Глава 3

Я пролистал бумаги, который отдал Босс. Таблицы. Финансовые отчёты за первые полгода работы «Харборского бойцовского клуба».

— Получил вчера вечером, — сказал Босс. — Администратор передала. Там сказано именно то, что я думаю?

Я кивнул, поднял взгляд от бумаг и протянул их обратно.

— Ага. Ситуация не слишком хороша.

— И что нам делать? — спросил мужчина. — Я тренер, а не бухгалтер. Ни черта не смыслю в ведении бизнеса…

Я поднял ладонь, пресекая его жалобы.

— Босс, не паникуй. Мы знали, что будет не просто, что нужно как-то заработать денег. Никто не собирается нас закрывать. Необходимо лишь увеличить выручку.

Босс провёл короткими пальцами по седым волосам.

— И как же? Посетители не могут платить больше. И избавиться от одного из парней нельзя. Увольнение их доконает.

Я положил руку на его плечо. Несмотря на суровый вид и грубоватое поведение, Босс был мягкосердечным человеком и искренне любил БК.

— Мы справимся. Устроим собрание, заставим наши глупые головы хорошенько поработать и придумаем несколько идей. Всё наладится, Босс. Мы ничего не потеряем.

Он громко выдохнул и, сделав паузу, кивнул.

— Решил, что ты сообразишь получше меня.

Я улыбнулся. Такие слова из уст Босса — почти комплимент.

— Поспрашиваю парней и узнаю насчёт собрания, хорошо?

— Что им сказать?

— Правду. — Очевидно, ответ его удивил. — Босс, никаких секретов. Мы же команда?

Мужчина закатил глаза.

— В полиции понахватался? Командная работа, плечо к плечу и тому подобная хрень?

— Ага. Но не волнуйся. Я не буду заставлять нас водить хороводы и распевать гимны.

Босс зыркнул на меня и выхватил из рук распечатанные таблицы.

— Проваливай из моего кабинета, Эллиот.

Я захохотал, вышел обратно в зал и направился в свой «офис». Раньше, во времена Тресслера, из-за которого я пошёл под прикрытие, это помещение использовали в качестве кухни и кладовки. Но мы разобрали хлам, навели порядок, и теперь местные дети могли провести тут время.

Комната была довольно большой — около тридцати квадратных метров, без перегородок, с раковиной и кухонной стойкой у одной из стен. Мы поставили несколько разномастных кресел и стол, а у окна разместились стойки с брошюрами о подростковых проблемах. Не уверен, брал ли хоть кто-нибудь листовки; кажется, стопки совсем не уменьшались. Но если ребятам захочется узнать больше об опасности наркотиков, венерических заболеваниях, незапланированной беременности или депрессии, то им известно, где искать.

По утреннему обычаю я прибрался и пополнил запасы на кухне. Здесь имелись всего-навсего дешёвое какао, растворимый кофе и сухое молоко. Я покупал их каждую неделю на собственные деньги. Затраты были не велики, а детям очень нравилось. Я раздобыл в комиссионном магазине кучу старых чашек и завёл правило: «Попил — вымой».

И дерзкая толпа местных ребят несмотря ни на что уважала это правило.

В центр приходили дети от шести-семи лет и до восемнадцати. Иногда и взрослые. В выходные всегда бывало больше людей, но и в будни, после окончания уроков в школах, посетителей хватало. А некоторые из ребят захаживали в любое время — школу они явно игнорировали.

Так или иначе, почти постоянно я видел около двух десятков знакомых лиц, ещё чуть больше двадцати — раз в неделю или реже. Дважды в неделю я вёл для интересующихся уроки самообороны. Из государственной больницы приходили медсёстры, рассказывали о сексе или вреде наркотиков.

Я помогал в тренажёрном зале, заказывал оборудование для Босса и занимался всякими рутинными делами. Мне до сих пор нельзя было работать в полную силу из-за головокружений. Приступы случались всё реже, а вот к глухоте в одном ухе я пока так и не привык.

Замечал, что во время беседы поворачиваю голову из стороны в сторону, прислушиваясь. В больших помещениях, например в зале, было сложнее — звуки будто терялись в пространстве. Иногда люди заставали меня врасплох, заходя с правой стороны, как Кира прошлым вечером. Хотя многие в клубе знали об ухе и вели себя тактично.

Дети считали меня ущербным из-за глухоты ровно до того момента, пока не узнавали причину. Я лично не признавался. Видимо, рассказывали Коди или Джамаль. На самом деле, даже значения не имело. Несколько ребят бестактно, как умеют лишь дети, поинтересовались у меня напрямую.

— Это правда? — спросил один из подростков. — Вы оглохли, когда вам размозжили голову в схватке?

— Да, верно.

— Вы спасли жизнь Аризоне?

— Ну, видимо да, — ответил я. — Но он попал в клетку по моей вине.

— Ухо до сих пор болит?

— Не-а. Иногда голова кружится, но больше ничего.

— Из-за глухоты?

— Нет. Из-за повреждений внутреннего уха, — объяснил я. — Удар натворил делов внутри моей головы.

Клоди, та самая девочка, о которой я рассказал психотерапевту, посмотрела на меня, склонив голову.

— Ты в порядке? — спросила она с беспокойством.

Я улыбнулся и сказал, что со мной всё хорошо.

Именно о Клоди, точнее о Клаудии, я беспокоился больше всего. В смысле, переживал я, конечно, обо всех детях, включая брата Клоди, Руби. Но к девочке относился с особым вниманием.

