Слеза скатилась с его щеки и упала на рукав рубашки, он провёл тыльной стороной ладони по лицу и повернулся ко мне спиной. Его плечи начали трястись.

Дерьмо. Мои слова вызвали срыв? Неуверенно, готовая к тому, что он отмахнётся от меня, я протянула руку. Моя рука зависла у него за спиной, не зная, то ли мне утешить его, то ли погладить. Затем он сделал глубокий вдох, и моя ладонь столкнулась с его телом. Он расслабился, узловатые мышцы его спины расслабились под моей рукой.

— Спасибо, Лила, — прошептал он.

Я оставила свою руку на его спине, боясь продолжать прикасаться к нему, как и боясь отстраниться. И так мы просидели, пока не прозвенел звонок и не втянул нас обратно в бурлящую рутину нашего дня.

Вызов в кабинет Кецлер пришёл во время шестого урока. Я предположила, что они уже опросили болельщиц и бейсболистов, и теперь били по третьестепенным ребятам, которые не были близки к Адену, но оказались на улице во время происшествия, став свидетелями. Когда принесли записку и учитель кивнул мне, я поняла, что настал мой черёд.

Слишком много всего происходило. А мне всё ещё нужно было справиться с разрастающейся инфекцией, и это было моим главным приоритетом. Мазикины нападали на самых уязвимых людей вокруг, и они наращивали свою численность. Они даже забрали мою маму... нет. Я отбросила эту мысль и раздавила её, направляясь в логово Кецлер.

Мазикины вербуют бездомных. Вдобавок ко всему, я была готова поспорить, что они продолжат вселяться в моих невинных одноклассников. Тиган. Йен. Грег. Кто-то, кто был очень важен для Адена. Достаточно важен, чтобы Ибрам рассказал о нём Силу. Кто-то, кого они могли бы использовать, чтобы добраться до меня и Малачи. Я должна была защитить их. Я не смогу жить, если Мазикины заполучат хоть одного из них.

Как будто у меня и так было мало проблем... я не могла понять, как вести себя с Малачи. Или в каком ключе о нём думать. Но он был абсолютно прав: если мы позволим эмоциям вмешаться, то поставим под угрозу миссию во многих отношениях. Мне нужно было отпустить его и смотреть на него так же, как я смотрела на Джима и Генри. Просто коллеги. Ещё один Страж. Если бы всё было так просто.

— О, Лила, — произнесла седовласая секретарша, одарив меня дрожащей улыбкой.

— Тебя ждут внутри.

Она указала на маленькую комнату для переговоров рядом с кабинетом Кецлер.

— Разве я здесь не для разговора с Кецлер? — спросила я, думая, что она, возможно, ошиблась.

В комнате для переговоров они загоняли студентов в угол. Конфликтовали с ними и ополчались на них. Такое случалось со мной уже несколько раз. Ненси делала это раз или два, объединившись с Кецлер, чтобы дать мне понять, что они “все работали как одна команда” и были “здесь, чтобы поддержать меня”. Перевод: Кецлер всё разболтает ей, если я скажу хоть одно лишнее слово, а Ненси проследит, чтобы меня отправили обратно в "КДН".

Секретарша кивнула.

— Она там, дорогая. И твоя приёмная мама тоже.

Какого чёрта? С нарастающим страхом я пересекла приемную. Дверь распахнулась прежде, чем я успела взяться за ручку. Мисс Кецлер, сегодня без туши, встретила меня с мягким, но серьёзным выражением на лице, как будто меня собирались казнить, и ей было немного жаль меня. Я вытянула шею и увидела Диану, которая выглядела точно так же.

— Диана, — сказала я, входя в комнату, моё сердце тяжело забилось. — Что случилось?

Я обвела взглядом комнату. Моя сотрудница по социальной защите детей, Джен Пирс, сидела в углу с толстой папкой в руках. Ненси не было. Мне в голову пришла ужасная мысль, о которой я никогда раньше не задумывалась.

О Боже, О Боже. Мои лёгкие перестали работать. Я опустилась в ближайшее кресло, глядя на страдальческое выражение лица Дианы.

— Ты отказываешься от меня, не так ли? Ты же посвятила мне десять лет своей жизни.

Это случалось со мной уже столько раз. Но я уже начала верить, что с Дианой всё по-другому, что её дом — это мой дом. Впрочем, мне следовало быть к этому готовой.

От меня было легко отказаться.

Это уже не первый раз за эту неделю, когда такое случается.

Через мгновение, когда все, казалось, застыли на месте, Диана вскочила с места так резко, что её стул опрокинулся. Она быстро пересекла комнату, и в следующую секунду её руки уже обнимали меня. В кои-то веки я обрадовалась этому жесту.

— Ни за что, детка. Как ты могла так подумать? — яростно спросила она, когда я расклеилась, напряжение и страдание забурлили и просачивались вокруг моей непробиваемой защиты.

Мои руки дрожали, когда она вцепилась в них. Она приподняла мой подбородок и посмотрела на меня сверху вниз.

— Ты будешь моей девочкой столько, сколько захочешь. Это совсем не то, о чём мы сейчас будем говорить. Мне так жаль, что у тебя появились такие мысли.

Я моргнула, глядя на неё, всё ещё впитывая этот момент. Она сказала, что я её девочка.

— Хорошо, — тупо ответила я.

Мой социальный работник поправил стул Дианы. Толстая папка лежала на столе. Кецлер поставила на стол коробку с салфетками. Диана убрала руки и села рядом со мной.

Джен положила руку на папку.

— Лила, я знаю, что ты уже давно в приёмной семье. И ты была в самых разных местах. Мы давно хотели для тебя постоянства, но ничего и не выходило...

Её взгляд метнулся к Кецлер, и рука советника сомкнулась на моём плече. Я стиснула зубы и медленно отстранилась. Она не поняла намёка.

Джен прочистила горло.

— В любом случае, я знаю, что ты через многое прошла, и ты прекрасно ладишь с Дианой. Вы стали одной из наших историй успеха. Мы не хотим всё испортить.

Я взглянула на Диану.

— Я тоже этого не хочу.

Если Диана не отказывалась от меня, значит, они хотят забрать меня от неё?

Джен так долго возилась со своими часами, что мне захотелось протянуть руку через стол и сорвать их с неё. Её взгляд снова задержался на папке, где лежали бумаги с указанием всех тех мест, в которых я побывала, всего того, что со мной случилось. Всё то, чему она позволила случиться со мной. Может быть, именно поэтому она выглядела такой потрясённой.

— Ну же, Джен, ты меня убиваешь. Что тут происходит?

Наконец она встретилась со мной взглядом.

— Твоя мама пришла сегодня ко мне в офис. Она написала заявлению о встрече с тобой.