- И как ты хочешь, чтобы я нашла для тебя этот сосуд? – перебила Лин. – Может, я и ведьма, но я не всеведущая. Я понятия не имею, как мне его искать!

- Подожди, сейчас дойдём и до тебя, – осадил её Тадеуш. – Столетиями я мечтал о крови короля Штефана, но считал свою мечту несбыточной. Как и ты, я понятия не имел, где искать.

А теперь перейдём к семье Ворон. Три четверти века назад я познакомился с твоей прапрабабушкой Полиной. До меня и до этого доходили слухи о вашей колдовской семейке, но Полина потрясла моё воображение. Умная, волевая, красивая и с потрясающе сильным тёмным даром! Я почти влюбился в неё. У нас с ней было своего рода сотрудничество: она помогала мне, я помогал ей. И помимо этого мы с ней были любовниками.

- Ты был любовником моей прапрабабушки? – ахнула Лин. Эта новость звучала дико.

- Думаю, Васса об этом не упоминала, – хмыкнул Тадеуш.

- Но почему тогда ты бросил её?! – рассердилась Лин. – Бабушка рассказывала, что однажды ты просто внезапно исчез.

- Потому что Полина мне изменила! – прорычал Тадеуш. На миг на его холёном лице отразилась животная ярость, но в следующую секунду оно вновь стало спокойным, даже грустным. – Полина изменила мне… с другим вампиром. И самым обидным было то, что я готов был носить её на руках, а… этот другой вампир поиграл с ней и тут же забыл про неё.

- Мне очень жаль, – прошептала Лин.

- Не трать понапрасну свою жалость, – огрызнулся Тадеуш. – Всё это произошло давно и меня уже не волнует. С тех пор как я бросил Полину, со мной многое случилось. Несколько лет назад клан Волка в очередной раз поссорился с кланом Чёрной Крысы, и мне пришлось на какое-то время уехать. Совершенно случайно я попал в те края, где сожгли пани Ворону. Местные жители до сих пор помнят эту ведьму, и они рассказали мне кое-что любопытное. Оказалось, что у пани Вороны был сын, который с ней практически не общался, а у него дочь – Мадалена Ворона, унаследовавшая тёмный дар своей бабушки. Тебе это ничего не напоминает? Тёмный дар, передающийся через поколение…

- Ты на что намекаешь? – настороженно спросила девушка. Тадеуш улыбнулся с видом человека, приготовившего занятный сюрприз.

- Я не намекаю. Я раскопал старые документы и выяснил, что у Мадалены Вороны были дети и внук по имени Мариус Ворон, колдун, унаследовавший силу Мадалены. Его дети носили имя Ворон, а также дети их детей и так далее.

- Это совпадение! – воскликнула Лин. Однако что-то в глубине души говорило ей, что Тадеуш прав. Что-то шевельнулось в глубине подсознания при имени пани Вороны и её потомков.

- Я также узнал ещё кое-что занятное, – продолжил Тадеуш, не обращая внимания на протесты Лин. – Суеверные крестьяне рассказывают легенду, что у пани Вороны был ручной ворон. Он ел из её рук и верно служил ей, а когда издох, ведьма сделала из его тела чучело. Незадолго до собственной смерти она подарила это чучело своей внучке Мадалене, наказав передавать его через поколение, как талисман, защищающий ведьм и колдунов семьи. По легенде в чучеле ворона живёт дух самой пани Вороны, оберегающий её род.

- Всё это очень мило, но я не пойму к чему ты клонишь, – проворчала Лин. При упоминании о вороне ей стало как-то неспокойно.

- Я клоню к тому, что у Полины было чучело ворона! – победно улыбнулся Тадеуш. – Она сказала мне, что ворона ей подарила бабушка-ведьма. Понимаешь? Талисман, передающийся через поколение, который принадлежал самой пани Вороне!

- И что ты хочешь, чтобы я сделала? – осторожно спросила Лин.

- У меня есть идея, – принялся деловито объяснять Тадеуш. – Вы, ведьмы, можете чувствовать людей через предметы, которые им принадлежали, верно? Если бы ты почувствовала пани Ворону через чучело, ты могла бы спросить её, куда она спрятала кровь короля Штефана.

Теперь Лин всё стало предельно ясно. И почему Тадеуш так упорно преследовал их с бабушкой, и каким образом она должна была помочь ему. Вот только искать кровь короля Штефана Лин не собиралась. И она уцепилась за последний довод, который могла предъявить.

- У нас с бабушкой нет никакого ворона! – заявила она. – И я ни разу его не видела, даже не слышала о нём.

- Правильно, – нисколько не смутился Тадеуш. – Потому что Полина от него избавилась. Ей он никогда не нравился. Она сама мне говорила, что чувствует, будто в чучеле ворона живёт «злая женщина». Поэтому она и спрятала его в только ей известном месте и даже Вассе ничего не сказала. Так что сначала, дорогая Линда, ты должна будешь пообщаться с Полиной и узнать у неё, куда она дела ворона.

- И как, по-твоему, я буду с ней общаться?

- Через портрет, – улыбнулся голубоглазый вампир. – Когда мы с Полиной стали любовниками, я заказал художнику её портрет, и он до сих пор висит у меня в коттедже. Ты слышала о том, что картины хранят часть души запечатлённых на них людей?

- Я не буду этого делать, – заявила Лин, крепко сжав зубы, чтобы голос не дрожал.