Меня беспокоило, что такая малышка в одиночку или с братом всего на несколько лет старше бродила по Лос-Анджелесу и шла рано с утра в бойцовский клуб, чтобы попить чего-нибудь горячего. Сегодня она снова по-хозяйски вошла в мой кабинет, одетая в ту же самую одежду, что и всегда.

— Привет, Клоди, — сказал я с улыбкой.

— Привет, Мэтт, — ответила девочка.

— Не пошла в школу?

Клоди неопределённо пожала плечами и начала делать какао. Однажды я поинтересовался у неё насчёт семьи, но она отказалась разговаривать. Лучше было не давить слишком сильно. Мне хотелось, чтобы Клоди с братом комфортно чувствовали себя в БК и знали, что здесь их рады видеть.

Я не стал устраивать нежеланные расспросы, а взялся за одну из сторон стола и позвал:

— Эй, помоги-ка мне.

Девочка отставила кружку, которую считала своей собственной, и схватила другой край лёгкого стола. Хоть Клоди и была малышкой, я относился к ней как к любому другому ребёнку.

— Какие планы на день? — спросила она, возвращаясь за кружкой с какао.

— Короткое собрание с парнями, — ответил я. Посмотрел на часы и увидел, что уже почти девять: — Они придут минут через пять или десять. Потом встреча с директором общественного колледжа Хиллвью. А после обеда занятия с тобой и остальными ребятами.

Клоди кивнула.

— У тебя много дел.

— Стараюсь делать побольше, — заверил я. — Встречаюсь с представителями других общественных организаций хотя бы раз в неделю. Я очень серьёзно отношусь к нашему центру и не хочу, чтобы прочие махнули на него рукой.

— Клёво, — сказала девочка, отпивая.

— Неплохо, что есть место, где можно провести время?

— Ага, — небрежно произнесла она. — Здесь прикольно. Мне нравится.

— Что именно нравится? Интересно услышать твоё мнение. Мы проведём собрание на тему возможных улучшений. Любые предложения пригодятся.

— Даже мои?

— Конечно. Ты ходишь сюда. Немного тренируешься. Вы с Руби пользуетесь кухней и душевыми. Так почему бы тебе не высказаться?

Клоди просияла.

— Правда? — Она сделала глоток и ненадолго задумалась. — Вот хрень. Ничего не приходит в голову.

Я подумал было отчитать её за ругательство, но не стал.

— Ну, подумай и скажи позже. Мне нужно позвать парней, пока не начались занятия. — Я подошёл к двери, оставляя девочку в кабинете. Но перед уходом обернулся. — Эй, Клоди?

— Да?

— Раз уж ты остаёшься, можешь привести в порядок стойку с листовками?

— Ага.

Она постаралась скрыть, насколько довольна, но её выдали искрящиеся улыбкой глаза.

Я отыскал Аризону и позвал на собрание, потом поймал только что пришедших Коди и Джамаля.

— Привет, парни. Можно вас на минутку? — Я кивнул в сторону кабинета.

— Конечно, Мэтт, — откликнулся Коди. — Что такое?

— Босс хочет с нами встретиться.

Джамаль простонал.

— Какие неприятности нас ждут?

— Ой, не начинай. Всё не настолько плохо.

Я первым пошёл к кабинету Босса. Тот сидел за своим столом, вновь проглядывая знакомые таблицы. Искусанные губы и нахмуренные брови выражали его беспокойство и переживания.

— Мальчики, — поприветствовал Босс. — Заходите.

Мы вчетвером устроились в кабинете, в котором когда-то сидел Тресслер, а теперь обустроился Босс.

— Пришли финансовые отчёты за первое полугодие, и цифры не радуют. Нам нужны деньги.

Тактичность как у тарана.

Парни опешили. Первым заговорил встревоженный Аризона.

— Что? Мы останемся без работы?

Я выступил вперёд и поднял руку.

— Эй-эй, притормози. Господи, Босс, ну нельзя же так начинать.

— Я ведь не соврал, — проворчал мужчина.

— Слушайте, парни, — обратился я к троим коллегам. — Босс вроде как прав, но сгущает краски. Ситуация не слишком плоха. Дела идут нормально, но придётся чуть сократить расходы. — Я глянул на Аризону. — Никто не потеряет работу, ясно? Нужно просто придумать, как увеличить прибыль, только и всего.

Потом объяснил всем присутствующим:

— Босс попросил меня взглянуть на цифры, а я предложил позвать всех. Вы — партнёры в этом бизнесе, а значит, ваш вклад тоже важен. Было бы прекрасно, если бы вы предложили, как раздобыть денег или увеличить прибыль.

— Что мы вообще можем понимать в бизнесе? — спросил Коди.

— Чувак, вы каждый день общаетесь в зале с клиентами, — сообщил я. — Спросите, что им нравится. Что мы делаем правильно, где ошибаемся, что нужно добавить.

— Ну… — Коди почесал голову. — Тресслер зарабатывал на боях…

Аризона выглянул из-за Джамаля и сердито уставился на Коди.

— Свихнулся, парень?

Глаза у Коди округлились, он быстро посмотрел на меня.

— Нет-нет, я не имел в виду подпольные бои, чувак. Ничего такого.

Я улыбнулся. Понятно, что он не подразумевал плохого.

— Законные доходы. Нельзя проворачивать никакие сомнительные дела, иначе город нас закроет. И желательно, чтобы людей не забивали до полусмерти.