учить вас этому в школе?

— Ох, — прошипела Мэри, — мы будем танцевать с его звёздными учениками, да и студия в Ривердейле такая изумительная. Она находится в особняке. Вот только хочется, чтобы этот проклятый дождь прекратился! Когда небо чистое, из окна огромного бального зала открывается чудесный вид.

Я слушала все многочисленные чудеса особняка господина Хофмейстера в Ривердейле всю дорогу до станции, а затем и до самого города. По-видимому, пол бального зала был вымощен разноцветным мрамором, и был настолько отполирован, что вы могли видеть отражение ваших танцевальных туфель в нём. Когда солнце касалось хрустальных люстр, по комнате кружились радуги. Другие студенты были одеты в самые прекрасные шёлковые платья и приезжали со всего мира. К тому времени, как девушки вышли на своей станции Спютен Дайвил в Ривердейле, моя голова была забита мазурками и кастаньетами. Суета Нью-Йорка стала для меня облегчением, когда я покинула центральный вокзал и поймала машину, чтобы добраться до магазина одежды Джейнвэй на площади Стуйвесант.

Кэролайн Джейнвэй встретила меня тепло, но немного поспешно.

— Из-за вашего господина Хофмейстера у нас у всех язык на плече.

— Мне жаль, если он даёт вам слишком много работы. Он имеет склонность делать всё немного... вычурным.

— Он как невеста со своим приданым! Он настоял на том, чтобы мы импортировали вышитые наряды для австрийской куклы из Вены, несмотря на то, что у меня в городе есть прекрасная вышивальщица, фрау Ширмер. А у японской куклы должно быть расписанное вручную кимоно из Киото, у испанской куклы настоящее испанское кружево из Севильи... — мисс Джейнвэй растянула нарез ткани по всей длине, пока разговаривала. — Это стоит целого состояния школы. Я была удивлена, что Дейм Бекуит одобрила такие щедрые расходы, особенно сейчас.

— Почему особенно сейчас? — спросила я.

Мисс Джейнвэй осмотрела магазин, несмотря на то, что посетителей не было. Она отправила свою ассистентку Козетт на нижний этаж, чтобы та принесла костюм сказочной куклы. Когда Козетт ушла, мисс Джейнвэй склонилась над прилавком.

— Я слышала, как некоторые мои клиенты... члены Совета... разговаривали, — прошептала она.— Прошлой весной фонд школы сильно сократился из-за неудачных инвестиций.

— Ох, — сказала я удивлённо. — Я никогда бы не думала, что Блитвуд зависит от инвестиций.

Мисс Джейнвэй рассмеялась.

— Думаешь, это место работает на волшебной пыли?

Я покраснела.

— Наверное, я никогда не думала о том, за счёт чего школа живёт. Все кажутся такими богатыми.

— Даже самые богатые должны куда-то вкладывать свои деньги, и кто-то убедил Совет вложить их в какие-то рискованные инвестиции, а те провалились. Конечно, деньги всё ещё есть, но вот что меня беспокоит... — она снова нервно оглядела магазин и понизила уже и так тихий голос. — Я слышала, как одна из выпускниц говорила о финансовом плане по возмещению убытков, путем инвестирования в новое здание в центре города. Она сказала, что это предполагалось беспроигрышным делом, и они вошли в долю, но прозвучало это так, будто все пожертвования были потоплены в этой одной инвестиции... как и судьбы наших богатейших выпускников.

— Ну, они бы не стали вкладывать все деньги школы, если бы это не было верным делом, правда?

Кэролайн Джейнвэй покачала головой.

— Боюсь, богатство не длится вечно. Моя семья потеряла наше состояние в кризисе девяносто третьего. О, не смотри на меня так сочувственно. Я вполне довольна своей судьбой, но посмотри на ван Беков. Кто бы мог подумать, что их состояние может исчезнуть?

