Изменить стиль страницы

Глава 14

img_1.png

Я потерялась в агонии.

Боль накатывала на меня волной за волной, нескончаемая и с каждой минутой все более свирепая. Страдания были настолько сильны, что я потеряла сознание, но вскоре снова очнулась с новой болью, чтобы вновь сдаться. Я не имела понятия, где находилась и какой сегодня был день. Не знала, как долго терпела эти терзания. Но понимала, что это продолжалось, продолжалось и продолжалось. Иглы в голове, ножи в животе и миллион других неприятных ощущений одновременно. Агония была настолько дикой, что меня рвало, а еще я была уверена, что в какой-то момент потеряла контроль над мочевым пузырем. Почему это происходило со мной? Все мое тело словно сжимал чей-то кулак, выворачивая меня наизнанку.

Я кричала. Много. Я кричала даже тогда, когда у меня пропал голос, а из горла вырывалось лишь хриплое бульканье. Как же больно.

Мне казалось, что агония длилась вечность.

Сквозь туман страданий проступали смутные проблески осознанности. Солдаты, говорившие тихими, озабоченными голосами, вскоре исчезли. Потом меня швырнули на соломенную подстилку, а за моей спиной захлопнулась дверь. Оставили в темноте. Я погрузилась в терзания, мучавшие мое тело, и потерялась во времени.

img_3.png

***

Туман. В моей голове пульсировала боль.

Кто-то пнул меня по ноге, из-за чего я перевернулась на подстилке. Все мое тело ныло и ломило. Было ясно, что я умирала. Я открыла рот, чтобы закричать, но мое горло словно объяло огнем.

Чья-то рука прикоснулась к моей лодыжке, и на мгновение все стихло. Холодное облегчение охватило меня, позволяя открыть глаза и увидеть лицо женщины с длинными темными волосами, украшенными серебряными безделушками. Она внимательно посмотрела на меня, слегка наклонив голову, а затем встала.

И тут же на меня снова обрушилась боль. Я застонала, уткнувшись лицом в солому, будто это каким-то образом могло остановить агонию.

— Она кричит так с тех пор, как ее привезли? — такой холодный голос. Сладкий. Идеальный. От одного этого звука у меня заныло все тело, требуя чего-то неосязаемого и недосягаемого. В этом определенно была виновата эта женщина.

— Да, госпожа Тадэха. Солдаты говорили, что она упоминала Арона Тесака, называя себя его якорем. Конечно, они думали, что она лжет… — голос стих.

Женщина издала приятный мелодичный смешок.

— Без сомнений. Она действительно его якорь. Боль, которую она испытывает, не может означать ничего иного. Другой смертный уже умер бы от подобных мук.

— Значит, она не лгала, — мужской голос был полон удивления.

— Зачем кому-то лгать о положении якоря? — Тадэха с отвращением фыркнула. — Не могу поверить, что кто-то добровольно согласился служить ему, отдав свою жизнь, даже если речь идет об этом несчастном создании.

Я хотела запротестовать и громко возмутиться, но мой мозг ощущал себя яйцом, которое жарили на сковороде. Я прижала кулак ко лбу, пытаясь унять самый сильный приступ боли, но это не помогло. Тяжело дыша, мне удалось выдавить из себя:

— Кто… вы?

Говорившие меня проигнорировали.

— Как думаешь, о каком аспекте речь? — произнес мужчина.

— Черт его знает. Это может быть кто угодно.

Я попыталась открыть глаза и посмотреть на ораторов, но тусклый свет в камере подарил мне новую, свежую боль. Агония походила на худшее похмелье и мигрень в одном флаконе. Я просто хотела, чтобы это закончилось.

— По твоему мнению он придет за ней?

— Обязательно, — ответила женщина. — Мы должны быть готовы к его скорому приезду. Если она испытывает боль, то и он тоже, — раздался шорох материи. — Обращайся с ней как можно лучше. И забери ее из этой грязной дыры. Я не допущу, чтобы Арон решил, будто я плохо обращалась с его смертным якорем. У Богов долгая память.

— Как пожелаете, миледи Тадэха.

В тот момент, когда к моей коже прикоснулись чужие руки, все мое тело пронзило болью. Я снова провалилась в темноту, закричав.

Не прекращая кричать.

img_4.png

***

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что я больше не испытывала боли. Тем не менее я продолжала лежать с закрытыми глазами. Я не делала никаких резких движений на случай, если эта гребаная мигрень решит вернуться. Я не знала, что вызывало боль раньше, но никогда не хотела вновь повторять. Мои воспоминания о последних днях были туманны, а горло чертовски сильно саднило.

Я смутно помнила, что меня кто-то навещал. Женщина. Впрочем, это было единственным, что я заметила. Женщина что-то говорила обо мне, а потом меня снова накрыло волной непереносимой боли.

— Миледи, вы проснулись?

Я мысленно нахмурилась, гадая, кто еще находился в комнате рядом со мной. И.… это со мной так разговаривали? Я была «девкой» и «рабыней» с тех пор, как попала сюда. До сих пор я никогда не была ничьей леди. Я приоткрыла один глаз, проверяя.

Никакой боли. Ха.

Комната, в которой я находилась, была бледно-белой и красивой. Приятный солнечный свет просачивался сквозь тонкие сверкающие стеклянные окна, растянувшиеся на всю стену. Теперь я лежала не на сене, а на мягких тканых одеялах, под моей головой даже была подушка. Я все еще чувствовала себя грязной и больной от усталости, но ситуация изменилась. Я медленно села и огляделась.

