43-44

43.

Время летело быстро, и вот уже солнце поднялось и засияло высоко в небе. Су И заворочался в кровати, мало-помалу просыпаясь. При каждом движении по всему телу растекалась боль — казалось, на нем не осталось живого места, а кости рассыпались в пыль, лишив опоры ослабевшие мышцы. Су И прилагал мучительные усилия, пытаясь выбраться из постели, когда вошедшая в опочивальню Цзы Нун остановила его:

— Государыня-императрица, вам следует еще отдохнуть. Позвольте Цзы Нун сделать вам массаж — он разгонит кровь, наполнит мускулы силой, — а потом уже и вставайте.

Су И поднял на нее умоляющий взгляд.

— Барышня Цзы Нун, прошу, не называй меня так! Обращайся ко мне по-прежнему — молодой господин, ладно?

Сердце девушки сочувственно сжалось: она поняла, что генерал Су всё еще не принял свою судьбу. Печально вздохнув про себя, она выдавила улыбку:

— Почему бы и нет? Вы теперь стали нашей… Мы обязаны выполнять все ваши приказы и просьбы. К тому же называть вас молодым господином — дело привычное, вот и хорошо, не будем ничего менять.

Она подозвала дворцовых служанок, и вместе девушки помогли императрице умыться и причесаться. Затем подали завтрак, и, после того, как Су И поел, Цзы Нун осведомилась:

— Молодой господин, какие еще будут распоряжения?

Су И долго хранил молчание, а потом сказал:

— Я бы хотел отправиться в тюрьму и навестить… навестить тех людей.

Не успел он договорить, как Цзы Нун поспешно перебила:

— Да на что там смотреть, ничего интересного!

Увидев озадаченный взгляд Су И, девушка поторопилась взять себя в руки и, одарив молодого господина ослепительной улыбкой, отвернулась и принялась убирать постель.

— Ваша ничтожная служанка имела в виду, — пояснила она, — что молодой господин еще недостаточно набрался сил. К тому же тюремная камера — не самое приятное место. Да и друзей ваших наверняка давно там нет: я вчера собственными ушами слышала, как император приказал Цзы Нань их отпустить.

Су И чувствовал, что Цзы Нун чего-то не договаривает, и в душу его закрались подозрения. Однако, не подав виду, он спокойно произнес:

— Вот как? Ну, тогда подыщи мне парочку книг почитать.

Лицо Цзы Нун озарила искренняя улыбка.

— Слушаюсь, господин. Тотчас же принесу.

Как только она удалилась, вошла Цзы Лю, с недоумением огляделась по сторонам и спросила:

— Молодой господин, а что, Цзы Нун разве здесь нет?

— Она только что вышла, — ответил Су И. — У тебя к ней дело?

— Да, мне нужно получить у нее деньги.

Едва девушка произнесла эти слова, как тут же об этом пожалела. Бросив быстрый взгляд на Су И, она поспешила объяснить:

— Цзы Нун, она… Из нас четверых здесь, во Внутреннем Дворе, она ведает казной, следит за доходами и расходами. Императорские наложницы этими вопросами не занимаются, но молодой господин… ну, то есть, государыня-императрица… в смысле, теперь, когда молодой господин стал императрицей… он по праву может взять эти дела в свои руки, если пожелает.

Видя, что Су И рассматривает ее с пристальным интересом, Цзы Лю поняла, что сболтнула лишнее. Она принужденно рассмеялась и торопливо добавила:

— Тут… в общем, государыня-императрица, у вашей покорной служанки еще забот полон рот, так что я, пожалуй, пойду.

Теперь Су И удивился еще сильнее. Да что же такое происходит?.. Та Цзы Лю, которую он уже успел неплохо узнать, прежде никогда не теряла присутствие духа, даже в чрезвычайных обстоятельствах. Здесь явно что-то нечисто… Гадая о том, что бы это всё могло значить, Су И пришел к выводу, что ответа на прямой вопрос он вряд ли добьется. Ничего не попишешь, придется докопаться до истины другими средствами. В этот момент очень кстати вернулась Цзы Нун с книгами. Су И полистал страницы, но вскоре почувствовал, что утомленное тело клонит в сон, и, смежив веки, прилег на кровать, продолжая размышлять над странным поведением Цзы Нун и Цзы Лю.

Возможно ли, что Ваньянь Сюй уже казнил всех заложников и решил сохранить их смерть в тайне? Су И обдумал это предположение, но тут же отмел его, рассудив, что для шантажа его близкие нужны императору в целости и сохранности, поэтому убивать их не имеет никакого смысла. Да и что Ваньянь Сюй ответит, если в будущем Су И пожелает увидеть друзей и знакомых? Как император сможет их предъявить? Кроме того, в глубине души Су И догадывался, что, хотя Ваньянь Сюй человек черствый и безжалостный, сердце его ожесточилось потому, что он уже много лет управляет государством, а монарх не должен позволять чувствам брать над собой верх. Император так долго держал их в узде, что жестокость стала его второй натурой. Но никак не хотелось верить, что он окончательно потерял всякую совесть и превратился в чудовище.