— Да, Хелен сказала, что бедный мистер ван Бек сделал некие неразумные инвестиции... — я оторвала взгляд от кружева на прилавке. — Ох! Интересно, те ли же советники, которые привели мистера ван Бека к разорению, подставили и Совет? Мистер Гринфедер проводит расследование по делу господина ван Бека. Я договорилась выпить чаю с ним и Агнес чуть позже. Попросить его посмотреть на инвестиции, которые совершает Совет сейчас?

Мисс Джейнвэй прикусила губу и ответила на вопрос, словно речь шла о кривом шве.

— Только если он может быть очень осторожным в своих запросах. Если выяснится, что инвестиции школы весьма шаткие... ну, такие слухи могут вызвать панику.

— Я уверена, что мистер Гринфедер будет очень благоразумен.

— Да, — сказала она, лукаво улыбнувшись, — за исключением в его любви к нашей мисс Мурхен. Любой может заметить, что у него кругом голова от неё... кроме неё самой. Попроси его разобраться с этим. Если школа скомпрометирована, ну... — она подняла глаза, когда Козетт вошла в помещение, чуть ли не утопая в кургане розового атласа и тюля, напевая рефрен из "Феи Кукол". — "Фея Кукол" станет лебединой песней для Блитвуда.

После того, как я дала инструкции по отправке костюмов в Блитвуд, я пошла на запад по четырнадцатой улице в сторону кафе-кондитерской на Джейн Стрит, обдумывая всё то, что рассказала мне мисс Джейнвэй. Я не росла с деньгами. Моя мать вела скудный образ жизни как швея, зарабатывая созданием и обрезкой шляпок. Если клиент не платил вовремя, стол у нас был скудным — вчерашний хлебный паёк, пропитанным тёплым молоком и посыпанным сахаром, был одним из любимых блюдом “трудных времен” моей матери, которое, по её словам, на вкус было похоже на запеченную Аляску в ресторане "Дельмонико" — но нам всегда удавалось выжить. Вплоть до последних месяцев жизни моей матери, когда её преследовал страх перед ван Друдом, мы были счастливы вместе в наших маленьких квартирах близ реки. Собственно, когда я уже была близко к кондитерской на Джейн Стрит, я узнала улицы, на которых мы жили, и почувствовала запах солёного бриза, доносящегося с Гудзона. "Я могу вернуться сюда, — подумала я. Если Блитвуд потеряет своё финансирование, я могла бы устроиться на работу швеёй и снять небольшую квартирку у воды, а ночью мы с Рэйвеном могли бы летать над тёмной рекой до гор Шайвенганк — или, может быть, мы могли бы жить в одном из маленьких фермерских домов в долине Ганк. Мы могли бы разводить коров и продавать молоко людям в городе... "

Я могла бы с этим справиться, но как насчёт всех остальных девочек в Блитвуде? Как насчёт таких, как Этта, для которых Блитвуд — это шанс стать лучше? Я не могла представить таких девушек, как Альфреда Дрисколл и Джорджиана Монморанси, живущих в многоквартирных домах или деревенских молочных фермах Катскилл. И хотя я бы не слишком сильно горевала о Джорджиане, в Блитвуде были и другие девочки, которых я не хотела бы видеть доведенными до нищеты, не говоря уже об учителях. И если Блитвуд перестанет обучать девушек, кто будет защищать мир от зла?

Ко времени, как я добралась до кондитерской на Джейн Стрит, я довела себя до полной паники. Только вид Сэма Гринфедера, одетого в лучший воскресный костюм с его уложенными брильотином до полного подчинения непослушными рыжими волосами, и Агнес Мурхен в нарядном и элегантном костюме цвета морской волны с ярко-жёлтым пером, торчащим из шляпки, привели меня в чувство. "Они остановят это, — подумала я. — Агнес и Сэм не дадут Блитвуду пойти ко дну".

— О, мистер Гринфедер, — воскликнула я, когда он встал, чтобы выдвинуть для меня стул. — Скажите мне, что узнали, кто уничтожил мистера ван Бека. Думаю, тот же человек пытается разрушить и Блитвуд, и мы должны остановить его!

Сэм посмотрел на Агнес, которая отрывисто кивнула ему, от чего жёлтое перо на шляпке подпрыгнуло.