— Где я?

Раздался звук льющейся воды, из-за чего я автоматически вздрогнула, ожидая новой волны боли. Но ничего не произошло. Что бы со мной ни случилось, оно исчезло так же таинственно, как и появилось.

— Вы находитесь в Цитадели леди Тадэхи, — ответила женщина. Судя по звуку ее голоса, она была где-то за ближайшей ширмой. Я окинула взглядом комнату, нахмурившись. Белые занавески, белые ширмы… белое повсюду. Но не антисептический белый, как в кабинете врача, а что-то более чистое и сладкое. Мягкое пушистое облако белого цвета.

— Кто-то похитил меня, — пробормотала я, свесив ноги с края кровати (тоже белой) на мраморный пол (тоже белый). — Они схватили меня на дороге и притащили сюда против воли. Я пленница.

Женщина издала тихий, рассеянный, тревожный стон, будто сочувствуя мне, но на самом деле ей было наплевать. В воздухе витал слабый аромат цветов.

— Не хотите принять ванну?

Вот здорово, спасибо, что уловила мои мысли.

Я попыталась нащупать пояс с кошельком и ножом, но они исчезли. Единственное, что было на мне надето, — грязная позаимствованная гвардейская туника, от которой воняло моей рвотой. Даже если я устала от этого места, то все равно очень, очень сильно хотела принять ванну.

— С удовольствием.

— Тогда подходите сюда, дитя. Мы подготовим вас к встрече с вашим хозяином.

Моим хозяином?

Когда я встала на ноги, то прислушалась к своему телу, ища остатки боли, но ничего не было. Так странно. Мне постоянно казалось, что на меня вот-вот накатит новая волна боли, но та решила просто пропасть без каких-либо причин. Я осторожно зашагала по холодному полу е белой ширме, откуда доносился женский голос.

Там, над глубокой мраморной ванной, стоял ангел. Я ахнула при виде женщины. Черт возьми. Она действительно была похожа на ангела. У нее были серебристо-светлые волосы, которые казались белыми. Молочно-бледная кожа, а на спине сверкали хрустальные крылья. Женщина была одета в белое платье, которое мягкими волнами ниспадало на землю.

От такого зрелища я удивленно открыла рот.

— Я умерла?

Женщина скривила губы.

— Нет, миледи. Вы живы.

— Тогда кто ты?

Она наклонила голову.

— Одна из жриц госпожи Тадэхи. Все мы здесь, в Цитадели, служим ей. Подойдите. Не хотите искупаться? — женщина указала на ванну. — Вода теплая, к тому же до ужина достаточно времени, чтобы успеть вымыть голову.

— Ужин? — тупо повторила я. Я должна была с кем-то ужинать?

— Да. Вас вызвала госпожа Тадэха. Подозреваю, ваш хозяин уже прибыл.

— Хозяин? — также тупо эхом откликнулась я.

— Лорд Арон Тесак. Вы утверждали, что являетесь его якорем, верно? — ангел выглядела встревоженной моим невежеством. — Мне говорили, что вы довольно часто кричали об этом, пока были… больны, — она деликатно прочистила горло.

Больна? Женщина сказала это так, будто я все выдумала… и на самом деле не страдала от боли.

— Я ничего не помню.

Она издала еще один сочувственный звук и указала на ванну.

— Сюда. Вы должны быть чисты для своего хозяина.

— Может, хватит его так называть? У нас партнерские отношения, а не как между хозяином и рабом. Я не склонна к подобным взаимодействиям, — я на цыпочках подкралась к ванне, и, Господи, как вкусно она пахла. От воды поднимался пар, донося до моего носа тонкий цветочный аромат. Этот запах был намного лучше, нежели исходящий от меня.

— Вы больше не чувствуете боль?

— Эм, нет?

Она понимающе кивнула.

— Тогда ваш хозяин точно приехал, чтобы забрать вас.

— Он не мой хозяин, и я практически уверена, что его здесь нет?

Ангел улыбнулась.

— А я уверена, что мне не стоит обсуждать подобное.

Женщина потянулась к моей одежде, поэтому я позволила ей помочь мне раздеться, так как не совсем понимала, сколько имела прав в этом месте. Меня заворожили ее призматичные крылья, которые колыхались и раскачивались, пока она передвигалась по комнате. Казалось, будто эти крылья были продолжением тела женщины, а не просто каким-то украшением. Такие красивые.

— Так как тебя зовут? — спросила я, заходя в ванну.

— Я не нуждаюсь в имени, пока служу своей госпоже. Я всего лишь ее продолжение.

Ну разве это не здорово.

— Итак, я полагаю, твоя Богиня не очень-то любит свободу воли, а? — я села в душистую воду, изо всех сил стараясь не застонать от удовольствия, потому что та была такой горячей и чудесной, а я была такой грязной. Я закрыла глаза от блаженства. — Меня зовут Фейт.

— Ммм, — влажная мочалка прикоснулась к моей руке, когда безымянная женщина начала тереть мою кожу грубыми, резкими движениями, которые противоречили ее нежной внешности. Ой. Я приоткрыла один глаз и увидела, что хорошенькое личико женщины стало хмурым. Наверное, я задела ее чувства.