ГЛАВА 18

Мазикин хотела пообщаться. И они собираются использовать тело моей мамы, в качестве оратора. Этот колодец боли в глубине моей души стал холодным, подобно столбу льда вдоль позвоночника.

Джен прищурилась, посмотрев на меня.

— С тобой всё в порядке?

Кецлер потянулась за салфетками, и помахала ими у меня перед носом. Я посмотрела на неё сухими глазами, а она прижала коробку к груди, как будто оскорбилась тем, что мне они не понадобились. Или убедилась, что я бесчувственный психопат. Тёплая рука Дианы сомкнулась вокруг моей, которая промерзла до костей.

— Да, — услышала я собственный голос. — Я должна её увидеть.

У Джен отвисла челюсть.

— Лила, просто чтобы ты знала, ты не обязана этого делать. Ты имеешь полное право отказаться. Рита Сантос была лишена родительских прав уже много лет назад, но с юридической стороны мы были обязаны сообщить тебе, что она подала запрос на встречу.

И Мазикины должны знать об этом, ведь завладев её телом, они получили доступ ко всем воспоминаниям моей матери. Вероятно, им было наплевать на её прошлое, пока прошлой ночью она не узнала меня. До того, пока воспоминания Риты Сантос не выдали её собственную потерянную дочь. Теперь они знали, что владели чем-то очень важным, и они воспользуются ею против меня.

Я не позволю этому случиться. Я улыбнулась Джен.

— Я знаю, и я рада, что ты рассказала мне. Я хочу увидеть её.

Диана сжала мою руку, но её взгляд был устремлен на Джен.

— С Ритой... всё ли с ней в порядке?

Она знала, что давным-давно моей маме вынесли диагноз — шизофрения.

Я с трудом удержалась, чтобы не ответить. Нет, с Ритой Сантос определённо не всё в порядке. Она была заперта в царстве Мазикинов — в месте огня и смерти, — и я не могла добраться до неё. Я ничего не могла для неё сделать, кроме как попытаться освободить её душу, перерезав горло Мазикину, поселившемуся в её теле. Хотя, наверное, мне не следует этого делать во время нашего первого визита.

Джен поморщилась.

— Ну, ты ведь знаешь, что у неё серьёзные проблемы с психикой и, похоже, ничего не изменилось с тех пор. Лила, я не знаю, помнишь ли ты её...

Я не хотела говорить об этом. В любом случае это не имело значения, потому что человек, который запросил встречу со мной, не был моей матерью. Когда мать была жива, она не проявляла никакой заинтересованности в свиданиях со мной, насколько мне известно. Она никогда не придёт за мной. Она не явилась ни на один из запланированных визитов. И, в конце концов, она просто исчезла. В небытие.

— Я помню достаточно, — сказала я. — И я хотела бы спланировать этот визит с ней.

Я посмотрела на Диану.

— Всё в порядке, — успокоила я её, потому что она выглядела почти такой же взволнованной, как и тогда, когда умерла Надя. — Ты же знаешь, как говорят: "Это полезно для здоровья".

Сбежав от Кецлер и попрощавшись с Дианой, я пережила оставшиеся занятия. И уже подходила к своей машине, когда услышала позади тяжёлое дыхание. Ко мне бежал Йен. С рюкзаком на плече, весь разрумянившийся.

— Кажется, у меня вошло в привычку бегать за тобой, — крикнул он.

Я бросила свой рюкзак на переднее сиденье, но оставила дверцу машины между нами, словно щит.

— Меня не так уж трудно поймать, — как только эти слова слетели с моих губ, я поняла, насколько плохо они прозвучали. — Я имею в виду...

Он рассмеялся.

— Я понял о чём ты. Но да, это так, — он остановился, но его щёки всё ещё были красными, и теперь румянец заливал и на шею, — он склонил голову. — Я просто хотел... хм...

— У тебя всё хорошо?

Он кивнул.

— А у тебя?

Я нахмурилась.

— Конечно. Я хочу сказать, мне грустно, как и всем остальным.
И я была подавлена, разбита, взволнована и чувствовала, что весь мир обрушился на меня всей своей тяжестью.

— Я не об этом... что насчёт Малачи?

— О.

Мне стало нечем дышать.

— Ну, полагаю, вы уже не вместе.

— Я знала его всего несколько дней. Не думаю, что это было серьёзно.
Каждое слово сочилось ложью.

Йен кивнул.

— Но всё выглядело так, будто вы нравились друг другу. Очень.

Я хмыкнула.

— Да... ну... Это безумие закончилось.

— А как насчёт того блондина, с которым ты была в прошлую пятницу? Я раньше видел его в столовой, — он бросил на меня осторожный взгляд. — Похоже, он немного увлёкся Тиган.

Я закатила глаза.

— Не беспокойся об этом. У меня всё хорошо. Я просто хочу, чтобы всё вернулось в нормальное русло.

Он склонил голову набок.

— Нормальное?

— Чтобы... я стала нормальной. Как бы.

Надо же, сегодня я была полна лжи.

Его рот скривился в уголке, как будто он прикусил внутреннюю сторону щеки, но затем он сказал:

— Ты проучилась в этой школе больше года и не встречалась ни с одним парнем. Ни разу. Это та нормальность, о которой ты говоришь?

— У меня были свидания, — запротестовала я.

Не совсем. Я ходила за Надей на вечеринки и отвозила её домой.

Он поднял руки в знак капитуляции.

— Хорошо. Я не хотел доставать тебя этим. Я просто подумал, может быть, ты захочешь как-нибудь потусоваться?

