Они лениво полулежали на двойном диване в гостиной, окутанные в мягкий полумрак; Даниэль держал Лорен в объятьях, а она, усталая, в полудрёме откинулась головой на его плечо. Адам расположился на соседнем диване рядом с её ногами. Лорен могла спокойно его изучать так, что никто, кроме заинтересованного лица, не перехватит её взгляд.

Это был мужчина необычной красоты. Чёрные волосы, тёмные глаза, в которых не выделялся зрачок, но кожа светлая как молоко. Открытая улыбка с идеальными зубами и две восхитительные ямочки, отмечавшие его щёки всякий раз, когда Адам смеялся, что происходило очень часто. У него были тонкие совершенные черты лица, телосложение стройнее, чем у Даниэля (он был менее сконструирован спортом и тренажёрным залом), и всё же формы его тела были пропорциональные и красивые, движения быстрые и ловкие.

Возможно, из-за усталости, или потому, что их взгляды очень часто пересекались, Лорен стала рассматривать Адама с другой точки зрения. Не как друга своего парня, а как мужчину.

То, что она почувствовала внутри себя, сильно её расстроило. Но глаза Адама — это обжигающие магниты, и уклоняться от его очарования было нелегко.

В разговоре мужчин наступила пауза, и Лорен почувствовала, как в воздухе сгустилось электричество. Хотя и не могла видеть лица Даниэля, она знала, что он обменивается с Адамом немыми сообщениями. Как только Лорен стала испытывать нестерпимую напряжённость, к ней наклонился Адам, с лёгкой и уверенной улыбкой взял её ноги и положил к себе на колени. Лорен напряглась, рванулась вперед всем туловищем, одновременно пытаясь отвести ноги от его хватки.

Крепкое, удерживающее объятие Даниэля вернуло её в исходное положение.

— Ш-ш-ш, отпусти себя, Лорен. Мы просто хотим, чтобы ты расслабилась. Тебе нужно попробовать массаж Адама, уверяю тебя, он волшебник в доставлении удовольствия.

Низкий и хриплый голос Даниэля щекотал ей ухо, проникая внутрь, и достигая потаённых мест. Лорен перехватила обмен лукавыми взглядами между ними, не до конца понимая причину. Она плыла в тёплом оцепенении, которое лишало воли.

Лорен закрыла глаза, запрокинула назад голову и издала стон удовольствия. Даниэль обхватил её лицо и поцеловал в губы, вначале нежно, и усиливая проникновение с жадностью. Адам расстегнул ремешки на босоножках, снял их и принялся массировать тонкие ступни, ногти на которых украшал цвет античной розы.

Даниэль доминирующее проникал языком синхронно с пальцами Адама, которые тот прижимал к самым чувствительным и болезненным точкам на стопе. Лорен даже не представляла себе, что может испытывать такое сильное и неожиданное возбуждение.

Мужчины продолжали долгие минуты лишая дыхания. Зажатая в объятьях Даниэля, пока незнакомец касался её тела с интимностью, которую в другой раз, посчитала бы как оскорбляющую и неприемлемую, Лорен почувствовала свой разум очищенным от всякого логического мышления.

— Танцуйте... — пригласил их Даниэль, едва оторвался от Лорен, облизывая губы, как голодный кот.

Адам взял её за руку и прижал к себе (босая, она едва доходила до его груди), а Даниэль поставил джазовый саундтрек 40-х годов. Объятие мужчины было мягкое, вкрадчивое. Лорен не встревожилась, погрузившись в слабость от комфорта и неведения.

Это был первый раз, когда она танцевала с мужчиной, даже с Даниэлем она никогда этого не делала. Она отдалась такту пронзительных труб и тембру вокала — хриплому и древнему, пока Адам убаюкивал её, поглаживая спину.

— Тебе нравится твой подарок, Лорен? — спросил он, шепча ей на ухо.

Она медлила с ответом, как будто пришлось стряхнуть с себя наваждение.

— Конечно, это была самая прекрасная вечеринка, которую я когда-либо видела...

Адам приглушённо хихикнул и слегка прикусил ей мочку.

— Лорен, твой подарок — это я… У неё подкосились ноги. Адам мгновенно усилил объятия, чтобы поддержать Лорен, и по случаю, глубоко вдохнул её аромат из изгиба шеи.

Лорен казалось, она находится в сказочном небытие и задавалась вопросом, не накачали ли её. Такое невозможно, Даниэль не мог уступить её другому, не мог отнестись к ней как к шлюхе шоу-бизнеса, не мог решить, с кем ей трахаться.

Но и ещё одна мысль прорубала себе путь внутри неё: презумпция женщины, за которой ухаживают, желают, угождают. Животное желание отдаться, получить наслаждение под сильными телом, на виду Даниэля, который был согласен... разрешал ей... заставлял делать это.

— Тебе нравится подарок, Лорен? — на этот раз спросил другой, более глубокий голос, хриплый от возбуждения.

Даниэль стоял очень близко у неё за спиной. Он прильнул к ней, обнимая сразу два тела, более хрупких, чем его собственное. Девушка стояла зажатая между двумя стенками раскалённых мышц, испытывая новое ощущение защищённости, а над головой (ей показалось), она увидела, как мужчины поцеловались или, по крайней мере, приблизились друг к другу до касания щеки к щеке.

