Я двинулась к лестнице. Наверх или вниз, в подвал?

Я посмотрела в сторону. На лестничной площадке виднелись пятна крови, запачкавшие зеленые обои: наверх.

Старая лестница скрипела у меня под ногами. Я пробежала по ступенькам и прижалась к стене. Обрывистое хриплое рычание нарушало тишину в постоянном ритме, за каждым рыком следовал скрежет ногтей по стеклу. Я проверила коридор.

Что-то сидело вдалеке справа, скрючившись во мраке над кучей изуродованных тел, впиваясь в плоть окровавленными когтями. Существо вонзалось в труп и терло деформированной рукой об окно. Когти царапали стекло, издавая противный скрежет. Вжик.

Я вышла в коридор.

Вжик.

Вжик.

Зверь повернул голову в мою сторону. Девочка. Чуть старше Джули. Она смотрела на меня бледно-карими глазами, кровь и черный смолистый гной текли из ее рта.

Ее лицо было почти совершенно человеческим. А все остальное — нет. Ее конечности отросли слишком длинными, оканчиваясь громадными ладонями. Горб погнул позвоночник, покрытый серым волчьим мехом. Грудная клетка была вогнута, а ребра пронзали кожу.

— Больно, — бормотала она.

Я продолжила приближаться.

— Больно. — Она окунула руку в лужу крови, скопившуюся в животе женщины рядом с ней, и вытерла ее о стекло. Вжик.

— Что случилось? — Спросила я.

Она прыгнула на меня с гортанным рычанием. Я увернулась влево, задев лезвием ее бок. Она отскочила от стены, изогнулась и бросилась на меня. Я взмахнула мечем и рассекла ее живот до самого сердца. Человеческие зубы щелкнули в дюйме от моего рта. Ее когти вцепились мне в плечо, и она повисла на моем клинке, истекая кровью.

Я осторожно сбросила ребенка со своего меча и пошла дальше.

Тела были разбросаны по всему коридору, одно за другим, все они были обращены к концу коридора, где массивная дверь в кабинет Джима была наполовину приоткрыта. Должно быть, они бежали туда, но не успели. Перешагивая тела, я всматривалась в их лица, боясь, что увижу знакомое.

Что бы это ни было, оно вошло через парадную дверь. Первый оборотень, был убит прямо там. Затем нападавший прошел на кухню и направился наверх. Оборотни на первом этаже и в подвале, должно быть, услышали шум и погнались за незваным гостем. Девять человек погибли, включая Бренну и ребенка, которого я убила. Джим, вероятно, увеличил их численность, ожидая неприятностей. Все они бросились на злоумышленника. Никто не пытался сбежать, пока не стало слишком поздно.

Из-за двери донесся приглушенный стук.

Я толкнула ее и открыла.

Среди обломков сломанной мебели и груды бумаг сидел голый мужчина. Его лодыжку стягивали металлические оковы, прикрепленные к шипу в полу цепью толщиной с мое запястье. Цепь для люпусов, она была в каждом клановом доме Стаи.

Перед ним лежало тело, искореженное месиво из конечностей и ран. Слева на стене висела женщина-оборотень, прибитая мечом к доскам.

Голый мужчина посмотрел на меня снизу вверх. Маслянистый блеск скользнул по его коже, туго натянутой на худощавое тело. Его глаза были тускло-желтыми, цвета застарелой мочи. Вонь гниющей курицы кружилась вокруг него.

— Моя любимая племянница, — произнес голос Эрры. — Нам не хватало только тебя. Добро пожаловать на вечеринку Чумы.

Тело перед Чумой зашевелилось.

— Ты опять. — Нежить ударила оборотня деревянным обломком и замахнулась для второго удара.

Я схватила тело за ноги и потянула к себе, подальше от него.

— Слишком поздно, — фыркнула Эрра

Тело оборотня задрожало в моих руках. Из раны сочился черный гной. Я опустилась на колени и увидела ярко-рыжие волосы. Динго, один из людей Джима. О нет.

На месте его левого глаза зияла кровавая дыра. Его правый смотрел на меня, резко выделяясь на фоне обезображенного лица.

— Поймал его в цепь, — прошептал он.

— Да, ты справился, — ответила я ему.

Его голос был хриплым, пронизанным болью стоном.

— Я умираю. Убей меня.

Я подняла меч и вонзила его, Динго больше не чувствовал боли.

— Отвратительно, — произнесла Эрра ртом Чумы.

Никто из нас больше не смеялся.

— Эти люди были моими друзьями. Ты заставила меня убить их. Ты вынудила меня убить ребенка. — Я все еще слышала голос Бренны в своей голове.

— Перестань хныкать. Я не выношу нытиков.

Я встала и прошла к открытому шкафу. В нашем мире, где технология и магия, произвольно сменяли друг друга, большинство людей придерживались простых вещей, которые могли работать вне зависимости от обстоятельств.

Бумаги, коробки — ничего интересного. Я перешла к небольшому шкафчику справа.

— Я поняла, почему ты не целишься в женщин.

— Женщины — это будущее. Один мужчина может создать нацию, но убей женщин, и ты убьешь человечество.

— Нет, дело не в этом. Тебя учили уничтожать армии. Не так уж много древних армий состояло из женщин.

— Ты была бы удивлена, — ответила Эрра.

В углу стоял стеклянный галлон керосина, заполненный на три четверти. Я взяла его и открутила крышку.

— Почему ты не отгрызла ногу и не сбежала? — Спросила я.

— И пропустить твое горевание?

