Не все это знают, но римлянам было известно о существовании Америки. Путешествие Квинта Кварта Терция в Северную Америку, а также путешествие Секста Септима Децима в Южную Америку было тщательно описаны во «Всеобщей истории» Полибия, в одном из сорока томов, но этот том, к сожалению, был сожжён первыми христианами. Рим торговал с индейцами, правда не слишком интенсивно, потому что предложить индейцам для торговли было особенно нечего. Попытки внедрения табака при Сулле провалились, кукуруза не понравилась сенаторам, а картошкой отравились плебеи. Производители зерна отказались выращивать киноа, заявив, что они не могут без очков разглядеть зёрна, а очков ещё не изобрели, и что они ещё могут постараться ради маленьких зёрнышек мака, но всё равно пшеница лучше этой заморской пыли. Собственно, кроме мехов Новый Свет предложить Риму ничего не мог.

В управление по американским делам назначались только самые безнадёжные сенаторы и постепенно, через несколько сотен лет, связи между континентами сошли на нет, а потом об Америке просто забыли, ибо было много собственных забот, связанных с попытками интегрировать германов в римскую культуры, которые закончились провалом и, как следствие, развалом римской империи.

Однако во времена Цезаря управление ещё функционировало и одним из немногих его достижений было изучение языков аборигенов. В Риме этого периода считалось шиком щегольнуть знанием ирокезского, сиу, ацтекского или кечуа, возлегая на кушетке и попивая вино под чучелом гризли, поскольку меха из Америки, почему-то, в основном использовались для чучел.

Мы обошли странную парочку и Цезарь спросил почтительно, всё ещё по древнегречески:"Ты кто?"

Мужчина лет пятидесяти, в странной одежде, чрезвычайно мускулистый, несколько смугловатый и с царственной осанкой ответил:"Чингачгук я, последний из могикан."

Цезарь тут же сказал по-могикански, ведь этот язык он учил специально, чтобы разговаривать со своим доверенным секретарём, не заботясь о том, слышат их или нет:"Приветствую тебя, о Великий Чингачгук, последний из могикан. Скажи мне, ты здешний царь, что означает титул «Последний из могикан» и что ты делаешь с этим непрерывно орущим идиотом?"

"Я не царь и я не знаю, что такое «царь». Я был вождём у могикан, а «Последний из могикан» вовсе не титул, а констатация факта, что кроме меня больше никого из нашего племени в живых не сохранилось. Этого же американского выродка я заботливо готовлю к встрече с Маниту, создателем всего сущего, а также мира духов."

"Как интересно" — изумился Цезарь — "так для вас мир духов не является сущим?"

"Цезя, не отвлекайся" — встряла Клеопатра, на которую уже давно никто не обращал внимания, оскорбляя тем самым её фараонское величество." Спроси, где здесь дорога на Рим".

"Все дороги ведут в Рим" — философски ответил Чингачгук, вынимая какие-то органы из развороченного живота янки и стараясь при этом не повредить крупных сосудов, продляя тем самым страдания пленника. Последний орал уже непрерывно, совершенно нечеловеческим голосом.

Цезарь осторожно спросил орущего:"Скажи мне, так замечательно истязаемый нашим новым интересным знакомым Чингачгуком, который, надеюсь, станет нашим другом, поскольку применяемая им техника пыток просто сногсшибательна (Чингачгук сделал едва заметный полупоклон) и я хотел бы ей непременно научиться, как тебя величать?"

"Я тоже, я тоже хочу научиться, это где-то напоминает мне бальзамирование заживо!" - закричала Клеопатра (Чингачгук сделал ещё один едва заметный полупоклон).

