С тихим стоном он замедлился и прикусил мою нижнюю губу. Его глаза оставались закрытыми, губы покраснели и блестели от влаги.

— Мэтт…

— М-м-м, — пробормотал я. — Целуй меня вот так когда угодно.

Кира усмехнулся и открыл глаза.

— Твоя очередь, — проговорил он, облизнулся и потянулся к коробочке. — Поворачивайся.

Я встал к нему спиной, чувствуя на коже прикосновения искусных пальцев. Прохладное кольцо легло рядом с моим сердцем, и меня переполнило ощущение любви и покоя.

Машинально я поднял руку, чтобы коснуться украшения. Кира за плечи развернул меня лицом к себе.

— Кира. — Мною вдруг завладели эмоции. Глаза наполнились слезами. Но стыдно не было. Напротив, я гордо вскинул подбородок. — Прямо сейчас я очень счастлив.

Кира ласково провёл рукой по моей щеке.

— Тогда почему плачешь?

— От счастья, — признался я. — Слишком много… Я так тебе благодарен. Невозможно выразить, как много для меня значит твоё желание пожениться.

— Мэтт, — пробормотал он.

Пока я на протяжении полугода сражался с собственными демонами, чувством вины и комплексами, Кира ни разу не дрогнул. Он скалой стоял за моей спиной.

— Кира, пожалуйста, отведи меня в постель.

Он вновь обхватил моё лицо ладонями, но уже нежнее, и ласково поцеловал. Взял за руку и повёл в спальню.

Секс между нами стал другим. Раньше, во время работы под прикрытием, я практически умолял причинить мне боль. Но теперь мы изменились. Стали более открытыми, легче находили общий язык и были близки как никогда ранее.

А это повлияло и на наши интимные моменты.

Мы больше не занимались грубым сексом, не трахались. Теперь мы смотрели друг другу в глаза, держались за руки, нежно целовались и шептали слова любви. Нас по-прежнему переполняла страсть и нужда, но подпитывали их иные эмоции.

Обычно я был внизу — так казалось правильнее, и, если честно, мне больше нравилось. Как и Кире. Для него естественной была роль верхнего, и он неизменно заботился о моих желаниях в первую очередь.

Кира раздел меня, выцеловывая каждый сантиметр кожи, подготовил и заполнил. Мои бёдра раскрылись навстречу его движениям. Он вошёл глубоко, одной рукой дотянулся до моей ладони, другой — сжал мой член. Кира касался моего рта дразнящим языком, целовал, пробовал. Он знал все нужные точки, все эрогенные зоны.

Размашистые, глубокие толчки, низкие стоны, наши переплетающиеся языки, ласкающая и стискивающая ладонь Киры — и мой оргазм, выплеснувшийся между нашими телами.

Кира отстранился, подался бёдрами вперёд, выжимая из меня наслаждение до последней капли. И только когда я бессильно и блаженно обмяк, он довёл себя до кульминации.

Сжал мою талию и с силой толкнулся. Вошёл на полную длину, склонился надо мной и двинул бёдрами раз, другой. Кольцо на шнурке ритмично раскачивалось в воздухе.

— Боже, Кира, — простонал я.

— Внутри тебя невероятно, — прорычал он. — Не хочу останавливаться.

Я сжал в ладонях его лицо.

— И не нужно. Я твой навсегда.

С последним толчком его тело выгнулось, и тёплая жидкость наполнила презерватив внутри моего тела. Кира со стоном и смехом навалился сверху, через мгновение откатившись в сторону. Но тут же обнял меня.

— Ты потрясающе выглядишь с кожаным шнуром вокруг шеи, — проговорил он, целуя меня в висок.

Я усмехнулся.

— У тебя, оказывается, есть фетиш на кожу?

Кира хохотнул.

— Нет, но, кажется, есть фетиш на то, что ты принадлежишь мне.

Я прыснул и согнул руку под головой, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Значит, очень хорошо, что я и правда принадлежу тебе.

Кира улыбнулся и коснулся кольца на моей груди.

— Я правда рад, то ты предложил.

— Что? Ты про кольца или про секс?

Он ухмыльнулся.

— И про то, и про другое.

Я опустил взгляд на подсыхающую сперму на наших животах и использованный презерватив.

— Нам надо привести себя в порядок, — решил я, но не успел слезть с кровати. Кира меня остановил.

Он с серьёзным выражением лица заглянул мне в глаза.

— Мэтт, я тебя люблю. Ты для меня важнее целого мира.

Кира часто это повторял, будто поставил целью постоянно мне напоминать.

— Знаю, — сказал я. Наклонился и поцеловал его. — Никогда не засомневаюсь вновь.

— Иди, включай душ, — сказал он с улыбкой. — Приду через секунду.

