Глава двадцать третья
Ривер
День семнадцатый
Рождество
Слава Богу, я ничего не испортил.
После первого спуска стало ясно, что у Рейна на удивление хорошо получается, поэтому мы встали в очередь на подъемник. Казалось, произошедшего на склоне никогда и не было.
Киран улыбался все чаще, то и дело поглядывая на меня, когда думал, что я не вижу. Флиртовал со мной, держал за руку. Целовал в губы, когда был особенно счастлив, без стыда и колебаний.
День проходил идеально.
И он все больше походил на... свидание…
Напрашивался вопрос: а можно ли встречаться со своим приятелем по траху?
Я отвлекаюсь от мыслей, когда после быстрого похода в туалет возвращаюсь в зону отдыха. Местный бар все тот же: сводчатый потолок, открытые деревянные балки, излучающие то самое ощущение домика в горах, за которое люди платят безумные деньги. Особенно учитывая панорамные окна слева, открывающие вид на горы, и деревянное патио. Здесь как нигде ощущается дух Колорадо.
Оглядывая просторную комнату, я ищу Рейна. Он не греется у сложенного из камней камина и не сидит на одном из коричневых кожаных стульев. Осматривая верхний балкон, я не вижу его ни за одним из столиков.
Но когда оглядываюсь в направлении туалета, из которого только что вернулся, то, наконец, нахожу Кирана. Он стоит ко мне спиной, а все его внимание приковано к новостям по телевизору.
Я решаю понаблюдать за Рейном тайком, желая увидеть его в естественной среде.
Но, похоже… что-то не так.
Киран крепко сжимает куртку, которую снял, когда мы вошли внутрь — так сильно, что костяшки пальцев белее снега. Вены на тыльной стороне ладони выпирают. А его плечи... напряжены, что заметно даже через футболку с длинными рукавами.
Я перевожу взгляд с Кирана на экран телевизора, читая субтитры и понимая, что там говорят о сенаторе, который, по-видимому, насиловал ребенка.
Больные извращенцы пользуются своей властью, чтобы насиловать людей. Ради Бога, детей!
Неудивительно, что Рейн так нервничает. И я тоже, глядя на новости и осознавая, что дело, скорее всего, замнут, словно ничего и не было. Потому что в этом мире за деньги можно купить все.
Какая мерзость.
А с учетом того, как Киран корил себя за произошедшее в душе… Черт.
Двигаясь так тихо, как только могу, я наклоняюсь и кусаю Рейна за шею, прямо над воротом футболки. Он слегка вздрагивает, но, должно быть, понимает, что это я, потому что тянется ко мне, хватая за футболку.
— Похоже, тебе не помешал бы массаж, — шепчу я ему на ухо, начиная скользить ладонями по его плечам. Рейн тут же расслабляется, и я улыбаюсь, уткнувшись ему в шею. — Так лучше, да, детка?
Он издает тихий стон, пока я продолжаю массировать ему плечи, задаваясь вопросом, когда в последний раз кто-то делал для него что-то подобное. Прикасался, дарил ласку, только ради того, чтобы Киран почувствовал, что его ценят и любят.
Боже, опять это чертово слово.
Уткнувшись носом Рейну за ухо, я изо всех сил стараюсь помочь ему расслабиться.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — шепчу я, продолжая массировать его плечи и пытаясь отвлечь тягостных мыслей. — Но мы уже говорили об этом вчера. Ты не насиловал меня, я никогда не говорил «нет». Не нужно сравнивать себя с этим человеком.
Рейн вздыхает, откидывая голову мне на плечо и прижимаясь спиной к моей груди:
— Я знаю, Рив, знаю, — отвечает он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня и слегка коснуться губами моего рта. — Но, как бы приятно мне ни было, нужно, чтобы ты остановился, прежде чем я буду вынужден пойти искать уединенное место, чтобы сделать твой любимый вид массажа.
Мой член дергается от его слов, потому что я прекрасно понимаю, что Киран имеет в виду.
— Знаешь, мы всегда можем найти кладовку уборщика и устроить там небольшую вечеринку.
— Что ж, детка, похоже на план, — улыбается Киран, и его мягкий смех как-то на меня влияет.
Восхитительным образом. И опасным одновременно.
Рейн разворачивается ко мне, и мои ладони соскальзывают с его плеч.
— Пойду возьму что-нибудь выпить, — тихо говорит он. — Что будешь?
Я прикусываю губу, пытаясь выбрать, чего бы такого выпить, хотя все, чего хочу на самом деле, это вернуться к обсуждению плана с кладовкой.
— Может, горячий шоколад или сидр? Что-нибудь согревающее?
— Как насчет того, чтобы заказать эгг-ног24, он тебя быстро согреет? — хитро ухмыляется Рейн.
Качая головой, я издаю смешок:
— Даже не думай, кому-то нужно быть трезвым, чтобы отвезти нас обратно в шале.
Но, как настоящий засранец, Рейн просто разворачивается в направлении бара и кричит через плечо, чтобы я нашел нам свободный столик.
Ладно, но я бы предпочел отправиться на поиски кладовки.
Черт бы побрал Кирана за то, что он вызывает у меня такие мысли.
— Леннокс! Ты ли это? — слышится низкий голос сзади, от которого я вздрагиваю.
Он хорошо мне знаком и не принадлежит Рейну.
Быстро обернувшись, я замечаю своего лучшего друга, сидящего на диване вместе с миниатюрной девушкой примерно нашего возраста с каштановыми волосами.