Лежащий янки попытался что-то сказать, но из его рта вырвались только стоны и розовая пена. "Не переводи время на расспросы этого подонка" — сказал Чингачгук."Я тебе всё расскажу. Имя этой змеи — Фенимор Купер. Нерадивые родители обучили своё неблагоразумное дитя грамоте и оно стало строчить романы один за другим. Всё было бы ничего, если бы скотина ограничился только историей американского флота. Но нет, он решил ещё описать коренных жителей страны, ни черта, о них, естественно, не зная. Но и это можно было бы пережить. Карл Май, например, в жизни не видел живого индейца и никогда не был в Новом Свете, что не мешало ему стать популярным автором, по романам которого будет снято много кинофильмов." Тут Цезарь и Клеопатра удивлённо подняли брови, но Чингачгук только пренебрежительно махнул рукой и они продолжали слушать.

Индеец, освобождая Фенимора Купера от очередного внутреннего органа, продолжал рассказ:"Итак, этот последыш плешивой собаки написал роман «Последний из могикан». Как он узнал о нашем племени и откуда ему было известно моё имя, я не знаю, а расспрашивать у меня не было ни времени, ни настроения. Эта подлая книга пользовалась большой популярностью и, наконец, попала в руки одного из ирокезов. Видите ли, наше племя было маленькое и инфраструктура была малоразвита. Не то у ирокезов, у них была общественная библиотека, куда издательства в обязательном порядке должны отсылать экземпляр издаваемых книг. Так этот роман к ним и попал.

Да, а я и духом не ведал о вышедшей книге, поскольку к нам и газеты нерегулярно попадали, а уж книги и подавно. Так вот, я отправился вместе с Соколиным Глазом на охоту на бобров, а тут этот подонок из ирокезов дочитал, наконец, книгу и идея ему понравилась, тем более что ирокезы давно считали, что могикан слишком много. Так они взяли ноги в руки, туда же ружья и томагавки и перебили моё племя полностью. Мы вернулись с Соколиным Глазом с бобрами, а стойбища то и нет, только костры дымятся.

Ну, мы быстро определились, что это были ирокезы, отловили одного, поговорили с ним слегка и вся история с книгой выяснилась. Тогда я достал из тайника последнюю сотню скальпов, отдал её Соколиному глазу, тот смотался в Балтимор и оплатил этими скальпами в агентстве Пинкертона поимку и доставку этого лощёного козла ко мне, что эти ребята в течение недели и сделали. Здорово работают, должен сказать, если что понадобится — рекомендую. Ну, а после того как хлыщ холёный попал ко мне, я готовлю его к встрече с героями его книги."

Тем временем индеец вытащил из своего вещмешка ещё пучок сильно пахнущей травы и вставил ей в живом американца вместо бывшего там органа. Чингачгук работал ловко и сноровисто, чувствовалось, что у него богатая практика в подобных делах. Однако крики лежащего стали досаждать даже Клеопатре, которая до этого с неподдельным интересом наблюдала за действиями вождя.

"Цезя," - сказала она — "попроси своего друга чтобы он заткнул это орало!"

Чингачгук, не говоря ни слова, отрезал фаллос пленника и вставил его в рот хозяина. Фенимор Купер тут же замолчал. Чингачгук работал споро и скоро завершил фаршировку янки. Тогда он поднялся, обошёл лежащего, взял нож, приподнял голову мужчины и быстро снял с него скальп. Потом он достал из мешочка на поясе ёмкость с древесной смолой, вытащил фаллос изо рта Фенимора и приклеил его ему вместо скальпа. После чего он сел перед Купером, поджёг траву, которой был набит Фенимор и запел нудную песню. Внезапно он остановился и сказал:"Я отправляю этого человека в конечное путешествие. Эта церемония не предусматривает зрителей. Или вы садитесь и поёте вместе со мной, или покидаете представление."

Мы молча поклонились последнему из могикан и пошли по светлому осеннему кленовому лесу прочь, сопровождаемые писательскими хрипами. Внезапно Клеопатра остановилась и хлопнула себя по лбу:"Ну вот, я-таки забыла спросить, какой травкой он его фаршировал!" Цезарь с царицей завернули за угол дома (откуда в лесу дом?), а я упал в чёрную яму и пропал…