Я едва успел ступить под воду, когда Кира оказался за моей спиной. Он провёл руками по моему намыленному телу, смывая пот, и толкнул под струи. Чмокнул в правое плечо, оставил дорожку поцелуев на шее, до уха. Странно: меня всё так же прошибала дрожь, когда он прикусывал мочку, но я совершенно ничего не слышал.

Ни шёпота, ни тихих стонов. По крайней мере, не с правой стороны.

А затем губы Киры оказались у моего левого уха, и он прошептал:

— Готово. Моя очередь.

Кира был сексуален, даже когда раздавал мне указания в душе. В ответ я тоже намылил и помыл его тело, оставляя легкие поцелуи на спине. Кира повернулся, и от вида кольца на его груди у меня перехватило дыхание.

Кира, должно быть, заметил выражение, мелькнувшее в моих глазах, и сказал:

— Если мы скоро не выйдем из душа, то опоздаем.

Я улыбнулся, целуя его ключицу и позволяя воде литься на нас сверху.

— Ты, может, и заработаешь проблемы из-за опоздания, а я точно нет.

Кира рыкнул и прикусил моё плечо.

— Нечестно. Он выключил воду, вышел из душа, взял пару полотенец и кинул одно мне. — И кстати, тебе насчёт опоздания все уши прожужжат и дети, и Босс.

— Верно.

Кира коротко поцеловал меня, выходя из ванной.

— Пять минут, детка.

Ровно через пять минут мы ехали в сторону клуба. Кира припарковался недалеко от входа.

— Кто эти двое?

— Я тебе о них рассказывал.

— Те парни, которые шатались вокруг?

— Ага. Именно они.

— С ними Рубен?

Я выглянул в окно. Маленький чернокожий парнишка разговаривал с двумя мужчинами на углу квартала.

— Ага.

— Он знает этих парней?

— Понятия не имею. Видел, как они ошиваются поблизости. В клуб не заходят, а снаружи я почти ничего не видел.

— Выглядят опасно, — тихо проговорил Кира. — В смысле, что за взрослые крутятся среди детей?

— Такие, кто не предлагает ничего хорошего. Кому не место на свободе.

Кира долго молчал, нахмурившись, потом опустил взгляд на свои руки.

— Мэтт… ты больше не полицейский…

— И поэтому не ввязываюсь, — перебил я. Возможно, стоило обеспокоиться, что Кира думал о моём желании вмешаться. Но нет, он имел полное право спрашивать. — Я не буду никуда лезть. Если я посчитаю этих двоих угрозой, то позвоню в отделение. Обещаю, Кира, я больше никогда не буду рисковать.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Верю.

Я вновь выглянул в окно, на Рубена. Тот выглядел довольным, как минимум, улыбался.

— Прямо сейчас эти мужчины — всего лишь невинные прохожие. Может быть, они живут поблизости. Я правда не знаю.

Кира кивнул.

— Всё хорошо, Мэтт. Не нужно оправдываться.

— Понимаю, — ответил я. — Но и ты имеешь право спросить. Я расскажу о чём угодно. Никаких больше секретов, помнишь?

Он вновь улыбнулся.

— Вроде той татуировки? Ты собирался сказать о ней?

— Нет, — фыркнул я. — Это был секрет.

Теперь Кира захохотал.

— Возможно, нам стоит ещё разок обсудить.

— Ты снова поднял тему татуировки, — широко улыбаясь, сообщил я. — Начинаю думать, что тебя привлекает идея.

— Поначалу нет, не привлекала. — Кира немного смутился. — Но потом ты признался, что татуировка напоминала бы обо мне.

— Что же, меня захватила мысль увековечить тебя на своей коже.

Кира откинул голову и простонал.

— Выметайся, иначе я опоздаю. Увидимся около девяти.

Я усмехнулся.

— Знаешь, про что ещё мы забыли?

Кира с опаской посмотрел на меня.

— Что?

— Про собаку. На свадьбе я упомянул детей, кстати, всего лишь ради красного словца. А ты сказал, что стоит начать с собаки.

— О боже, — пробормотал Кира. — Мы собираемся посмотреть собак, да?

Я широко улыбнулся и кивнул.

— И собак, и татуировки.

Кира хохотнул.

— Давай, вали. А то выдумаешь ещё что-нибудь глобальное.

Я ещё разок сверкнул улыбкой и выбрался из машины. К дверям клуба мы с Рубеном подошли вместе.

— Чувак, у тебя проблемы! — заявил он.

Я улыбнулся парнишке.

— Из-за чего на этот раз?

— Клоди торчит тут весь день, ждёт тебя.

— Я предупреждал, что появлюсь только после обеда!

Подросток сочувствующе покачал головой.

— Ну, она все поняла по-своему. И у тебя проблемы.

Я рассмеялся и положил руку ему на плечо, подталкивая к двери.

— Тогда пошли. Не будем откладывать.