- Не упрямься, глупая девочка! – не выдержал Влад. – Зачем терпеть боль, когда тебе нужно всего лишь посмотреть на портрет и попытаться связаться с собственной прапрабабушкой?

- Нет, – тихо сказала Лин, с ужасом ожидая того, что за этим последует.

- Григор, – кивнул Тадеуш. Малыш не заставил просить себя дважды. С утробным рыком он притянул Лин к себе, подавляя её слабое сопротивление, и второй раз за ночь впился в её шею.

Сказать, что боль была адской, значит, не сказать ничего. Во второй раз всё было ещё хуже, чем в первый. Никакого наслаждения Лин больше не чувствовала, лишь боль, жгучую, невыносимую боль! Её кожа и так была воспалена после первого укуса, и это обстоятельство вдвое увеличивало её страдания. Лин предпочла бы упасть в обморок, лишь бы перестать чувствовать эту дикую боль. Ей казалось, что клыки Малыша разрывают её шею на части.

Малыш отпустил её, и Лин упала на спину, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Перед глазами всё плыло, а шею, казалось, пытали раскалённым железом. Нет, третьего раза ей не вынести!

- Влад, вытри кровь с её шеи. Думаю, Григор может ещё разок укусить её, – добродушно произнёс Тадеуш.

- Нет! – непроизвольно крикнула Лин. Влад мягко, почти нежно протёр её шею влажной салфеткой, но даже это осторожное прикосновение вызвало новый взрыв боли.

- Ты знаешь, что тебе нужно сделать, если ты хочешь остановить это, – вкрадчиво произнёс Тадеуш. – Всего лишь взглянуть разок на картину и попытаться установить связь.

- Хорошо, – пролепетала Лин, чувствуя, как к горлу подкатывают слёзы. Прости, бабушка, простите, Арнольд, Иоанна и Тони. Она оказалась недостаточно сильной, чтобы дальше бороться. Теперь Лин понимала слова Альберта, когда он говорил, что каждый вампир готов ради силы продать душу. Она сама бы сейчас на многое пошла, чтобы стать сильнее.

- Григор, ты можешь идти, – махнул рукой Тадеуш. Малыш удалился, довольно облизываясь и плотоядно оглядываясь на Лин. Влад осторожно приподнял девушку, поддерживая её за талию.

- Потерпи немного. Сейчас мы быстро взглянем на картину, а потом обработаем твои раны, и ты сможешь отдыхать, – ласково произнёс он, выводя её из комнаты вслед за Тадеушем. Когда они стали спускаться по широкой лестнице, у Лин закружилась голову, и она чуть кубарем не скатилась по ступенькам. Видимо, от потери крови, догадалась девушка.

Почти весь второй этаж коттеджа занимал холл, или лучше назвать это место было бы залой. Похоже, Тадеуша привлекало всё, что напоминало бы о средневековье. По обеим сторонам двери на низких постаментах стояли рыцарские доспехи, и не бутафорские, а самые настоящие. Стены залы были увешаны старинными гобеленами и средневековыми гравюрами, а тяжёлая деревянная мебель, казалось, вот-вот рассыплется от дряхлости.

Портрет Полины Ворон Лин заметила сразу, прежде чем Тадеуш указал на него. Он висел на противоположной от двери стене между двух окон, чёрные бархатные шторы которых были раздвинуты и пропускали в залу лунный свет. На портрете была изображена поразительно красивая женщина с чёрными волосами, тяжёлой гривой падающей на плечи, и пронзительными голубыми глазами. Никакого фамильного сходства Лин не разглядела, но её инстинкт ведьмы безошибочно распознал в этой женщине её прапрабабушку.

- У тебя такие же глаза, как у неё, – тихо сказал Тадеуш. Лин остановилась перед портретом, разглядывая свою прапрабабушку. Сочетание алого платья с её чёрными волосами придавало чертам Полины нечто дьявольское. «Она выглядит как ведьма», – расстроилась Лин. – «Совсем не то, что я». Да, глаза тоже были голубыми, но больше никакого сходства она в них не видела. Хотя портрет не фотография, и художник не может чётко передать черты того, кого он изображает.

- Ладно, нечего пялиться, пора делать дело, – заявил Тадеуш и подтолкнул Лин в спину. Девушка шагнула к портрету, чувствуя себя предельно глупо. Как она собирается разговаривать с картиной?

«Главное – хорошо сосредоточиться», – не раз говаривала бабушка, объясняя внучке, что значит быть ведьмой. И Лин, глубоко вздохнув, попыталась сконцентрировать все свои мысли на Полине Ворон, жившей ещё до её рождения, и уставилась в глаза портрету. «Эй… Полина…» – неуверенно позвала она. – «Или мне надо называть тебя прапрабабушкой? В общем, неважно. Полина, это твоя праправнучка, Линда Ворон, внучка Вассы. Мне нужно с тобой поговорить. Точнее, это Тадеуш хочет, чтобы я с тобой поговорила. Ты помнишь чучело ворона? Тадеуш хочет, чтобы ты сказала, куда его спрятала. Для него это очень важно, так что ответь, пожалуйста. Или если не хочешь, не отвечай, так будет даже лучше. Я просто скажу Тадеушу, что не справилась».

Ничего не произошло. Портрет оставался неподвижным, и голубые глаза смотрели всё так же безучастно.

- У меня не получается, – пробормотала Лин со странной смесью разочарования и облегчения.