Она еще раз кивнула и сказала:

— Залазь на байк. Здесь нельзя оставаться. Полиция выводит всех к центру Чикаго-Луп и пытается эвакуировать.

Я поднялся на ноги и поплелся к Харлею. Я перебросил свою больную ногу через него во взрыве тактильного белого шума, и Мерфи развернула мотоцикл к выходу с задней стороны гаража, что была напротив озера.

— Просто любопытно. Как долго ты оставалась у Мака? — осведомился я.

— Достаточно, чтобы всех организовать, — сообщила она. — Нет смысла обсуждать с тобой подобные вещи, когда ты весь из себя такой рыцарь.

Я раздраженно открыл рот и тут же закрыл его.

— Тебе не нужно быть здесь, — в конце концов сказал я.

— Да, конечно. Обломись.

Я опустил подбородок на ее волосы и закрыл глаза. Я почувствовал, как ее вес переместился, когда она прижалась лопатками к моим ребрам. Это было лишь на мгновение, и в это мгновение я позволил себе чувствовать. Огромное облегчение, видя что с ней все в порядке. Огромный страх, зная что она в опасности. И боль. Утрату. Ужас. Смятение. Растерянность. Лишь миг я боролся с чувством, что все происходящее вокруг меня не может происходить, не может быть реальным.

Но оно было.

Кэррин нащупала мою руку и сильно сжала.

Я приник щекой к ее волосам и прошептал:

— Йошимо и Дикий Билл мертвы. Чендлер, возможно, тоже. Черная Коллегия. И я не знаю смогли ли Рамирес с моим дедом выбраться из гаража.

— Ох, Гарри... — выдохнув, прошептала она в ответ.

Мой желудок подпрыгнул. Глаза горели от слез, которые не смогут сформироваться, если я буду их удерживать. Что мне и следует делать. Сейчас нет времени горевать, нет времени на слезы.

Война оставляет вам очень мало времени на то, чтобы быть человеком. Это одна из самых пугающих ее реалий.

Я наклонил голову, ровно настолько, чтобы она почувствовала движение моего подбородка, и это мгновение прошло.

Четверо волков легко пробежали вперед. Двое заняли позиции по бокам от нас, и еще двое бесшумно заскользили впереди, а Саня и Баттерс трусили сзади, не сбавляя темпа, пока я работал над тем, чтобы моя раненая нога просто не подскакивала на дороге. Она восстанавливалась после удара, оглушенные мышцы медленно возвращали чувствительность, но в данный момент я все еще был практически хромым.

Не было никакой возможности ехать на Харлее с необходимой скоростью, не со всеми этими мертвыми автомобилями в виде препятствий. Я был удивлен, что эта штука вообще продолжала работать. Мерфи медленно и осторожно повезла нас через гараж и не выезжала из здания, пока один из волков не появился из дымки впереди нас, очевидно, сигнализируя, что все чисто.

— Гарри, — позвал Баттерс сзади.

Я повернул голову и взял рюкзак, который он мне протягивал. В рюкзаке что-то светилось.

Он с ухмылкой кивнул на ранец.

Я расстегнул его.

Внутри находился человеческий череп, выбеленный временем, древний и потертый — мой старый друг.

Пустые глазницы черепа внезапно заполнились огнями цвета углей от костра, которые вздрогнули, точно пробуждаясь ото сна. Боб был моим помощником большую часть моей взрослой жизни.

— Ого, здорово, Гарри! Давненько не виделись!

— Боб! — воскликнул я. Несмотря на все происходящее я оскалился в улыбке. — Как ты, черт тебя побери?

— Напуган! — пропищал Боб. — Как насчет того, чтобы мы все дали деру, куда глаза глядят?

— Не вариант, — сказал я. — Я работаю. Что за дьявольщина здесь творится?

Мир снова озарился красным. В этот раз я увидел, как луч разрывает на куски здание дальше к югу от нас, обрушивая его вниз, словно волна, смывающая замок из песка. Свет задержался в пространстве, окрашивая туман уродливым алым оттенком.

Секунду мы просто смотрели туда. Никто не проронил и звука.

— Очень плохое моджо, — взволнованно пролепетал Боб. — Я еще не видал ничего столь масштабного, босс. Количество энергии, летающей вокруг, больше чем она может выдержать.

— Больше, чем может выдержать что? — потребовал я ответа.

— Реальность, — сказал Боб. — Отчасти поэтому Туата с самого начала не поладили с фоморами. Балор и его тупое Око.

— Эй, погоди, — удивился я. — Реальность можно сломать? Такое может случиться?

— Разумеется может, — раздраженно ответил Боб. — Это... структура Вселенной, верно? А всякая структура имеет пределы. В том числе и точку катастрофического сбоя.

— Так значит, когда дракон Ферровакс бахвалился, что может расколоть мир...

— Он не шутил, — закончил Боб, энергично кивая. — И этот процесс подпитывает сам себя. К примеру, у тебя есть около восьми миллионов испуганных людей, бегающих по городу прямо сейчас и высвобождающих все больше и больше энергии для доступного использования.

Мерфи выехала на улицу и повернула на Запад. Я чувствовал себя странно, будто был в сопровождении президентского кортежа, только с Рыцарями и оборотнями составляющими эскорт.

— Так чего же нам ждать? — полюбопытствовал я.