Вся кровь в моей голове отхлынула к ногам. Йен Мосли, необыкновенный качок, хотел потусоваться. Я посмотрела на него, и его губы изогнулись в печальной полуулыбке. Показалась только одна ямочка.

— Эй, я не хотел придавать этому большое значение, — сказал он. — Учитывая всё происходящее, я подумал... — он почесал подбородок и тихо рассмеялся.
— Вообще-то я и сам не знаю, о чём думал. Ты просто кажешься клёвой. Без всякой этой ерунды, если уж на то пошло.

Я вытерла вспотевшие руки о джинсы.

— Наверное, так оно и есть.

Если я узнаю его получше, то смогу убедиться, что он защищён от Мазикина, который почти наверняка придёт за ним. Молодой парень. Сильный. Не бедный. Глубоко укоренившийся в памяти Адена. Мазикин, вероятно, знал о Йене всё.

Я улыбнулась ему.

— И да, мы можем потусоваться вместе. Я была бы не против.

И на этот раз я осознала, что не лгу.

Мы обменялись номерами телефонов, но никаких планов не строили. Я сказала ему, что буду на поминках и похоронах, и он храбро улыбнулся мне и сказал, что увидит меня там.

В полном помутнении я ехала к дому Стражей. Недосып сказывался на мне. Я не могу так жить вечно, да и другие Стражи тоже. В конце концов, мы все были людьми, и наши тела были хрупкими. Никто из нас не сможет принимать правильные решения или хорошо сражаться, если мы продолжим попытки жить, уделяя на сон всего два часа. В эти дни я отдыхала только тогда, когда Рафаэль усыплял меня для исцеления.

Я не стала стучать, когда подъехала к дому Стражей, просто вошла и обнаружила, что все трое ждут меня в прихожей, скрестив руки на груди. Я рассмеялась.

— Привет, ребята. Я вторглась в личную жизнь? У вас тут семейный врач, спрятанный в углу?

Одинаковые озадаченные взгляды отражались на их совершенно разных чертах лица.

— Ты же сказала, что проинструктируешь нас, — торжественно произнёс Малачи.

Пока Генри говорил, его взгляд был прикован к моей обуви.

— Я хотел дать тебе шанс объясниться, прежде чем займусь другими проблемами.

Я прошествовала в гостиную и села.

— Ты имеешь в виду до того, как позовёшь сюда Рафаэля. Как ты думаешь, что он сделает? Понизит меня в должности? В данный момент, Генри, это было бы как нельзя кстати.

Генри сел напротив меня.

— Прошлой ночью. Ты разговаривала с этой растрёпанной Мазикин. Не похоже, чтобы ты пыталась её поймать.

— Извини, но у меня тогда была сломана рука, — огрызнулась я.

— Именно поэтому я и выстрелил в неё, — проворчал Генри. — Я пытался защитить тебя.

Я отвернулась от него, и мой взгляд остановился на Джиме, который всё ещё стоял в прихожей, настороженно наблюдая за нами.

— Видишь, Джим? — крикнула я. — Я тоже облажалась. Мы должны основать клуб.

Он слегка улыбнулся мне, но ничего не сказал. Генри взглянул на Малачи и наклонился вперёд, вновь привлекая моё внимание.

— Это совсем не смешно, капитан. Нам нужно знать, почему ты поймала стрелу, предназначавшуюся той Мазикин, и спасла её, — выражение его лица изменилось, словно маска упала, и только сейчас он позволил мне увидеть истинный эффект того ужаса и трагедии, которые он держал в своей голове. — Я мог убить тебя. Ты хоть представляешь, что бы это сделало со мной?

— Я понимаю, — спокойно сказала я, твёрдо решив не вымещать на нём всё это и не усугублять его страдания. Я поднялась на ноги, нуждаясь в движении. — Ты меня совсем не знаешь, Генри. Так что я понимаю, почему ты можешь быть сбит с толку, и в замешательстве от того, почему я защищаю существ, которых мы пришли сюда уничтожить, — я сердито посмотрела на Малачи. — Но ты же ведь знаешь, что я не настолько глупа.

Малачи даже не вздрогнул.

— Ты думала, что она человек? Потому что тогда...

Я покачала головой.

— Я знала, что она была Мазикином.

Он впился в меня своими темными глазами.

— Ты могла бы сказать Генри отступить.

— На это не было времени. Генри может это подтвердить.

Малачи потёр затылок.

— Тогда ты могла бы схватить другого. Если только ты не думала, что этот Мазикин обладает особыми знаниями о Силе и его планах?

— Нет. У меня не было никаких оснований полагать, что Мазикинша обладала особыми знаниями об их замыслах.

Хотя у меня были все основания полагать, что она обладает такими знаниями обо мне, и всё же я рискнула своей жизнью, чтобы сохранить её.

Малачи сжал кулаки.

— Ты получила стрелу в грудь из-за этого существа, Лила! И я не... — он замолчал, внезапно осознав что-то, и обвёл остальных Стражей властным взглядом. — Я поговорю с капитаном наедине.

Джим пожал плечами.

— Не вопрос. У меня есть домашнее задание.

Он повернулся и поднялся наверх.

Генри медленно встал, оглядывая меня. Я тут же поняла, что, то хрупкое доверие, которое он питал ко мне, было разрушено в ту секунду, когда я неосознанно заставила его выстрелить в меня, и потребуется время, чтобы восстановить это, если такое вообще возможно. Но по тому, как он смотрел на Малачи, было ясно, что он ему доверяет. Через несколько секунд он повернулся и направился в подвал.