— О, я почти уверена, что ты была бы рада пропустить это. Если ты потеряешь свою нежить-игрушку, тебе придется искать новое тело, чтобы слить кровь. Ты не сбежала, потому что, когда ты заставила бы его отгрызть себе ногу, это причинило бы боль тебе. А ты не любишь боль.

Я шагнула к нежити.

Чума бросился на меня. Я увернулась и схватила его за горло. Мои пальцы коснулись его кожи. Однажды я уже дотронулась до разума Эрры. Мне потребовалась доля секунды, чтобы найти его снова. Я ухватилась за него и вылила керосин на голову Чумы. Тот изогнулся, целясь ногой мне в живот. Я отпустила его и попятилась назад, вне его досягаемости, цепляясь за разум моей тетки, приковывая ее к телу Чумы.

— У меня к тебе вопрос.

— И? — Эрра фыркнула.

Ужасное давление сжимало мой разум. Я разжала зубы.

— Сможешь ли ты пережить меня?

Я достала из кармана зажигалку, щелкнула ею и бросила в нежить. Языки пламени хлынули вверх, облизывая его кожу.

Эрра закричала. Ее разум схватил мой и затряс, как собака трясет крысу, когда собирается ее удавить. Я цеплялась за все, что у меня было. Каждую унцию ярости, которую я подавляла, пока пробиралась через этот дом. Каждую каплю вины за то, что смотрела, как кровь Бренны брызжет на снег. Я погрузила все это в сознание Эрры, привязав ее к Чуме.

Гори, сука. Гори.

В воздухе пахло палеными волосами и обугленным жиром. Чума метался на цепи, как бешеный пес.

— Я разорву тебя на куски!

— Тебе больно? Скажи, что это больно.

Жар и боль вились вокруг моего разума, раскаленными добела лентами, и сжимали его. На глаза навернулись слезы. Чума горел, как человеческая свеча, а я продолжала удерживать разум Эрры.

Ленты превратились в лезвия и вонзились в меня, разрывая на части. Я чувствовала, что распадаюсь, как будто мой разум исчезал ниточка за ниточкой. Передо мной возникло нелепое видение того, как из моего тела вытягивают вены. Больно. Господи, как же это было больно!

Но огонь причинял ей еще большую боль.

Эрра завыла, как собака:

— Я разорву тебя на части и высосу мозг из твоего черепа. Я буду охотиться за тобой хоть до края земли. Ты не сможешь скрыть свою кровь, я узнаю ее где угодно. Я тебя выслежу. Я убью всех, кто тебя знает, и заставлю тебя смотреть, как они умирают. Ты за это заплатишь. Ты заплатишь!

Давление превратило мой разум в ничто.

— Перестань хныкать.

Чума рухнул на пол. В моем сознании вспыхнул свет, словно острая, как бритва, звезда. Я почувствовала во рту солоноватый вкус — из носа шла кровь.

На то, чтобы выдавить слова из своего рта, потребовалось какое-то время, и они вышли невнятными.

— Смертельный шок. Вот, что случается с мастерами мертвых, когда вампиры, которыми они управляют, погибают прежде, чем они успевают отпустить их разум. Поскольку ты держишь свою нежить так близко к сердцу, тебе больно, когда…

— Отпусти меня! — вопила моя тетя.

— Так ты и умрешь, — сказала я ей. — Прикованная к этому куску нежити.

— Ты умрешь вместе со мной, — прорычала она.

Боль раздробила мой череп. Я навалилась на стену. Фрагменты моих мыслей метались туда-сюда, как перепуганные кролики.

—. . стоит того. .

В комнату ворвалась невысокая фигура. Я сосредоточилась. Темная одежда. Вуаль цвета индиго. Старуха, которую я спасла от нескольких разбойников на улице, по пути в Орден. Какого черта?

Она перепрыгнула через тела и приземлилась рядом со мной.

Эрра закричала в агонии.

Старуха резко подняла руку. В свете пламени блеснуло короткое копье. Ее черные глаза впились в меня:

— Я разберусь с этим. А теперь отпусти.

У меня не было сил бороться с ней. Все мои силы уходили на то, чтобы удерживать Эрру.

— Не надо.

Копье завертелось в руке женщины. Она перевернула его и ткнула прикладом мне в солнечное сплетение. Боль взорвалась под моей диафрагмой, опуская меня на колени. Я пыталась ухватиться за ментальную связь, но она ускользнула от меня. Давление исчезло. Моя тетя вырвалась на свободу. Чума дернулся в последний раз и умер.

Только не снова.

Я вскочила на ноги и бросилась на нее. Она даже не пошевелилась, чтобы отразить атаку. Я прижала ее к стене:

— Почему?!

Красный блеск залил ее глаза. На меня уставились щелевидные зрачки.

— Я должна защищать тебя. Это моя работа.

Стена возле нас разрушилась. Семифутовое чудовище ворвалось в комнату, мех был темным, глаза светились зеленым от кошмарного слияния человеческого лица и волчьей морды. За ним следовали фигуры поменьше.

— Защищайте подругу! — прорычал оборотень голосом Дженнифер. — Осмотреть комнату!

Когти схватили меня и выбросили из комнаты в ожидающие руки другого оборотня.

Я сидела на ступеньках и смотрела, как оборотни выносят тела из дома. Дженнифер села рядом со мной.

Я чувствовала себя опустошенной и усталой. Если бы меня не подпирала стена, я бы рухнула прямо на землю. Возможно, если я сосредоточусь достаточно, то смогу пошевелить пальцами. Сосредоточенность сейчас причиняла боль.