— Хаоса, — сказал Боб.

— А точнее?

— Невозможного! Может быть, широкого распространения безумия среди смертных. А может, заразного сумасшествия. Галлюцинации, тульпы или совершенно непреднамеренное создание вещей прямо из человеческого воображения. Животные и люди поменяют свою форму или природу. Ньютонова физика развалится нахрен. Черт возьми, даже правила квантового уровня могут измениться с последствиями, которые буквально невообразимы. Два плюс два будет равно пяти. Штучки Сумеречной Зоны. Не знаю. Никто не знает. Хаос непредсказуем, потому что это хаос, Гарри.

В ясном ночном небе внезапно пророкотало что-то наподобие совершенно естественного грома.

— Видишь? — спросил Боб. — Это граница между миром смертных и Небывальщиной. Вокруг летает столько энергии, что она разрушается.

Я почувствовал, как мои глаза округляются. Барьер между миром смертных и миром духов был единственным, что отделяло человечество от демонов, дьяволов и кошмарнейших существ, буквально всех, кого когда-либо описывали.

— Достаточно ли она тонкая, чтобы через нее что-нибудь могло пролезть?

— Если еще нет, — зловеще буркнул Боб, — то скоро будет. В настоящий момент, Ферровакс держит дверь закрытой. Делать это со стороны Небывальщины крайне неэффективно. Он не сможет бесконечно продолжать ее удерживать, не перейдя по эту сторону в своем истинном облике, и тогда реальность порвет к чертям собачьим.

— Как долго? — осведомился я. — Он сумеет сдержать их до рассвета?

— Противостояния, подобного этому, никто не видел уже тысячи лет, Гарри. — молвил Боб откровенно взволнованным голосом. Законы магии меняются со временем. Я не знаю ответа на твой вопрос. И не думаю, что кто-либо еще знает.

Мерфи посмотрела назад через плечо сперва на меня, потом на рюкзак, прежде чем перевести взгляд обратно на дорогу. Спустя мгновения она сказала:

— Мои нога и рука больше не болят.

— Ага. Это же Мэб. — хмыкнул Боб.

— Что? — моргнул я.

— Мэб. Она подготовила поле боя. Ты что, думал, они с Титанией устраивали Тир-на-Ног и все это время тренировались друг на друге, просто ради забавы? Мэб ментально увеличивает мощь тех, кто сражается на ее стороне. И в то же время, подавляет своих врагов. — Боб мотнул челюстью в сторону земли, которую мы потеряли. — Все, кто приходит с той стороны, знают, не разумом, но глубоко внутри себя, что они входят в логово хищника и больше никогда не вернутся домой. Знают, что перевес не на их стороне. Знают, что каждый шаг вперед приближает их к смерти.

— Откуда тебе это известно? — спросила Мерфи.

— Оттуда, что я одно из существ, которых Ее Самое Отмороженное Дурнейшество рассматривает, как своего врага, — весело заявил Боб, однако в его голосе слышались резкие, напряженные нотки. — Она делает это со мной, пока мы говорим.

Мерфи оглянулась и нахмурилась.

— И она исцеляет союзников?

— Не неси чушь, — возразил Боб. — Она просто делает тебя нечувствительной к боли. Также она притупляет любой вредоносный испуг, который ты можешь почувствовать. А еще она стимулирует твои агрессивные наклонности. Этого может быть вполне достаточно, чтобы некто, слишком физически искалеченная, могла участвовать в боевых действиях и отправилась на войну, вместо того, чтобы побуждать своих друзей помочь ей.

— Да уж. Иначе я бы ни за что так не поступила. — фыркнула Мерфи.

Я быстро провел мысленную инвентаризацию и обнаружил, что хмурюсь.

— Тогда почему она не делает того же для меня?

Боб одарил меня презрительным взглядом.

— Ты гребаный Зимний Рыцарь. Ты в этом режиме постоянно. Прекрати ныть.

Небо снова сделалось красным. Снова металл с бетоном стонали и грохотали. В воздух поднялось слишком много пыли. Я уже не видел что обрушилось — только лишь рассеянное свечение от силы Ока и небольшое уплотнение пылевого облака.

— Адские колокола, — взмолился я. — Как часто этой штукой можно стрелять?

— Прямо сейчас оно запитывается от страха целого города. — серьезно сказал Боб. — Это закончится, только когда все будут мертвы. В чем и был основной замысел при его создании. Часть того, что пытается сделать Мэб, это также подавить всеобщий страх. Отнять у врага его силу.

— А что будет, если Мэб продолжит ухудшать положение врага? — встрял в разговор Баттерс.

Боб издал легкое истеричное кудахтанье.

— У них поедет крыша. Очевидно же. Это психическая атака.

Мерфи бросила на меня острый взгляд.

— Значит, они должны остановить ее. Если они этого не сделают, то не смогут достичь своей цели.

— Что ж, удачи им в поисках, — пробормотал я.

Красный свет вспыхнул еще раз, окрашивая воздух в кровавый оттенок.

В ответ с юга внезапно выросла колонна голубого света, такого мощного и яркого, что его легко было разглядеть даже сквозь дымку, извергшись в душную ночь непокорным холодом.

— Боже мой! — по-русски выпалил Саня, подняв руку, чтобы уберечь глаза. — Это же...