Обычно наши встречи не носят такого ярко выраженного сюрприза, но я не видел Тейлора с августа, когда тот уехал обратно в Мичиган.
— Тейлор Скотт? Неужто мои глаза меня обманывают?
Ти убирает руку с плеч девушки и жестом приглашает меня присоединиться:
— Ну, давай уже, иди сюда, — смеется он, вставая с дивана, прежде чем протянуть руку своей... подруге? Хотя по тому, как взгляд Тейлора прикован к девушке, когда он помогает ей подняться, или по тому, как его пальцы задерживаются на ее коже… Уверен, они гораздо больше, чем просто друзья.
Ти ни словом не обмолвился мне о девушке, кроме тех двоих, с которыми общался в Мичигане — мелкими тиранками, как он их называл. И я задаюсь вопросом, не одна ли это из них.
Глаза Тейлора, того же оттенка, что и мои, блестят с намеком на озорство, когда он притягивает меня в объятия:
— Дружище, ну, как у тебя дела? Папа сказал, что ты здесь, в шале.
Я вскидываю бровь:
— Он сказал тебе, что я здесь?
Ти кивает, покачивая головой со светло-каштановыми волосами:
— Ага, я сказал ему, что хочу приехать в шале на отдых, а он упомянул, что приговорил тебя и твоего товарища по команде к изгнанию за драку. — Тейлор со смехом качает головой. — Какого черта, Рив? Ты никогда не дрался.
Ти совершенно прав. Но... еще он никогда не встречался с Кираном Грейди.
— Это потому, что тебя нет рядом, Ти, — ухмыляюсь я, называя его детским прозвищем. — Что привело тебя сюда? Решил покататься на лыжах? Где ты остановился?
— Ну, мы арендовали домик на окраине города. — Он слегка улыбается, обнажая белоснежные зубы. — Не такой хороший вид, как из шале, но тоже неплохо.
— И кто это — мы? — спрашиваю я, глядя на девушку, стоящую рядом. Ее волосы красивого темно-каштанового цвета, но они — ничто по сравнению с возмутительно яркими зелеными глазами. Такими зелеными, что, клянусь, я мог бы сосчитать в них отдельные травинки.
Тейлор улыбается той самой улыбкой, которая всегда расцветает на его лице при упоминании о бейсболе или чем-то еще, что является источником его страсти. Ти смотрит на девушку сверху вниз, прежде чем обхватить рукой ее плечо и сжать, а в его взгляде горит огонь.
Именно в этот момент я понимаю, что мой лучший друг влюблен.
— Ривер, это…
— Сиена? — раздается голос Рейна у меня за спиной.
Я оглядываюсь через плечо, замечая, что Киран держит в руках две кружки, от которых идет пар, а на его лице читается замешательство.
— Рейн?! — кричит девушка, по-видимому, Сиена, вырываясь из рук Тейлора и направляясь к моему парню.
Секундочку. Черт. Он ведь не мой.
Хотя я не против пометить его со всех сторон. Заявить права. Дать понять этой девчонке — кем бы она ни была — что Рейн мой.
Киран быстро ставит две кружки на столик, чтобы успеть подхватить Сиену, которая буквально прыгает в его объятия, обвиваясь всем телом, словно змея.
Что ж, для волнения нет причин. Хоть я и собственник по отношению к тому, что считаю своим — зависти не испытываю.
И поверьте, тут есть большая разница.
Зависть — это желание иметь то, что принадлежит другому. А девчонке Рейн точно не принадлежит. Ладно, может, в данный момент, он и в ее объятиях, но не в том смысле, который имеет значение. Инстинкт собственника проявляется именно тогда, когда вы уверены в том, что ничья зависть не сможет забрать то, что принадлежит вам.
Своеобразная метка. Словно мир должен знать, что с вами лучше не связываться.
Но Рейн не твой, напоминает мне чертов разум.
Я наблюдаю за тем, как Киран кружит Сиену по кругу, а ее ноги обхватывают его талию. На лице Рейна сияет широкая улыбка, когда он фамильярно прижимает девушку к себе.
И мои глаза вспыхивают красным.
— Это Киран Грейди, тот самый ресивер, который дважды чуть не выиграл «Хейсмана»? — спрашивает Тейлор, нахмурив брови и наблюдая, как Рейн опускает Сиену на пол, и та начинает тараторить, при этом активно жестикулируя. Рейн все еще улыбается ей, и, черт ее дери, это моя улыбка.
А потом... Сиена говорит что-то, что вызывает у него смех, и я почти выхожу из себя.
— Ага, это он, — бормочу я сквозь зубы, еле сдерживая свой гнев. — Рейн — мой новый принимающий. Прекрасно играет, так что абсолютно заслуживает всей той шумихи насчет Хейсмана.
Тейлор отводит взгляд от Сиены, впервые с тех пор, как назвал ей мое имя, и поворачивается ко мне:
— Это с ним тебя папа сюда сослал?
Встретив его вопросительный взгляд, я киваю в ответ, прежде чем снова обратить свое внимание на этих двоих. Я чувствую на себе взгляд Тейлора. Мои зубы начинают болеть от того, как сильно я их сжимаю.
— Очень надеюсь, что ты пялишься не на мою девушку, — смеется Ти, но в его смехе нет юмора.
Его девушку.
Ладно, это уже лучше.
Тейлор прекрасно разбирается в людях, поэтому я даже не представляю, чтобы он связался с кем-то, кто был бы готов бросить его ради более известного спортсмена.