Они танцевали ещё несколько минут, все вместе — один сгусток страсти и секса, одна нечёткая мысль, направленная на достижение удовольствия и его дарование. Лорен оказалась в эпицентре неподвижного циклона, словно центр тяжести, вокруг которого сформировали равновесие и теперь безумно вращались, с нетерпением ожидая действа.

Она решила отпустить себя и принять подарок. Позади чувствовала присутствие Даниэля — успокаивающее, знакомое, а впереди — живой огонь Адама, незнакомца, способного зажечь настоящий фейерверк, который спалил бы их троих в уникальном и волнующем опыте. Лорен ощущала себя особенной и могущественной, как богиня.

Это не было обязательством, это не было извращением, это не было предательством, это не было проституцией. Это был просто подарок, который нужно принять. Отстраняясь, Даниэль высвободил их из объятий. Теперь её спина чувствовалась обнаженной и холодной, осиротевшей от контакта с мужчиной, толкая Лорен сосредоточиться на парне, который её обнимал и тёрся мощной эрекцией, бесстыдно выставленной на показ.

Адам взял Лорен на руки и понёс наверх, прижав голову девушки к своей груди.

Лорен почувствовала, как живот пульсирует в возбуждении, которому можно дать одно имя: секс, секс, секс. Позади она слышала тихие и ненавязчивые шаги Даниэля, следовавшего за ними на небольшом расстоянии. Адам отнёс Лорен в одну из гостевых спален, уложил на кровать и лёг на неё.

Его вес, столь отличающийся от веса Даниэля, и его прикосновение — столь чужое и необычное, — заставили её понять, насколько глубоким может быть море страсти. Адам был другим, доступным и возбужденным. Он целовал ей волосы и щёки, жадно на неё смотрел, словно она была самой желанной в мире женщиной. И Лорен хотела его приласкать, раздеть и полюбоваться на его обнажённое тело, но не сделала этого, слишком заторможенная, чтобы позволить себе активное участие.

Ей на помощь пришёл инстинкт, заставив раздвинуть ноги, чтобы ощутить Адама на пульсирующей и набухшей вульве, чтобы получить мгновенное облегчение от безумной нужды, которая овладела ею.

Адам снял с неё бирюзовое платье, мягкая ткань соскользнула с тела Лорен, обнажая грудь и плоский живот. Опытный и быстрый, он целовал её шелковистую кожу, питался от твёрдых сосков, пробираясь пальцами к лону. Они оба застонали, когда Адам проник в неё пальцами, которые мгновенно пропитались её соками. Мужчина избегал прикасаться к клитору, уже стоявшему и готовому развязать оргазм. Адам тоже был очень возбужден, но не до такой степени, чтобы завершить игру слишком быстро.

Парень отстранился, чтобы снять брюки и боксеры. За эти несколько мгновений Лорен немного пришла в себя, встревоженная тем, с чем столкнулась. Именно тогда краем глаза она заметила в луче мягкого света, который освещал комнату от отражения ламп в коридоре, сверкающие глаза Даниэля, расположившегося в кресле рядом. Она ощущала его возбуждение и предвкушение, видела, как он цеплялся руками за подлокотники, впиваясь пальцами в мягкую обивку, как будто подавлял желание присоединиться к ним на этой кровати. Даниэль медленно встал, нависая над ними тенью; приблизился в два шага, и лёг рядом с ней. Потом начал ласкающими и успокаивающими движениями трогать Лорен за волосы, заставляя её почувствовать себя благословлённой и подбадриваемой. Адам вновь на неё навалился, кожа к коже, твёрдое от возбуждения тело тёрлось о Лорен кошачьими движениями, и жадно поцеловал, заключив её лицо между ладонями.

Поцелуй был долгим и утомительным, он схватил её за ягодицы, чтобы привлечь к себе, а затем скользнул вниз по животу и спрятал лицо у неё между ног. Крик Лорен — смесь удивления и разочарования, был приглушен жадным ртом Даниэля, а язык Адама убедил её не двигаться. Это был бархат, который ласкал, исследовал складочки, нежно высасывал узелок удовольствия, который от перегрузки набухал и пульсировал. Неумолимая работа двух языков, одного во рту, а другого над лоном, потрясла Лорен до такой степени, что она уже не могла вспомнить, кем была на самом деле: обычной скромной девушкой или чувственной женщиной, которая требовала удовольствия. Даниэль оторвался от неё, провёл большим пальцем по припухшей от его укусов нижней губе, и перевёл взгляд на рот Адама, а потом приблизился к другу, нежно положив руку ему на голову. Лорен чувствовала, как плоть между ног бьется в такт сердцу, и наблюдала за нежными ласками Даниэля по волосам Адама, и как он подстрекал того грязными словами.

— Тебе нравится её вкус? Я вижу по тому, как ты ешь её киску... Давай, вылижи, поглоти, покажи мне, как заставляешь её наслаждаться.

Эти непристойности оказали на Лорен эффект афродизиака. Короткими умелыми ударами Адам заставил её кончить, толкнув пальцы во влагалище, чтобы удвоить удовольствие в момент оргазма.