Су И в мельчайших подробностях вспомнил тот роковой день. Ваньянь Сюй выбирал себе в жертву заложников, одного за другим, вероятно, лишь для того, чтобы угрозами вырвать у него, Су И, согласие на брак. И если бы он продолжал упорствовать, возможно, у императора так и не поднялась бы рука выполнить свои угрозы. При этой мысли Су И ощутил укол сожаления, но в глубине души он твердо знал: если бы всё повторилось вновь, его решение осталось бы неизменным. Ни при каких обстоятельствах он бы не осмелился поставить под удар жизни близких людей.

Послышался звук приближающихся легких шагов. Кроватный полог с шорохом опустился, и шаги снова удалились. Вскоре под окном негромкий мелодичный голос с упреком спросил:

— Ну, говори, что за спешка? Целый день меня ищешь, уже четыре или пять раз приходила. Вон, молодой господин только что заснул.

Это была Цзы Нун. Потом голос Цзы Лю со смехом спросил:

— Императрица и правда спит? Совсем недавно я так перепугалась, что едва не выдала себя с головой. Пойдем-ка поговорим где-нибудь в другом месте, а то не ровен час разбудим.

Шаги двух девушек постепенно затихли вдалеке, но Су И еще услышал, как Цзы Нун отдала распоряжение какой-то служанке:

— Иди и передай всем во дворце, что к императрице запрещено обращаться «государыня-императрица». Следует называть его просто «молодой господин».

Су И почувствовал искреннюю признательность за то, что Цзы Нун уважила его просьбу. Он на цыпочках подкрался к окну, выскользнул наружу и незаметно последовал за двумя подругами. Новоиспеченную императрицу стражники остановить не посмели. Увидев, что девушки присели на скамейку в беседке, Су И поспешил спрятаться за скальную горку неподалеку. Он услышал, как Цзы Лю* громко и протяжно выдохнула:

— Фух, ну вот, теперь можно поговорить открыто. Не пора ли тебе наконец возместить мне серебро, что я выдала друзьям и близким молодого господина в уплату за представление?

Серебро за представление?.. Эти слова только подхлестнули любопытство Су И. Он навострил уши.

— Да я-то не против, — ответила Цзы Нун. — Только с чего столько шуму из-за кучки монет? Что за мелочность такая? Прямо проходу мне не даешь. Если из-за тебя молодой господин всё узнает, как будешь оправдываться перед нашим правителем?

Цзы Лю рассмеялась:

— Он теперь император, а ты всё — правитель да правитель. Раньше мне не так уж нужны были деньги, но я как раз получила письмо из дома. Младший брат надумал жениться, родители хотят построить для него новый дом. Я-то поехать на свадьбу не смогу, а вот без подарка никак не обойтись, да и деньгами семье надо помочь, так что я изрядно поистратилась. К тому же, сама знаешь: наш император договорился с друзьями и знакомыми молодого господина, и они помогли его величеству разыграть спектакль на тренировочной площадке, будто он собирается всех их жестоко убить. И всё для того, чтобы заставить молодого господина согласиться на брак. Император пообещал каждому по десять серебряных монет, верно? А там ведь было человек двадцать с гаком! Так что сумма вышла немаленькая, я ее с большим трудом наскребла. Давай-ка, пиши распоряжение, пусть казна возместит расходы, а то я сама теперь по уши в долгах!

Ее подруга достала учетную книжку, а девочка-прислужница тут же подала чернила и кисть. Цзы Нун принялась писать на одной стороне листа, не забывая подкалывать товарку:

— Надо же, столько денег на ветер! Всё нажитое непосильным трудом за долгие годы… А ведь у тебя гораздо больше возможностей заработать, чем у всех нас — да хоть всякие ценные снадобья продавать. Чтобы заплатить какие-то жалкие двести монет, пришлось по уши влезть в долги? Кому сказать — не поверят! Еще неизвестно, куда там твои денежки уплыли…

Не успела она договорить, как раздался зловещий ледяной голос:

— Вот-вот, мне тоже очень любопытно, куда это уплыли целых двести серебряных монет! Цзы Лю, Цзы Нун, из того, что вы тут наговорили, ни головы ни хвоста не разберешь, так что объясните-ка всё еще раз, и по порядку.

Как только девушки услышали эти слова, у обеих от страха душа ушла в пятки. Они разом обернулись и увидели застывшее, как водная гладь, лицо императрицы, а вслед за лицом из-за скальной горки появился и сам Су И.

44.

Хотя Су И был способен на слепую, не допускающую сомнений преданность, он, тем не менее, всегда отличался острым, живым умом. Из разговора Цзы Нун и Цзы Лю он понял почти всё, что произошло, за исключением мелких подробностей. Но как могли его близкие люди вступить в сговор с Ваньянь Сюем и разыграть целый спектакль? Как могли они обвести его, Су И, вокруг пальца и обманом добиться согласия на брак? Это просто в голове не укладывалось!

Обе девушки приросли к полу, ни живы ни мертвы от страха, не зная, куда бежать и как спасать положение. Они даже глаза на Су И не смели поднять, только запинаясь бормотали два слова:

— Молодой господин… Молодой господин…

Су И смерил их ледяным взглядом, резко развернулся и с усмешкой заявил:

— Хорошо. Если вы не желаете ничего рассказывать, я пойду и спрошу Ваньянь Сюя. Тот наверняка удовлетворит мое любопытство в полной мере.